не видим ни протеста, ни жалобы. По прибытии нового митрополита Исаия спокойно и благодушно сходит с утомившего его поприща, конечно, благословляя в душе сильного умом и волей мужа, поднявшего тяжкое бремя на рамена свои. Летописец киевский скромно замечает об Исаии: «Сидяше на митрополии яко две лете со всяким бедствованием и остави престол судом некиим Божиим, понеже изнемог бы старостию». Блаженный старец почил в Печерской Лавре в 1634 г.

5 Это «Исповедание веры», приписываемое позднейшими писателями самому Петру Могиле, составлено игуменом Киево-Николаевского монастыря Исаией Трофимовичем и пересмотрено митрополитом (Обзор русской духовной литературы, ч. 1, с. 271).

6 «Исповедание веры» на греческом языке в первый раз издано Панагиотом в Амстердаме в 1662 году. В переводе на славянский митрополита Варлаама Ясинского издано по благословению Патриарха Адриана в 1696 году в Киеве.

7 Наподобие Купятицкой Богородичной иконы, находящейся ныне в Киево-Софийском соборе.

8 «Диариуш Афанасия Филипповича» в Синодальной Библиотеке № 856.

9 Мощи преподобномученика Афанасия почивают в Брестском Симеоновском монастыре, под аркой между соборной церковью и приделом святого архидиакона Стефана.

10 Теперь на этом месте находится приходская Воздвиженская церковь.

11 Чудотворная икона Богоматери принесена была греческим митрополитом Неофитом в 1537 году (Сведения о монастырях, с. 83). Вскоре после Брестского Собора 1893 года ревнительница Православия помещица Анна Гойская соорудила в 1597 году на горе Почаевской обитель, чтобы доставить в ней безопасное убежище гонимому Православию и чтобы под покровом ее воспитывались защитники и поборники православной веры. Чудо от иконы Богоматери над татарами было в 1607 году. Впрочем, при Успенском храме живали иноки и прежде Гойской, но по временам разгоняемы были татарами.

12 Житие преподобного Иова писано учеником его Досифеем.

13 Это озеро за оградой Почаевской Лавры и сад у подножия горы существуют и теперь.

14 Хотя в то время, как Почаевской обителью владели униаты, нетленные останки преподобного Иова оставались под спудом, но православный народ не переставал притекать к гробу преподобного Иова, как притекает и ныне. Мощи преподобного Иова почивают теперь открыто в гробнице серебряной, пожертвованной благочестивой графиней А.А. Орловой-Чесменской, в пещерной церкви, на том самом месте, где блаженный труженик подвизался во время земной своей жизни.

15 Еще цело в Почаевской обители завещание Домашевской, в котором она просит похоронить ее в церкви, построенной ею, «по чину восточного православного исповедания».

16 Христианское Чтение 1834, 1, 113–116.

Глава V

Первые годы правления царя Алексея Михайловича. Никон до патриаршества. Преподобный Елеазар Анзерский. Бунт в Новгороде. Перенесение в Московский Успенский собор мощей святителей, пострадавших за веру и отечество. Никон-Патриарх. Присоединение Малороссии и счастливая война с Польшей. Моровая язва. Церковная деятельность Никона. Основанные им монастыри. Заботы о просвещении. Исправление богослужебных книг. Сношение с Востоком. Соборы 1654 и 1655 годов. Судьба расколоучителей.

Царь Алексей Михайлович при вступлении на престол имел важное преимущество перед своим родителем: он был уже не избранным, а наследственным государем; бояре и народ привыкли смотреть на него от колыбели с благоговейным уважением, как на будущего законного царя. Он наследовал государство, многолетней деятельностью его родителя успокоенное внутри, огражденное безопасностью извне. Несмотря на то, бремя правления, неразлучное с царским венцом, казалось, было еще не по силам 16-летнему монарху. Ему недоставало твердости и опытности, свойственных летам более зрелым; он еще чуждался дел государственных, искал развлечений, особенно в соколиной охоте, любимой им до страсти. Судьба не подарила ему руководителя, какого имел юный Михаил в доблестном родителе; мать Алексея, царица Евдокия Лукьяновна, скончалась через несколько недель после своего супруга. Патриарх Иосиф не был способен заменить собой Патриарха Филарета: удрученный глубокой старостью, он не обращал полного внимания даже и на дела церковные 1, а к государственным был вовсе неспособен.

Царь Алексей Михайлович Романов

Правление перешло в руки бояр, и во главе их встал воспитатель царя Борис Иванович Морозов 2, сановник умный, образованный, но хитрый и корыстолюбивый. Чтобы обеспечить за собой власть, он старался удалить от двора родственников покойной царицы; окружал юного государя людьми, себе преданными; доставил друзьям своим важнейшие места. Не довольствуясь этим, он искал случая еще более возвыситься посредством родственного союза с семейством царским 3.

Другие бояре завидовали влиянию Морозова: корыстолюбие, притеснения его клевретов в соединении с некоторыми несвоевременными налогами вывели из терпения народ. Народ роптал, жаловался на лихоимство судей, достигшее высшей степени; приписывал все бедствия родственнику царскому, с которым заодно действовал тесть его Милославский, человек ума ограниченного, между тем возгордившийся своим возвышением, алчный к обогащению.

Наконец вспыхнул мятеж в Москве; озлобленная чернь умертвила нескольких ненавистных ей чиновников и грабила хоромы Морозова 4; он также был бы убит, если бы царь не успел скрыть и тайно отправить его в Кирилло-Белозерский монастырь 5. Спустя несколько времени, когда жители столицы были успокоены ласками и обещаниями, а упразднившиеся места заняты достойными и любимыми сановниками, сам царь, объявив народу, что желает говорить с ним, в праздничный день выехал на Лобное место. В сильной и трогательной речи выразил он сожаление о бедствиях, претерпенных гражданами от злых чиновников; обещал быть их защитником, охранять от всяких притеснений. Особенно тяготила Алексея Михайловича забота о судьбе нежно любимого воспитателя. Дав обещание наказать Морозова, если найдет достойным этого, он решился напомнить о нем; объявил, что не требовал до сих пор от граждан никакой жертвы, надеется, что они исполнят первую его просьбу, забудут проступки боярина, который был ему вторым отцом и наставником, а Морозов будет стараться заслужить и их любовь. Слезы блистали на глазах юного Алексея. Народ упал на колена, целовал одежду, ноги его и единогласно восклицал: «Да будет, что угодно Богу и тебе, государю! Мы все дети твои» 6. Столица успокоилась. Через несколько времени возвратился в нее и Морозов. Он с тех пор в самом деле сделался благотворителем народа, защитником утесненных и, по свидетельству современников, вместо прежней ненависти заслужил общую любовь 7.

Впрочем, волнение, прекратившееся в Москве, отозвалось в других городах, где также народ жаловался на злоупотребления. В это смутное и тяжкое время Промысл Божий послал юному царю твердого и верного руководителя. Избранник Промысла явился к Алексею в лице игумена отдаленной и малозначительной обители Кожеезерской Никона.

Громадное значение этой великой (хотя и не всегда безупречной) личности в истории Русской Церкви налагает на нас обязанность проследить жизнь Никона от начала ее до конца.

В 1605 году у крестьянина Нижегородской области села Вильдеманова,