— Нам-то не рассказывай, — получив пинок по заднице, парень уж очень наигранно заплакал, — как будто я тебя не видел таких как ты в городе, что постоянно тёрлись у нашего лагеря.

— Тем более, — незаметно выхватив из рукава небольшой нож, Лиса ловко распорола куртку и рубаху на его предплечье, — на тебе знак одной из гильдий воров.

— Ладно, вы меня поймали, — мгновенно перестав изображать из себя жертву, стал серьёзным паренёк, — и что теперь, замочите за то, что я, типа, тёрся рядом с вашей поляной?

— Какой талант, — улыбнулся я, наблюдая столь стремительные изменения, — но нет, сами мы ничего с тобой делать не будем, но при одном условии. Ты расскажешь, кто тебя послал и что ты слышал о дальнейших планах своих хозяев.

— А если нет? — нагло ухмыльнулся он, пытаясь бахвалиться.

— Нет? То есть ты не хочешь добровольно помочь почти святым людям, что спасли всю округу от злобных некромантов, да ещё и ошиваешься совсем близко с логовом зла, — натянул я на себя самый кровожадный оскал, — а может ты тоже отсюда, — слегка кивнул я в сторону поместья, — и тебя нужно передать доблестным рыцарям? Для выявления правды, конечно.

Мой прозрачный намёк ещё раз изменил его состояние, теперь он натурально дрожал от страха. Как я понял, он достаточно давно наблюдал за тем, что происходило в округе, а значит, видел большие костры, на которых в последний путь отправилась часть некромантов и их пособников. Повторять их путь в небо он явно не хотел.

— Я, эта, всё скажу, — тут же стал предельно покладистым он, — я же просто бегунок, ничего не знаю, куда старши́е говорят — туда и бегу. Вы только им меня не отдавайте, — уже не наигранно умолял он.

— Хорошо, тогда ты прямо сейчас расскажешь, что слышал о планах старши́х и мы так и быть тебя отпустим, после того как сами отсюда уйдём. И не пытайся бежать, а то этот хороший мальчик, — на эти слова из тьмы между шатрами бесшумно вышел Фрэки, — тебя найдёт.

Посмотрев на то, как и без того бледный парень становится цветом лица похожим на древнего вампира, я удовлетворённо улыбнулся и начал допрос. Напуганный до мокрых штанов парнишка выложил всё что знал, и в его искренности я был уверен не только потому, что чувствовал его страх, но и благодаря тому, что он пил, чтобы смочить пересохшее горло. Лиса, играя роль хорошего стража, поделилась с ним содержимым своей фляжки, в которой плескалась смесь вина и зелья правды.

Ситуация, если верить словам парнишки складывалась скверная — все главы гильдий убийц и воров в Даггермарке уже были в курсе того, что некромант и его свита — уничтожены, а учитывая, что поместье формально попадало в зону влияния города… Короче, главы гильдий точно потребуют свою долю, причем не у доблестных рыцарей Последней Стены, а конкретно у моего отряда, и доля эта будет приближаться к ста процентам от захваченного.

Продолжая слушать рассказ наблюдателя, я покопался в вещах и достал карту Речных Королевств. Изучая течения рек, я размышлял над тем, как улизнуть от бдительных «таможенников» и «сборщиков налогов». Водя пальцами по тонким нитям рек, я прикидывал расстояния, которые нужно будет проплыть или пройти, и вспоминал об окрестных реках всё что только можно, от глубины до идеальных мест для засады. Всё выходило так, что шанс прорваться к большой воде, а именно центральному устью реки Селлен у нас был, но только если всё правильно рассчитать.

Свернув карту обратно, я решил подумать о плане побега завтра, когда высплюсь.

Следующий день был похож на предыдущий, с тем лишь исключением, что теперь мы с сэром Мортимером не только изучали найденные в библиотеке книги и письма, но и пытались сопоставить разрозненные факты, полученные из них. По предварительному анализу удалось найти множество зацепок, ведущих как к дворянам Устлава, так и соседних государств, и всё это в сумме давало общее представление о культе Шёпота, заклятого врага рыцарей Последней Стены. Капитан-дозорный едва сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не ринуться истреблять скверну, но, понимая, что одних только его подозрений будет недостаточно, тщательно собирал все бумаги для их транспортировки в штаб своего ордена.

Помимо информации о культе поклоняющемуся Шепчущему Тирану, нами было выяснено множество подробностей о личной жизни и истинных целях двух «влюблённых», которые, вроде как, сбежали от гнёта замшелых родственников. Всё оказалось намного сложнее и интересней. Так, дядя поддерживающий стремление своего племянника к «свободе» был вовсе не добрым некромантом из рода некромантов, а вполне прагматичной личностью, действующей в интересах всей семьи, собственно, как и его младший родственник. План некрофилов был следующим: вернуть вампирше возможность иметь детей, получить от неё несколько наследников с правами на земли её клана, а после этот самый клан полностью уничтожить и посадить своих ставленников на освободившуюся землю. Все эти сложности были нужны не только для соблюдения формальностей перед номинальными властями государства Устлав, но и из-за древних кровавых договоров, которые позволяют полноценно владеть той или иной областью только обладателям определённой крови. Аналогичные планы имел и клан вампирши, желая провернуть нечто подобное, но в отношении некромантов.

Таким образом, вся «прекрасная» история запретной любви сводилась к банальной интриге по захвату новых территорий, причём оба «возлюбленных» не подозревали о планах друг друга и мастерски исполняли свои роли. Читая их раннюю переписку, я даже почувствовал привкус сахара и ванили на языке. Две жестокие и прагматичные личности, просто играли свои роли, не догадываясь о планах противоположной стороны, мне даже стало интересно, кто бы в итоге вышел победителем из этого противостояния, не вмешайся я и рыцари Последней Стены.

— Какая же мерзость, — сэр Мортимер отложил в сторону последнее обнаруженное письмо с описанием планов вампирши после рождения наследников сделать из своего «возлюбленного» упыря, который бы до конца вечности прислуживал ей.

— И слава всем богам, что подобные твари так любят устраивать грызню за власть, — отсалютовал кубком я, — иначе наша жизнь была бы намного хуже.

— Пожалуй, тут я с вами соглашусь, — устало выдохнув, ответил на мой салют Сэр Мортимер, — если бы все они объединились, то жить стало бы намного