– Сам скажет, если захочет, – был ответ. – А мне говорить больше не о чем.

Дайсон чувствовал: Лэсси так и подмывает спросить, не отлучался ли сьер Дани той ночью из дома – если так и если старуха действительно не спала, то не могла не услышать, как скрипят ступеньки и щелкает замок. Слух у нее, судя по всему, феноменальный, а спальня наверняка на первом этаже, как у сье Ланн. Но девушка все-таки сдержалась: должно быть, хотела сначала сама взглянуть на таинственного затворника.

Да-да, вздохнул Дайсон, а еще она почти наверняка думает: а вдруг сьер Дани вовсе не затворник, просто притворяется? И убийца – тоже он? А жена до последнего не подозревала об этом, когда же начала догадываться, он ее убил? Ну а старуха Герат по какой-то причине покрывает его… А может, на самом деле она глуховата, а по ночам обычно спит как убитая, вот и не замечала отлучек…

– Будь наготове, Дайсон, – сказала девушка, и он понял, что угадал. – Мало ли…

С этими словами она постучала в обшарпанную дверь с написанным мелом номером квартиры. Звонка тут, как и внизу, не было. Дайсон вообще сомневался, что здесь есть электричество: допотопный газовый рожок на кухне как бы намекал…

Но нет, за дверью слышалось бормотание радио, значит, у жильцов кое-какие удобства имеются. А уж почему хозяйка пользуется старомодным приспособлением, кто же ее поймет? Может, из ностальгии, может, опасается перегружать проводку, а может, по ее расчетам газ обходится дешевле электроэнергии?

Дайсон понял, что слишком увлекся, и встряхнул головой, хлопнув ушами.

– Не слышит, что ли? – пробормотала Лэсси и постучала второй раз, теперь окликнув: – Сьер Дани? Вы дома?

– Входите, не заперто, – отозвался мужской голос, и радио стихло. – Смотрите под ноги, не споткнитесь!

– Да, спасибо, что предупредили… – Лэсси уже на входе запнулась о чемодан. – Сьер Дани, меня зовут Лэсси Кор, я из полиции. Позволите задать вам несколько вопросов?

– Вроде бы я рассказал все, что мог, – ответил тот, неуклюже поднимаясь из кресла и нашаривая трость. – Но если это необходимо – извольте, сье. Идемте к окну, там светлее. Хозяйка не любит, когда жильцы жгут газ понапрасну.

«Да тебе это и не нужно», – подумал Дайсон, когда Лэсси, невольно попятившись, наступила ему на лапу. И спросила зачем-то:

– А… а радио как же?

– На батарейках. – Мужчина кивнул в сторону маленького приемничка на столе возле кресла.

Ренн Дани был очень высок, выше, наверно, Дайсона, только чрезвычайно худ. Скорее всего, не от недостатка пищи, а от малоподвижного образа жизни. Бывает, люди в таких обстоятельствах расплываются, а бывает, словно иссыхают.

Ну и теперь понятно стало, отчего никто в квартале никогда не видел сьера Дани: он вряд ли стремился показываться людям на глаза. Хозяйка – та наверняка видела, но, судя по всему, сплетницей не была, раз уж за столько лет не проболталась, что ее жилец слеп как крот. И не просто слеп: у Ренна Дани глаз не было вообще – один шрам на их месте. Да что там, у него вместо всего лица был один сплошной шрам!

Дайсон подметил, что нос ему худо-бедно восстановили. Еще, скорее всего, пришлось собирать сломанные челюсти по кусочкам, и теперь лицо бедняги выглядело перекошенным, а рот не закрывался до конца. Зубы, похоже, вставные: от своих вряд ли много осталось при таком раскладе. «Чем же таким его приложило? – невольно задался вопросом Дайсон. – Совсем уж страшных ожогов не видно, даже волосы на месте… только лицо пострадало. Спорю на вечерний паек – у него под носом что-то взорвалось. И не на войне – не настолько старые шрамы. Да и вряд ли тогда было время заниматься этим вот… восстановлением лица по остаткам черепа».

– Спрашивайте, сье. – Дани безошибочно нашел стул, второй галантно предложил девушке. – Хм, вы не одна? С собакой? Псиной пахнет.

– Мы же его помыли… – выдавила Лэсси и осторожно опустилась на краешек сиденья.

– Чистой псиной, – хмыкнул мужчина. – Служебный?

– Да. А вы…

– Был сапером. И пес у меня был… Погиб, а я выжил. Но это, – он коснулся лица, – не с войны, если вам интересно, сье.

– Прошу извинить, сьер, я вела себя невежливо, – тут же сказала Лэсси, хотя любому ясно было: она сгорает от любопытства.

«Сообрази же: в его личном деле написано, откуда у него шрамы! – чуть не зарычал Дайсон. – Не вздумай спросить!»

– Просто… ну… одно дело – описание и даже фотография, – выкрутилась она, будто услышав его мысли, – а вживую…

– Да, я знаю, при виде меня дети начинают плакать, а некоторые даже писаются, – непосредственно ответил Дани. – Но вы уже не ребенок, поэтому перестаньте меня рассматривать и задавайте наконец вопросы! С минуту на минуту явятся грузчики.

– Какие грузчики?

– Я же не могу жить один, сье, – устало пояснил он. – Вернее, могу, но моей военной пенсии и пенсии по инвалидности не хватит на то, чтобы снимать квартиру и нанять сиделку, пускай даже приходящую. Одним словом, я возвращаюсь в дом инвалидов – там за мои невеликие деньги мне обеспечат какой-никакой присмотр и уход. Скоро за мной приедут, так что не теряйте времени понапрасну.

– Значит, сье Дани была при вас добровольной сиделкой? – ляпнула Лэсси, но мужчина ничуть не обиделся, ответил:

– Да, выходит, была.

– Как же так вышло? Ой, простите, я опять спрашиваю не по делу…

– Вы же пришли расспросить об Эле? Ну так это… как там… штрих к ее портрету. Вдруг пригодится.

Лэсси поерзала, поудобнее пристраивая блокнот на колене, и всем своим видом выразила готовность внимательно слушать. Не сообразила только, что ее язык жестов со слепым не сработает, Дайсону пришлось ткнуть ее носом под локоть, чтобы опомнилась.

– Расскажите, пожалуйста, сьер, – догадалась она наконец.

– Нечего особенно рассказывать, – пожал плечами слепой. – Мы были когда-то близко знакомы.

– На войне, да?

– Именно. Я, как уже сказал, служил сапером, а она… то там, то сям. Хотела связисткой, но не взяли, таланта к этому делу не было. В медсестры тоже – она крови боялась, а кому нужна помощница, которую саму то и дело нужно приводить в чувство? А кашеваров и без нее хватало… Но Эла умела водить, на ферме научилась, вот и стала гонять грузовики: сперва в тылу, потом уже и на передовую. Так и познакомились: я возвращался из госпиталя к своим, она подвезла, все равно машина порожняком шла… – Ренн помолчал, потом криво усмехнулся. – Ну а там… Как оно обычно бывает, когда еще молодые и жить