Достал из папки лист с печатями и подписями:

— Читаю. «Лунная Твердь в составе ста семидесяти пустынь признаёт государствоДэмор, расположенное в Краеугольных Землях на полуострове Ярул, независимыми суверенным государством».

Поставив локоть на стол, растопырил пальцы, как бы указывая на всех присутствующих:

— Кто решится оспорить волеизъявление Лунной Тверди? Никто?

Отложил бумагу в сторону. Достал из папки второй лист с таким же количествомпечатей и подписей:

— Читаю. «Луннная Твердь в составе ста семидесяти пустынь признаёт законной королевой Дэмора сестру хазира Иштара Гарпи Эльямин Эйру Малику Латаль».

Отложив лист, похлопал в ладоши:

— Поздравляю с пополнением.

— Чем будет исчисляться состояние новоиспечённой королевы? — спросил Моган, окатив Иштара презрительным взглядом. — Овцами?

— Морандами, — попытался пошутить Трой.

— Кораблями с золотом, — ответил Иштар. — У берегов полуострова стоят десять ракшадских кораблей. Когда из трюмов выгрузят золото, корабли вылетят из воды с лёгкостью белых акул.

Адэр сжал подлокотники кресла. Об этом они не договаривались.

Иштар вытащил из папки несколько скреплённых листов:

— Самый важный документ. Тут много всего написано. Скажу кратко. Если кто-торешится сместить мою сестру, навредить ей или её семье, Лунная Твердь нападётна Краеугольные Земли без объявления войны. Собственно, всё.

Поднялся с кресла и направился к двери.

Глядя ему в спину, Адэр стиснул зубы. Инициатива ракшада вызвала нешуточный приступ ревности. Иштар не признавался в своих чувствах к Эйре, не рассказывал, как они жили бок о бок полтора года. Согласился помочь только после долгих объяснений и уговоров. Адэр даже в какой-то момент усомнился в правдивостислов Эйры, что Иштар влюблён в неё. Чёрт! А он хорош!

— Не хочу терять единомышленников, — проговорил Моган. — Предлагаю взять паузу в обсуждении ситуации с болезнью. Уверен, мы найдём выход. Скороначнётся спектакль. Давайте уважим моего сына и на время забудем о наших проблемах.

Короли, тихо переговариваясь, потянулись к двери.

Моган что-то прошептал Трою.

Тот кивнул и обратился к Адэру:

— Ваш отец желает поговорить с вами. Если не возражаете, я удалюсь.

Оставшись наедине с отцом, Адэр вытащил из кармана кольцо несравненной ТориВайс, как называли её при дворе Великого. Обручальное кольцо своей матери онукрал из спальни отца и закопал на берегу озера. Хотел сделать больно человеку, который любил своё горе больше, чем сына.

Моган изменился в лице. Узнал… Аккуратно взял кольцо, поднёс к губам.

— Я хотел отдать его позже, — проговорил Адэр. — Но решил, что сейчас самое время напомнить тебе, что в твоей груди тоже есть сердце.

— Извини, если я был слишком резок, — промолвил Моган, надевая кольцо намизинец.

— Эйра моя жена. Мы с ней не оформили брак, но она моя жена. Тебе надо этопринять.

Моган покачал головой:

— Адэр... таких жён у тебя сотни. Всё, кто побывал в твоей постели.

— Я люблю её. Прими это.

— Владелец завода не женится на цеховой уборщице. Разный круг общения, разные интересы, разное мировоззрение и разная система ценностей. А ты не владелец завода. Ты король.

— Она моя жена. Прими это, и прекратим наивный разговор.

Моган сжал его руку:

— Послушай, сынок. — Голос Великого впервые звучал искренне, задушевно. Онумеет говорить, как отец! — Лев не спаривается с мартышкой, а жаворонок не спаривается с летучей мышью. Есть границы, через которые переступать нельзя.

— Я люблю её, — повторил Адэр, рассматривая пальцы отца и испытывая неприятные ощущения.

Когда отец притрагивался к его руке последний раз? К плечу притрагивался, к локтю притрагивался, но за руку не брал никогда, поэтому это прикосновение казалось чужим, запрещённым.

— Я закрою глаза, если она поселится в пригороде Градмира, — произнёс Великий, тяжело вздохнув. — Закрою глаза на твоих бастардов. Но обещай, что выберешь себе достойную женщину королевских кровей, которая родит законного наследникапрестола.

— Детей любимой женщины назовут ублюдками, а перед детьми нелюбимой женщины встанут на колени.

— Знаешь, как называют щенка собак разной породы? Переводняк. Перевод кровии рода. Общая кормушка и общая подстилка с чистокровной гончей не сделаетпереводняка чистокровным. Его щенки будут переводняками. И щенки щенков переводняки. В мире миллионы людей, королей несколько десятков. Мы не имеемправа переводить чистую кровь на дворняжек.

Адэр пригнул голову:

— Я люблю её. Прими это.

С тоской в глазах, Моган улыбнулся:

— Корона — это тяжёлая ноша. А долг перед короной ещё тяжелее.

— Долг заканчивается там, где у человека заканчиваются силы. Мои силы наисходе.

— Тебе сил не занимать, как и ума. Ты сын Великого.

Адэр перевёл взгляд с пальцев отца на осунувшееся лицо. Маска. И голос — обман. И прикосновения — обман.

— Я сын Великого. Ты прав.

— Пообещай, что сохранишь чистоту трона Тезара.

— Обещаю, — сказал Адэр и, выдернув руку из-под руки Могана, откинулся наспинку кресла. — Мне надо побыть одному.

— Понимаю, — кивнул Великий.

Упираясь в подлокотники, тяжело поднялся, будто держал на плечах неподъёмную ношу. Выйдя из-за стола, машинально выпрямил спину, расправил плечи ипоходкой победителя двинулся через зал.

Адэр пересмотрел бумаги, привезённые Иштаром, вытащил из папки ручку идокументы: отсоединение полуострова, назначение технического правительства, избрание королевы. И стал расставлять даты. Все события должны быть последовательны и законны.

***

Люди толкались на балконах, высовывались из окон, сбивались на улице в толпы, надеясь, что по отголоскам празднества они поймут, что происходит в амфитеатре. В грандиозном сооружении великолепная акустика. Горожане убедились в этом, когда на арене проходили репетиции.

«Зрительный зал» был забит под завязку. На лестницах, разрезающих трибуны на секции, теснились корреспонденты и журналисты. Переступая через ноги зрителей, между рядами ходили стражи, ещё раз напоминая о правилах поведения. Тысячи взглядов были направлены на дворец. На фоне перламутровой стены темнел малахитовый трон. Сбоку символа власти восседала мраморная моранда, взирая на флаг Грасс-дэ-мора, развевающийся над воротами.

Почётный караул распахнул двустворчатые двери дворца. Толпа вскочила. Под ликующие крики и громогласные аплодисменты высочайшие особы пересекли овальную террасу и расселись в дугообразных ложах. Справа от трона — хазир Ракшады и «Мир без насилия», слева — отвергнутый мир. Там же, слева, в конце дуги стояли стулья, отделённые от королевской ложи широким проходом.