Конечно, эта политика находилась в глубоком противоречии со стремлением Константинополя реставрировать Римскую империю в прежнем виде и не могла не вызвать обеспокоенности Анастасия. Отдав Тюрингскому королю Херминафриду (507—531) в жены свою племянницу Амалабергу, Теодорих пишет тому весьма недвусмысленное письмо, в котором звучат такие слова: «Вы, отпрыск королевского рода, отныне принимаете на себя часть славы блестящего рода Амалов»[1190].

Озабоченный франкской экспансией, он направил письмо их королю, легендарному Хлодвигу (481—511), наполненное лестью и словами увещевания, цель которых – сделать франков своими союзниками; на подчиненных, конечно, ролях. «Бог соединяет королей святыми узами родства для того, чтобы на их миролюбивых отношениях основать желаемое спокойствие народов, – пишет он. – Короли вступают в родство для того, чтобы нации, разделенные между собой, могли иметь одну волю (выделено мной. – А. В.), и чтобы через эти узы, как проводники согласия, объединялись мысли народов… Мы удивляемся, как вы могли вступить в жестокую борьбу с нашим сыном Аларихом (королем вестготов из Южной Галлии. – А. В.)… Я угрожаю вам по праву отца и друга»[1191]. Без труда здесь обнаруживается и понимание Теодорихом своего главенства над всеми остальными германскими королями, и его сила, которую он не скрывает.

Следует сказать несколько слов об этом великом и могучем народе-завоевателе, с представителями которого нам придется встречаться на протяжении практически всего последующего изложения. Своим происхождением франки обязаны трем группам германских племен – амсивариям, хаттуариям и хаттам, обитавших в низовьях Рейна и объединившихся в единый союз где-то на рубеже III—IV веков. Тогда-то германцы и приняли имя «франк», что означало «храбрый», «дерзкий». Многочисленные и воинственные, франки имели склонность легко приобщаться к более высокой культуре, облагораживая и собственные нравы, и историю. Едва столкнувшись с Римской цивилизацией, они позаимствовали старую легенду, будто Рим был основан потомками троянцев, и вскоре именовали себя не иначе как правнуками Энея, сына царя Трои Приама.

Но это было далеко не единственное приобретение, сделанное ими после знакомства с Римом. Франки охотно шли на римскую военную службу и, возвратившись после ее окончания на свою родину, привезли с собой и тот образ монархии, с которым столкнулись в Италии. В подражании Риму небольшие франкские племена начали структурироваться, а их короли договорились, что все они происходят из единого королевского рода. И в середине V века у них уже образовался привилегированный клан Меровингов (от легендарного предка Меровея), который и давал франкам правителей. Отличительным признаком всех франкских королей (а по иным критериям они ничем не выделялись от родичей) являлись длинные волосы, которых они никогда не постригали.

Каждый из потомков королей имел права на власть, и потому все Меровинги обладали определенным набором земель Teilreiche, границы которых тем не менее были переменчивы и условны. Единство Regnum Francorum было скорее исключением, чем правилом, но Хлодвигу удалось, методично и целенаправленно убивая всех остальных правителей, объединить все франкские земли под своей властью. Правда, после его смерти в 511 г. все вернулось на круги своя. Тем не менее в любой момент времени франки оставались столь сильными, что заставляли уважать себя всех остальных соседей[1192].

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в 493 г. Теодорих вступил во второй брак, и его женой стала сестра Франкского короля Хлодвига. Франки в это время воевали с алеманами, и, с громадным трудом победив в 496 г. врага, Хлодвиг принял таинство Святого Крещения, положив начало новой эпохе своего народа[1193]. Рассказывают, будто сам Ангел Божий излил на него святое миро во время Крещения. Как легко понять, это обстоятельство оказалось на руку Теодориху, для которого более не существовало препятствий для налаживания добрых отношений с франками. Впрочем, история отношений франков с остготами только начиналась…

Затем Остготский король выдал замуж двух своих дочерей от первого брака за Вестготского короля Алариха II (484—507) и за Бургундского кронпринца Сигизмунда. А в 500 г. Теодорих отдал в жены Вандальскому королю Тразамунду (496—523) свою сестру Амалафриду, передав в качестве приданого крепость в Сицилии и 6 тысяч остготских воинов. Политическая цель этого альянса была очевидна – обеспечить независимость южной части Италии от Константинополя при помощи вандалов, чей флот все еще господствовал на Средиземном море[1194].

Надо сказать, что его меры были весьма своевременны, поскольку и вестготы, и бургунды представляли собой уже не просто военную силу, но силу политическую, создав собственные государства. Расширяя пределы Тулузского королевства, вестготы все более распространялись на области Испании, включая территории от Тура и Арля до испанской Месеты. Их короли приняли титул princeps, Аларих II распорядился составить краткое изложение «Кодекса Феодосия», получившее наименование «Римский закон вестготов». Под действие этого закона попали римские подданные Вестготского короля, а сами вестготы судились по своему «Кодексу Эвриха», испытавшему, однако, на себе также сильнейшее влияние римского права. Подражая во всем блистательной Римской империи и ее владыкам, Аларих II, хотя сам являлся арианином, разрешил православным епископам собраться на Собор в Арпле в 506 г.

Вскоре после смерти Алариха II его владения отошли к Толедскому королевству вестготов, а корона почила на голове малолетнего Амалариха (511—531). Как и его отец, Амаларих вел политику усиления вестготского влияния в Испании и постепенного обособления своего государства от Римской империи.

Располагавшееся неподалеку, чуть восточнее, королевство бургундов являлось точной копией государств вестготов и остготов. Правда, их короли еще не решились заявить о полной самостоятельности и потому истребовали себе титул «магистр милитум», став как бы римским главнокомандующим в Галлии[1195].

Поэтому, повторимся, действия Осготского короля были весьма своевременными. В 504 г. Теодорих попутно разгромил гепидов и присоединил к своему королевству провинцию Паннонию II, чем вызвал резко негативную реакцию со стороны Константинополя. Пока Анастасий воевал с персами, Теодорих Великий решил привлечь к себе также герулов, расположившихся на Дунае. Они приняли предложение, и король герулов Родульф (?—507) был даже признан сыном Теодориха «по оружию». Считая себя наследником Западного императора, Теодорих вознамерился захватить область Иллирики, и в 505 г. его план реализовался – остготы заняли город Сирмий.