Дайсон тяжело вздохнул и сел. Лапа ныла, а док ведь предупреждал: никаких погонь… Придется терпеть уколы, ну да что ж теперь, сам виноват.

– Вот что, молодой человек! – гневно произнесла Лэсси, уперев свободную от велосипеда в руку в бок. – Для начала встань, посмотри мне в лицо и назовись.

Мальчишка поднялся, еще раз шмыгнул носом и сказал:

– Воробей, сье.

– Я не прозвище у тебя спрашиваю, а имя!

– Кори, сье.

– А полностью?

– Просто Кори. Или Кори Воробей.

– Он сирота, сье, – вмешался рыжий мальчишка. – В Гнилой слободке почти все такие. Вы будто не знаете?

– Теперь буду знать, – сказала Лэсси после паузы. – Ладно… Велосипед мой ты украл, чтобы продать, так?

Кори кивнул.

– Кому?

Мальчик неопределенно махнул рукой куда-то вдаль.

– А точнее?

– Зуб даю, сье, что Таури-железячнику, – снова встрял рыжий и показал молочный зуб, привязанный на ниточку. – Кто еще вот так с ходу возьмет? А он за ночь бы перекрасил, и завтра на вашем лисапеде, только красном уже или зеленом, какой-нибудь разносчик бы гонял!

– Где этого Таури найти, объясни, будь добр, – попросила Лэсси, выслушала, записала в блокнот и тяжело вздохнула, глядя на Кори. – Ладно. Сомневаюсь, что воруешь ты в первый раз, но крупных краж, полагаю, прежде не случалось?

Тот закивал и выглядел при этом настолько жалким, что даже Дайсон чуть было не поверил. Правда, сразу же напомнил себе, что такое эти уличные мальчишки, и о жалости забыл.

– Воробей ничего крупнее яблока стырить не может, – пренебрежительно сказал еще один мальчишка, черный, как галка, и такой же носатый. – А с вашим лисапедом, сье, его на слабо подбили, эт точно. Не наши, нам он не сдался, а которые из слободки. Видели – разбегались они?

– Да уж догадываюсь…

Лэсси тяжело вздохнула. Дайсон буквально видел ее мысли: тащить мальчишку в управление, во-первых, глупо, потому что девушка с псом никак не могли оказаться в это время на улицах города, во-вторых, бессмысленно – что ему вменить-то? Попытку кражи? Так она не удалась. Штраф взять? Не с кого, если он сирота. Отправить его куда-нибудь в воспитательное заведение или на ферму? Да там таких хоть черпаком хлебай, лишний не нужен!

– Надеюсь, ты усвоил урок, – сказала она наконец, и мальчик закивал. – Ну, скажи, что именно понял?

– Нечего слушать дураков всяких, даже если они старшие, – пробормотал он. – И у полицейских воровать не надо. Особенно… с собаками…

– Думаю, этого достаточно. Иди… Воробей. Может, из тебя еще вырастет что-нибудь путное.

– Я, может, хочу в мореходку попасть. – Кори посмотрел на нее исподлобья.

– Кто тебя туда возьмет, ты даже грамоты не знаешь! – засмеялся рыжий и остальные за ним следом.

– Юнгой убегу. Потом возьмут. Выучусь, выслужусь – капитаном стану. Приеду на машине – а вы будете кланяться и спрашивать, мол, чего изволите! – запальчиво ответил Воробей. – Ну, кто не помрет к тому времени…

– Мне нравится эта мечта, – без тени иронии сказала Лэсси и оседлала пострадавший велосипед. – О, кстати… Вы везде бегаете, все замечаете, так не знаком ли вам этот запах?

Мальчишки по очереди понюхали флакончик, кто-то расчихался, кто-то просто помотал головой, а рыжий сказал, подумав:

– Очень что-то знакомое, сье, но врать не буду – не помню, где чуял.

– Так тетенька же! – выскочил из-за его спины пацаненок лет шести (Дайсон не особенно хорошо разбирал возраст таких малявок). – Блаженненькая!

– Это как понимать? – нахмурилась Лэсси.

– А-а-а… – Рыжий хлопнул себя по лбу. – Точно! Шаталась вчера тут какая-то странная тетка. Ну, тут много их было, за оцеплением толпились, охали, ахали, будто им тут цирк приехал, а не человека убили… Но те быстро разошлись, а эта бродила туда-сюда. Малька вот спросила, где газету купить, он проводил, так?

– Ага! – радостно ответил тот и улыбнулся, показав щербатый рот. – Она у старика Блесса постояла, потом куда-то делась. А духи у нее ужас какие вонючие! Я пока по карманам шарил, весь провонял… ой…

– Много выудил? – сдержанно спросила Лэсси.

– Не, сье, денег не было совсем, – с сожалением сказал Малек. – Только такие вот штучки. Я подумал, может, на что сгодятся, но это деревяшки. Или косточки, не пойму.

– Позволь взглянуть?

Лэсси снова положила велосипед, присела на корточки и протянула руку, но Малек попятился.

– Вдруг та тетенька за них заплатит?

– Такой маленький, а уже торгуешься, – проворчала Лэсси и дала ему медную монетку. – Вообще-то за посмотр денег не берут!

– Ага, а из рук выпусти – и все, уже не твое… – Он положил девушке на ладонь три маленьких предмета.

Дайсон видел, как округлились глаза Лэсси.

– Уже не твое, – согласилась она и сунула мальчику еще монетку. – Это важное вещественное доказательство! Так… Вот что, слушайте… Видите значки на этих фишках? Сможете их запомнить?

– Чего там запоминать, небось не буквы, – проворчал Рыжий.

– Поглядывайте по сторонам, если вдруг увидите где-то на стене такие же или похожие, немедленно дайте мне знать!

Лэсси назвала адрес, потом добавила:

– Я там только рано утром и ночью бываю, но скажите хозяйке – она передаст, я предупрежу. Вот… еще три монетки на всех, у меня с собой больше мелочи нет. Если что найдете, заплачу как следует!

– А значки-то, поди, колдовские? – опасливо произнес Воробей, и Дайсон мысленно ему поаплодировал – единственный додумался спросить.

– Не совсем. Это для гадания, чтобы узнать будущее, – пояснила Лэсси. – Но кто-то их оставляет на месте преступления, уже после того, как тело увезут. Вот я и хочу выследить, кто это делает и зачем…

– Та тетенька с вонючими духами? – тут же сказал Малек.

– Возможно. Как она выглядит, вы запомнили?

Описание более-менее совпадало с тем, что дал газетчик Блесс, и Дайсон увидел, как вспыхнули глаза Лэсси.

– Она, может, не одна, – серьезно сказал рыжий мальчишка. – Это будьте-нате: кто-то шатается и внимание отвлекает, а другой действует.

– Вы таких наверняка сразу заметите, – не менее серьезно ответила Лэсси, сдвинув брови. – Не теряйте бдительности! И никому!..

– А, ясно, сье хочет сама поймать преступника и получить награду? – хихикнул рыжий. – Ну, если нам с той награды перепадет чего-ничего, то мы поглядим, трудно, что ли?

– Ты все верно понял. – Лэсси положила руку ему на плечо. – Действуй. А ты, Воробей…

– Чего еще?

– Да ничего. Держи. – Она порылась в рюкзаке и выудила помятый бутерброд. – Иди и не воруй больше… лисапеды. А то так вправду станешь капитаном, приедешь сюда, а тебе живо припомнят, чем ты промышлял.

Мальчишка ничего не сказал, но бутерброд схватил и, на ходу заталкивая его в рот, побежал прочь.

– Шевелись, капитан Воробей! – свистнул ему вслед