Берт покачал головой. Ему нужно подумать о более важных вещах. Например, как будут вести себя Майк и Фил, будут ли подчиняться его указаниям? Ему придется быть вежливым с ними, конечна Они поймут. Когда получаешь такие деньги, все понимаешь. Он откинулся на спинку кресла перед штурвалом, сделал несколько глотков пива и начал высматривать красный поворотный буй.

* * *

— Ты только посмотри, — выдохнул Келли. Вообще-то в этом не было ничего трудного. Билли рассказал ему обо всем, что требовалось. Они приплывали со стороны залива на, катере, обычно вечером, и возвращались обратно на следующее утро. Поворачивали у красного освещенного буя. Его чертовски трудно отыскать, особенно в темноте. Да, конечно, если ты не умеешь ориентироваться на воде. Келли умел. Он смотал леску с крючком, на котором не было наживки, и поднес к глазам бинокль. Да, размеры и цвет те же самые. Название — «Генри восьмой». Точно. Он стал выжидать, наблюдая за катером, который двигался на юг, а затем повернул на восток у красного буя. Келли пометил точку поворота на карте.

Им понадобится не меньше двенадцати часов — в его распоряжении именно столько времени. Вполне достаточно. Выбор такого скрытого места зависел исключительно от возможности сохранить в тайне его местонахождение. Стоило эту тайну раскрыть, и все преимущества исчезали, превращались в один крупный недостаток, влекущий за собой смертельную опасность. Мало кто понимал это. Скрытое место означает один путь к нему и один — обратно. Просто хитроумный метод самоубийства. Келли решил подождать до заката. В ожидании захода солнца он взял банку спрэя и нанес зеленые полосы на свой ялик. Внутреннюю его часть он окрасил в черный цвет.

Билли сказал ему, что им обычно требовалась вся ночь, поэтому у Келли было время на еду, отдых и подготовку. Он переместил «Спрингер» поближе к кладбищу кораблей — месту своей ночной охоты — и поставил на оба якоря. Пища, которую он себе приготовил, состояла из одних сэндвичей, но это было все-таки лучше того, чем он питался на вершине «своего» холма меньше недели назад. Боже мой, неделю назад я находился на «Огдене» и готовился к подводному плаванию, вспомнил он и уныло покачал головой. Неужели жизнь может быть настолько безумной?

Свой маленький ялик, окрашенный теперь в маскировочные цвета, он спустил на воду после полуночи. К его транцу Келли прикрепил подвесной электромотор. Он надеялся, что энергии аккумуляторных батарей будет достаточно для плавания к цели и возвращения обратно. Судя по карте, район, где находились корпуса покинутых судов, был небольшим и место, используемое для секретной лаборатории, для большей безопасности будет находиться в середине его. Келли покрыл лицо и кисти рук темным маскировочным составом, спустился в ялик и направил его в середину корабельного кладбища, держа румпель в левой руке, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь к звукам, которым здесь не место. Ему помогало небо. На нем не было луны, а звезды светили достаточно ярко, указывая на расположение зарослей травы и тростника, покрывших этот приливный район после того, как тут бросили ржавые корпуса старых судов. Постепенно его занесло илом, и в осенний сезон он стал пристанищем птиц.

Все напоминало ему недавнее прошлое. Еле слышное жужжание электромотора так походило на шум двигателя подводных саней, которыми он пользовался во Вьетнаме. Ялик медленно плыл вперед со скоростью узла два. Келли экономил электроэнергию аккумуляторных батарей, выбирая направление по звездам. Болотная трава поднималась футов на шесть или семь над водной поверхностью, и было понятно, почему они не хотели пробираться здесь в темное время суток. Это был настоящий лабиринт, в котором легко заблудиться, если не умеешь ориентироваться. Но Келли умел. Он смотрел на звезды, зная, на какую из них выбирать направление и на какую не обращать внимание, поскольку звезды не стояли неподвижно на ночном небосводе, нависшем над его головой. Вообще-то дело было скорее в удобстве. Они были горожанами, а не моряками вроде него, и, хотя чувствовали себя тут в безопасности, вряд ли не ощущали беспокойства и тревоги в этом месте, среди диких зарослей и непроторенных троп. Заходите ко мне в гостиную, вспомнил Келли историю про паука. Теперь он не столько смотрел, сколько слушал. Легкий бриз шуршал высокой травой, проносясь по самому широкому каналу между зарослями тростника и наносами ила; хотя он и был очень извилистым, именно по нему плыли парни на своем катере. Корпуса судов полувековой давности возвышались вокруг подобно чудовищам из другой эры, да они и в самом деле принадлежали к другой эре, памятники победоносной войны, отбросы гораздо более простого времени, громоздящиеся друг на друга забытые игрушки гигантского ребенка, которым являлась его страна, ребенка, выросшего и превратившегося во взрослого, обеспокоенного происходящим в мире.

Голос. Келли выключил двигатель и прислушался, стараясь определить направление. Да, он правильно выбрал канал в зарослях. Прямо перед ним он забирал вправо, и голос доносился оттуда же. Медленно и осторожно Келли последовал повороту. Впереди во тьме вырисовывались три заброшенных корабля. По-видимому, их отбуксировали сюда вместе. Шкипер буксира, похоже попытался оставить их вдоль идеальной прямой, наслаждаясь собственным мастерством. Самое западное по положению судно сидело на дне залива, слегка накренившись на борт, градусов на семь или восемь. Судя по очертаниям, это был старый корабль с низкой надстройкой и уже давно проржавевшей и рухнувшей трубой. Однако там, где должен был находиться мостик, виднелся свет. Музыка, услышал он, какой-то современной рок, помогающий водителям грузовиков не уснуть на длинных перегонах.

Келли подождал несколько минут, давая возможность своим глазам увидеть в темноте более полную картину, и выбрал направление подхода. Он приблизился вдоль борта со стороны носа, чтобы корпус судна заслонял его от взглядов с мостика. Теперь он слышал голоса нескольких человек. Внезапный взрыв смеха, наверно, после какого-нибудь анекдота. Он снова замер, обшаривая глазами судно в поисках человеческой фигуры, чего-то лишнего в корабельных очертаниях, выставленного часового. Ничего.

Место было выбрано очень удачно. Маловероятно, что сюда кто-нибудь завернет, даже местные рыбаки избегали это корабельное кладбище, но требовался кто-то на стреме, потому что совсем безопасных мест не бывает.., вот и катер. О'кей. Келли двигался теперь со скоростью в полузла вдоль борта старого судна, пока не достиг катера. Он привязал носовой шкерт к ближайшему кнехту. Веревочная лестница вела к палубе накренившегося корабля. Келли сделал глубокий вдох и начал взбираться по ней.

* * *

Работа была точно такой скучной, утомительной и однообразной, как и предупреждал их Берт, подумал Фил. Они равномерно смешивали молочный сахар с героином, просеивали смесь и ссыпали ее в большие тазы из нержавеющей стали, стараясь добиться однородности смеси. Он вспомнил, как еще ребенком помогал матери печь пироги, следил за ней, запоминал ее действия, которые дети обычно сразу же забывают, стоит им познакомиться с бейсболом. Вместе с шуршанием сита вернулись детские воспоминания: Вообще-то приятно оглянуться в те времена, когда ему еще даже не приходилось просыпаться утром, чтобы идти в школу. Но это была легкая часть работы. Затем наступала утомительная и однообразная часть, когда приходилось точно отмеривать порции, ссыпать их в пластиковые конвертики, которые нужно было запечатывать, складывать стопками, считать и укладывать в пакеты. Он обменялся недовольным взглядом с Майком, который испытывал такие же чувства. Наверно, и Берту все это чертовски надоело, но он не показывал вида, да и к тому же сообразил привезти с собой кое-что для развлечения. Из радиоприемника звучала музыка, а во время недолгих перерывов они пользовались благосклонностью этой девушки, Ксанты, парящей где-то в небесах от проглоченных ею таблеток, не.., послушной и, как убедились они, готовой на все. Как бы то ни было, они изрядно утомили ее, и теперь Ксанта спала в углу. В четыре часа будет очередной перерыв, а пока им требовалось время, чтобы восстановить силы. Отчаянно хотелось спать. Кроме того. Фил беспокоился из-за всего этого порошка, пыль от которого висела в воздухе. А вдруг он надышется наркотика? Вдруг эта пыль подействует на него? Если его снова пошлют заниматься этим, он непременно привезет с собой какую-нибудь маску. Филу нравилось получать деньги за продажу героина, но у него не было ни малейшего желания самому пользоваться им. Правда, Тони и Генри заняты сейчас оборудованием настоящей лаборатории, тогда не придется совершать такие длительные поездки.