и все внутренние дела государственные другу-патриарху; бояре ежедневно являлись с докладами к Никону и без него не могли приступить ни к какому делу 28. Посол за послом спешили к нему от царя с известием о взятии городов. В полгода овладели Смоленском, Минском, Витебском, со множеством окрестных мест. В 1655 году завоевана была Вильна с остальными городами Белоруссии; и в то же время прошли всю Волынь и Галицию, разбивая поляков; там и здесь первые в победах были казаки. Польша доведена была до изнеможения. Она предложила перемирие, оставив временно за Россией все завоевания.

Между тем как царь находился с войском, в Москве (в 1651 г.) открылась моровая язва, перешедшая затем и в соседние города. В столице свирепствовала она со страшною силой, так что к ноябрю месяцу почти не осталось священников 29. Патриарх с обыкновенной для него твердостью делал распоряжения к облегчению бедствий; особенно заботился он о сохранении оставленной на его попечение царской семьи. Послав наперед приказание в Калязинский монастырь об осторожном приготовлении келий, служб и всего нужного к приезду царицы 30, Никон отправился с семьей царя-друга в Лавру богоносного Сергия, потом странствовал с нею из монастыря в монастырь, вместе с тем лично наблюдал за безопасностью мест. В то же время от имени царицы рассылал по городам грамоты об употреблении строгих мер предосторожности: предписано было ограждать зараженные места крепкими заставами, жечь костры для очищения воздуха. Наконец в конце октября Патриарх в Вязьме передал царю дорогое сердцу семейство его невредимым и тогда же отправился вперед в Москву, чтобы очистить город 31. Зараза открылась в 1655 году по городам восточного края. Так как суеверие распространяло вредные мысли о происхождении и ходе язвы, то Патриарх разослал от своего имени пространную окружную грамоту к вразумлению суеверов и невежд. В грамоте Патриарх, убеждая переносить несчастие с терпением, укрепляться молитвою и постом, советовал беречься сообщения с зараженными, запрещал верить ложным толкам суеверов, разглашавшим, что никто не должен избегать этой язвы, как посланной гневом Божиим. Пастырь поучал, что каждый отвечает за грехи свои, что по наставлению пророков, Спасителя и апостолов спасаться от смерти не грешно, а, напротив, кто не избегает опасности видимой и подвергается ей без нужды, тот самоубийца. Иные, говорил Патриарх, не слушая добрых советов, сами погибли и других погубили. Они поверили сказкам сновидцев, которые говорили, будто Бог открыл им, когда и как прекратится язва. И что же вышло? Зараза поражала легковерных, а от них переходила на других; христиане умирали без приготовления христианского. «Будем, – заключал пастырь, – ниневитяне, не содомляне! Оставим злобу, да не погибнем от злобы» 32.

При тех блистательных надеждах, какие возбуждены были победами над Польшей и присоединением Малороссии, естественно было, что Никон (1656 г.) одобрил войну с Швецией за владения православной России в Ливонии. Дела с Швецией, как и с Польшей, шли с успехом, пока Никон пользовался доверенностью царя; между прочим, в Кокенгузене освящена была церковь во имя царевича Димитрия и города назван Дмитриевым.

Плодом трудов Патриарха было и то, что в начале 1656 года молдавский воевода Стефан через послов своих просил царя принять его под покровительство, как принят гетман Малороссии. И Молдавия причислена к владениям царя, хотя и не была удержана 33.

Кремлевская площадь времен царя Алексея Михайловича

Такова была государственная деятельность Никона на пользу православному отечеству, с искреннею любовью к доброму государю! Посмотрим теперь на пастырские подвиги его в служении Церкви и духовному просвещению.

Вступление на патриарший престол доставило ему средства еще более развить свой преобразовательный дух в служении истине и благу Церкви и отечества. Он установил партесное пение греческое и киевское, применяясь к древним напевам; ввел более разнообразия в иконной живописи; вообще заботился о благолепии церквей московских и о стройности Богослужения, искореняя повсюду, как прежде в Новгороде, обычай читать и петь в несколько голосов. Собственным примером строгой жизни внушал духовенству иметь бдительный надзор над нравственностью мирян; в отношении к нерадивым был взыскателен и строго наказывал за всякое нарушение церковного чина. При самом назначении в духовные должности подвергал ставленников строгому испытанию в знании обязанностей: посвящал в священники и диаконы только людей, имевших достаточные познания, по крайней мере, в чтении и письме, что, конечно, не могло нравиться невежественным ставленникам и вместе с тем настоятельно требовало изыскания мер для просвещения духовенства.

Патриаршая власть при Никоне усилилась до высшей степени. Патриарх был действительным, а не номинальным только «великим государем», окружил себя царской пышностью и величием. Он выстроил себе новый дворец 34, употреблял все средства тогдашнего искусства для украшения соборов и для благолепия Богослужения: лучшие облачения в патриаршей ризнице принадлежат ему; на них употреблены целые пуды жемчуга, золота и камней; около митры первосвятителя видим корону. Никона боялись сами бояре, которых он обличал без всякого стеснения, поступая с ними самовластно 35. Действия монастырского приказа и самого Уложения были парализованы сильным влиянием Патриарха на царя. Хотя Никон не успел совершенно уничтожить Уложение и заменить его вновь изданной Кормчей книгой, но побудил царя разослать по всем воеводам выписки из градских законов Номоканона в дополнение Уложения, с повелением производить суд по этим выпискам. Вопреки Уложению, которое, безусловно, запретило увеличивать церковные имущества, патриарший дом и построенные Никоном монастыри обогатились новыми вотчинами. Другие монастыри в то же время получили возможность делать новые приобретения. Но в то же время, вследствие той же дружбы царя с Патриархом и всегдашней готовности Никона на пожертвования для блага отечества, никогда еще с церковных земель не было таких больших сборов даточными людьми, лошадьми, военными припасами, как при Никоне. Сам Патриарх выставил в поле до 10000 воинов; столько же выставили монастыри. Патриарх, кроме того, на свои богатые средства увеличивал свои домовые богадельни, раздавал богатую ручную милостыню, делал пожертвования на тюрьмы 36.

В начале и в первой половине XVII века был уже весьма заметен упадок монашества. Хотя в это время возникло более ста новых обителей, но все они были неблагоустроенны и малолюдны (по 2, по 3 монаха, почти без всяких средств). Может быть, в видах возвышения монашества чрез посредство новых обителей иноческих, образцовых по строгому уставу и изяществу зданий, Никон основал в разное время три знаменитых монастыря.

Первый из них сооружен в 1652 году, в заливе Белого моря, на Кии-острове, где Никон, еще отшельником, при переезде с Анзерского скита на материк, спасенный от потопления, водрузил крест. Новая обитель в