Нелегко было капитулировать вот так сразу, но я сказал:

– Ладно. Я просто сопровождал Ворона, куда бы его ни понесли черти. Могу и дальше продолжать в том же духе.

Вот так и вышло, что я примкнул к Белой Розе. И тогда же у меня забродили мыслишки насчет возвращения на ферму. Ухаживать всю жизнь за грядками – не такая уж и дерьмовая карьера. Картофан еще никого не уговорил свалять самую чудовищную глупость на свете.

Смедз поднимался на веранду «Черепа с костями», рассчитывая вытрясти из Рыбы правду, но увидел между Стариком и капралом из «Ночных хищников» только один свободный стул. Хотел уже развернуться и уйти, но сообразил, что его не поймут. И он плюхнулся на сиденье.

– Эй, капрал, тебе больше заняться нечем, кроме как штаны тут просиживать да пиво лакать?

– Нечем, когда это от меня зависит.

– Чтоб я так жил! Может, и мне в армию записаться?

– Вряд ли тебе там понравится. Где ты был в три ночи?

– На койке, дрых без задних ног.

– Счастливчик! Вот меня спроси, где я был в три ночи.

– И где же ты был в три ночи?

– На облаве с двумя сотнями парней. В Шанте снесены все дома, а ничего нового до сих пор не построено. Кто-то донес, что там появилось чудовище – огромное, как Гражданский дворец.

– И?

– Не нашли даже мелкого.

– Доносчик, поди, лыка не вязал?

– А кто туда попрется трезвым в такое время суток?

Смедз заметил на улице четверых мужчин и женщину. Не красавица она, да и старовата на его вкус, но крутая на вид. Вооружена, как мужчина. И спутники ей под стать – пожалуй, Смедзу еще не доводилось встречать такую суровую и грозную компанию. Но не столько собственная внешность выделяла незнакомцев из толпы, сколько зверинец, который они несли.

У женщины на шее вместо шарфа живой хорек, из карманов выглядывают бурундуки. У шагающего справа от нее чернявого дылды, одетого во все темное, на левом плече сокол без колпака. У троицы, идущей за ними – судя по облику, братьев, – стайка обезьян и большая змея.

– Арестуешь их? – задал Смедз вопрос капралу. – Вон сколько у них незаконного железа – на добрую войнушку хватит.

– Э, нет, ребята, не будет вам бесплатного представления. Моя мамаша рожала и глупых детей, да только никто из них не дослужился до капрала.

Все же он сунул два пальца в рот и свистнул, а когда незнакомцы оглянулись, поманил к себе. Высокий вперился в него, затем сделал едва заметный знак человеку со змеей. Тот подошел. Змея оглядела сидящих так, словно прикидывала, хватит ли их на ужин. У Смедза мороз пошел по коже.

– Просто дружеский совет, приятель, – сказал капрал. – В городе военное положение, носить клинки длиннее восьми дюймов запрещено. Это не относится только к тем, кто одет в серое.

Человек со змеей вернулся и передал высокому. Тот снова пристально посмотрел на капрала и кивнул.

– Нет, вы видали! – возмутился Смедз. – Эта наглая обезьяна палец нам показала!

– Где-то я видел долговязого, – произнес капрал. – И нас разделяла длина меча. Ладно, жбанчик пуст. Постерегите мой стул, а я схожу за добавкой, заодно и коня привяжу. – Он прошел в гостиницу.

– Что думаешь об этой шайке? – спросил Смедз Рыбу.

– Я тоже раньше видел долговязого. В тех же обстоятельствах, что и капрал. Давно это было, однако нетрудно вспомнить, где и когда, ведь я побывал только в одном сражении.

Смедза изрядно удивило услышанное, и он спросил:

– Думаешь, они здесь тоже из-за штуковины?

Теперь такие вопросы можно было задавать безбоязненно, в городе уже все отлично знали, что происходит.

– Да, из-за нее. Игра все интереснее.

– Рыба, ну что ты несешь?

– Не серчай, парень. Старикам свойственно заговариваться. Ха! Я так и думал.

Пройдя дальше по улице, звероноши остановились перед домом, где раньше, по словам Тимми, была мясницкая лавка. С недавних пор в ней ютились бродяги.

Долговязый оглянулся, будто услышал Рыбу. Затем вся компания, равнодушная к чужим взглядам, вошла в дом.

Вернулся капрал с полным жбаном и пустым мочевым пузырем.

– Пора мне завязывать с этой дрянью – желудок уже шалит. – Он хлебнул. – На чем мы остановились?

– Я как раз хотел тебя спросить, когда близнецы отопрут ворота, – проговорил Рыба. – Товары больше не завозят, скоро здесь станет неуютно.

– Дружок, меня не консультируют по вопросам политики, но я тебе кое-что скажу. Ежели в Весле начнется голод, вряд ли эти две сучки отдадут хотя бы крысиную задницу из своих запасов. Поститься они уж точно не собираются.

Смедзу надоело слушать капрала.

– Возьму чего-нибудь выпить.

Он заказал кружку пива. Пока пил, размышлял, надолго ли хватит припасов. И терпения у жителей Весла. Конечно, какое-то время город протянет, живот еще не у всех подвело. Но если ситуация не изменится, быть большой замятне, тут и к гадалке не ходи.

Вошел Тимми Локан, тоже взял пива, стал рядом со Смедзом. Сначала молчал, потом предложил:

– Когда допьем, давай выйдем.

– Ладно, ноги размять не вредно.

Они отошли подальше от «Черепа с костями». На участке, где началось новое строительство и где их никто не мог подслушать, Смедз спросил:

– Ну, в чем дело?

– Помнишь того лекаря, что руку мою осматривал, когда мы вернулись?

– Ага. – Смедза кольнуло, и не слабо, совесть. Они с Рыбой ничего не сказали подельником. Талли был настолько ко всему безразличен, что не заметил отсутствия лекаря и колдуна в мире живых. А вот Тимми заметил, и Смедз предположил, что у него возникли некоторые подозрения насчет двух крайне своевременных убийств. – А что с ним?

– Да похоже, он подцепил от меня эту гадость и заразил ею всех, кто к нему приходил. Ну а они передали другим. Это не похоже на чуму, иначе бы уже почернел весь город. Те, у кого началось раньше… им пришлось хуже, чем мне. Вчера покончила с собой женщина. Сегодня утром – парень. У него сгнила вся рука, и он убил четверых своих детей, а потом и сам…

– Ужасно. Нет, правда, мне их всех очень жаль. Но ведь мы ничем не можем помочь.

– Да я знаю. Но видишь ли, заинтересовались серые. Хватают всех, у кого эта черная гниль. По их вопросам понятно: они решили, что хворь как-то связана с клином. И теперь стараются выяснить, кто имеет к этой штуковине хоть малейшее отношение.

– Тимми, ты зря беспокоишься. Им никак на тебя не выйти.

– Да ну? Смедз, близнецы свое дело знают туго. Они непременно выяснят, что все ниточки ведут к лекарю, сыгравшему в ящик аккурат в тот момент, когда начала распространяться зараза. И они обязательно догадаются: он кого-то лечил, и этот кто-то не хотел, чтобы его запомнили. Ведьмам уже известно, что единственный способ избавиться от гнили – отрезать там, докуда она дошла. Очень скоро серые получат приказ хватать калек. Особенно безруких парней.