место в делах двора. Петр, в простоте своей или в чаду своем, открыл ей свое намерение низложить Екатерину и возвести на престол Елизавету Воронцову.77 Дашкова донесла эту новость до Екатерины и умоляла ее присоединиться к заговору, чтобы отстранить Петра от власти. Но Екатерина уже организовала заговор с Никитой Паниным, воспитателем ее сына Павла, и Кириллом Разумовским, гетманом Украины, и Николаем Корфом, начальником полиции, и братьями Орловыми, и П. Б. Пассеком, офицером местного полка.

14 июня Петр приказал арестовать Екатерину; он отменил приказ, но велел ей удалиться в Петергоф, в двенадцати милях к западу от столицы. Сам Петр вместе с любовницей удалился в Ораниенбаум. Он оставил распоряжение, чтобы армия готовилась к отплытию в Данию, и обещал присоединиться к ней в июле. 27 июня лейтенант Пассек был арестован за унизительные речи в адрес императора. Опасаясь, что под пытками его заставят признаться в заговоре, Григорий и Алексей Орловы решили, что действовать нужно немедленно. Рано утром двадцать восьмого Алексей поспешил в Петергоф, разбудил Екатерину ото сна и уговорил ее ехать с ним обратно в Петербург. По дороге они остановились у казарм Измайловского полка; солдат созвали барабанной дробью; Екатерина обратилась к ним с просьбой спасти ее от угроз императора; они поклялись защитить ее; "бросились целовать мне руки и ноги, подол моего платья, называя меня своей спасительницей" (так Екатерина писала Понятовскому78), ибо они знали, что она не пошлет их в Данию. В сопровождении двух полков и Орловых она проследовала в Казанский собор, где была провозглашена самодержицей России. Там к ней присоединился Преображенский полк, который просил ее "простить нас за то, что мы пришли последними".79 Конная гвардия ввалилась внутрь, и четырнадцать тысяч солдат сопровождали ее в Зимний дворец; там церковный Синод и Сенат официально объявили о свержении Петра и воцарении Екатерины. Некоторые высокопоставленные сановники протестовали, но армия запугала их, заставив присягнуть на верность императрице.

Она надела мундир капитана конной гвардии и во главе своих войск поскакала в Петергоф. Петр приехал туда утром, чтобы увидеть ее; узнав о восстании, он бежал в Кронштадт; Мюнних предложил ему отправиться с ним в Померанию и организовать армию для его восстановления; Петр, не в силах принять решение, вернулся в Ораниенбаум. Когда подошли войска Екатерины, он провел день в мольбах о компромиссе; затем, 29 июня (по старому стилю), он подписал свое отречение от престола; "он позволил свергнуть себя, - говорил Фридрих, - как ребенок позволяет уложить себя в постель".80 Он был заключен в тюрьму в Ропше, в пятнадцати милях от Петербурга. Он умолял Екатерину позволить ему оставить слугу-негра, его лаптежника, его скрипку и его любовницу. Ему разрешили все, кроме последнего. Елизавета Воронцова была сослана в Москву и исчезла из истории.

 

ГЛАВА XVIII. Екатерина Великая 1762-96

I. АВТОКРАТ

КАТЕРИНА победила, но подверглась всем опасностям хаотических перемен. Чтобы вознаградить солдат, проводивших ее к власти, она приказала бесплатно снабжать питейные заведения столицы пивом и водкой; результатом стало всеобщее пьянство, которое на некоторое время почти уничтожило военную основу ее власти. В полночь с 29 на 30 июня Екатерину, которая впервые за сорок восемь часов проспала, разбудил офицер, сообщивший ей: "Наши люди ужасно пьяны. Один гусар крикнул им: "К оружию! Тридцать тысяч пруссаков идут, чтобы забрать нашу мать [Екатерину]! Вот они и вооружились и идут сюда, чтобы посмотреть, как вы на самом деле". Екатерина оделась, вышла, опровергла слух о пруссаках и уговорила своих воинов лечь спать.1

Ее сын Павел, которому уже исполнилось восемь лет, подвергал ее опасности. Панин, многие дворяне и большинство духовенства считали, что законность требует коронации Павла как императора, а Екатерины как регентши. Она опасалась, что в этом случае власть окажется в руках аристократической олигархии, которая будет стремиться сместить ее или доминировать над ней. Она официально объявила Павла наследником престола, но его сторонники продолжали агитацию; сын вырос и возненавидел свою мать за то, что та обманом лишила его короны.

По мере того как весть о государственном перевороте распространялась по России, становилось очевидным, что общественное мнение за пределами столицы было настроено враждебно по отношению к Екатерине. В столице знали о недостатках Петра не понаслышке и в целом были согласны с тем, что он не годится для правления; но русские люди за пределами Петербурга знали его главным образом по либеральным мерам, которые придали некоторую благородность его царствованию. Население Москвы, слишком далекое, чтобы почувствовать обаяние Екатерины, по-прежнему угрюмо противилось ее воцарению. Когда Екатерина повезла Павла в Москву (оплот православия), Павлу горячо аплодировали, Екатерину приняли прохладно. Многие провинциальные полки осуждали петербургскую военщину как узурпаторов государственной власти.

Мы не знаем, стало ли широкое сочувствие к Петру фактором его смерти. Сломленный духом, павший царь посылал смиренные прошения своей жене "сжалиться надо мной и дать мне единственное утешение" - любовницу - и позволить ему вернуться к родственникам в Голштинию. Но вместо такого утешения он был заключен в единственную комнату и постоянно находился под наблюдением. Алексей Орлов, главный из тех, кто его охранял, играл с ним в карты и ссужал его деньгами.2 6 июля 1762 года (н. ст.) Алексей поспешил в Петербург и сообщил Екатерине, что Петр поссорился с ним и другими сопровождающими лицами и в результате потасовки умер. О способе его смерти история располагает лишь слухами, ничем не подтвержденными: то ли он был отравлен, то ли задушен,3 что он был смертельно избит,4 что он умер от "воспаления кишечника и апоплексии";5 "Подробности убийства, - заключает новейший историк, - никогда не были полностью раскрыты, и роль, сыгранная в нем Екатериной, остается неясной".6 Маловероятно, что Екатерина приказала совершить это убийство,7 но она никого не наказала за него, скрыла его от общественности на один день, пережила два дня видимых рыданий, а затем примирилась со свершившимся фактом. Почти вся Европа считала ее виновной в убийстве, но Фридрих Великий, которому было очень выгодно свержение Петра, оправдал ее: "Императрица совершенно не знала об этом преступлении, и она услышала о нем с отчаянием, которое не было притворным, ибо она справедливо предвидела тот приговор, который все выносят ей сегодня".8 Вольтер согласился с Фредериком. Сын Екатерины Павел, прочитав личные бумаги, оставленные матерью после ее смерти, пришел к выводу, что Алексей убил Петра без какого-либо приказа или просьбы Екатерины.9

Это событие не только создало, но и разрешило проблемы для Екатерины: оно вдохновило череду заговоров с целью ее низложения и оставило ее в опасности