— Не считай себя суперобязанным. Я сделал это не для тебя, а для Лалы.

Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата

— Лорд-канцлер, — ситиец чуть ли не мяукает от удовольствия. — Вы так упорны. Вы совсем-совсем не хотите уговорить властелина Дилайны быть посговорчивее. Мы решили, что небольшая демонстрация военной силы будет к месту.

— Я уже тысячу раз говорил вам, что не имею никакого влияния на властелина Дилайны. Мы — низшие существа для дилайнских лордов. Он пальцем не шевельнет, чтобы спасти нас.

— Ну, почему же? Он ведь сделал вашего старшего брата своим представителем в Конфедерации. Лорд Тон должен ценить усилия лорда Элджа. Тот не покладая рук трудится на благо Дилайны. Даже семьей не удосужился обзавестись. Не то, что ваш младший братец. Такая милая жена, такие чудесные дети…

Кори надеется, что ситийцу не видно, как побелели костяшки пальцев, которыми он судорожно вцепился в подлокотники кресла.

— Подождите… — хрипит он. — Дайте мне еще времени. Еще один разговор с лордом Тоном.

— Это уже лучше, лорд-канцлер. И чтобы ваш разговор был убедительным…

Изображение на экране резко меняется. Кори подается вперед: не для того, чтобы лучше разглядеть — ему просто не верится, что он видит все это. Охваченные огнем башни Халемского замка, обваливающиеся стены, мечущиеся в прямоугольнике двора люди и лошади… И над всем этим — тень ситийского военного крейсера, медленно закрывающего бомбовые люки.

Аудиоканала нет, и потому картинка кажется еще страшнее.

Раскрытые в беззвучном крике рты, неслышно падающие на человеческие тела огромные каменные глыбы, изгибающиеся в немом ржании кони, обезумевшие от ужаса, сбивающие все на своем пути и погибающие под пылающими балками, летающими в воздухе цепями, колесами и кусками кровельного железа.

— Мне никогда не нравилась аккалабатская архитектура, — тихо произносит голос ситийца на заднем плане. — И сами вы… мерзость. Даже если бы не браслетики короля Тона, стоило бы это сделать. Просто чтобы полюбоваться на вашу беспомощность.

— Подключи звук, — просит Кори.

— Да брось ты! — ситиец охотно переходит на «ты». — Так занимательнее. И не огорчайся особо. Братец Медео, по нашим данным, сейчас не в замке. А жена у него вроде какая-то некондиционная. Может, он даже рад будет освободиться. Ты там не плачешь, нет? Мне не видно. Согласись, что, после того как все закончится, Аккалабату нужно будет закупить пару-тройку наших оборонных технологий и обзавестись военными кораблями. У моего отца — одна из крупнейших на Ситии военных компаний, так что договоримся.

Лисс Ковальская

— Алексей Павлович! — волосы у Лисс растрепаны больше обычного, но взгляд сосредоточенный.

— Лисс, я сейчас не могу. Ни секунды.

— Неправда. Ты совершенно свободен. Тон сообщил, что ни ситийцы, ни хортуланцы не возжелали с тобой разговаривать.

— Если бы только со мной… — Разумовский включает экран, и Лисс видит его в командном отсеке главного военного крейсера Конфедерации. Если уж подняли «Звездную радугу» — единственный корабль, оборудованный запрещенными к применению видами оружия дальнего поражения, корабль, способный в клочья разнести двумя залпами небольшую планету, — значит, дела совсем плохи.

Но переть с таким оружием на хортуланцев, даже надеясь на аппанские ментошлемы, — плохая затея. Ни один генерал Конфедерации не отдаст такого приказа, потому что боится увидеть всю боевую мощь «Звездной радуги» повернутой в обратную сторону. Человеческий фактор еще никто не отменял.

Не говоря уже о том, что запрещенное оружие — значит, ситийское. Нет в Конфедерации генерала, который не умел бы воевать с ситийцами. Нет в Конфедерации генерала, который хотел бы с ситийцами воевать. Есть командор Разумовский — опытный, умный, несколько дней не бритый, ко многому безразличный старик перед дюжиной светящихся пультов, с ненавистью сверлящий взглядом кнопки, ни на одну из которых никто, кроме него, нажать не осмелится. Лисс моментально забывает все свои обиды и несогласия. Мучить этого усталого человека — низость.

— У меня есть решение.

А она-то думала, что он никогда уже не посмотрит на нее с надеждой! Так, как смотрел в первые годы обучения и совместной работы. Когда Лисс стала членом Звездного совета, эти надежды можно было считать сбывшимися, но во взгляде Гетмана все чаще стало сквозить недоумение и разочарование.

— Помоги мне, Лисс, — тихо говорит Командор Конфедерации. — Я не знаю, что с этим делать.

— У нас есть возможность воздействовать на императора Хорта, — когда речь заходит о деле, Лисс не любит тянуть кота за хвост. — Кателла, моя однокурсница, Вы ее, конечно, не помните. Она хочет взять переговоры на себя. Кателла, подойди, пожалуйста. Гетман тебя не видит.

На экране появляется невысокая худенькая женщина с коротенькой стрижкой торчком на угловатой голове. Гетман вспоминает, что видел ее на Анакоросе. Конечно, помню. Она заместительница Лисс по чему-то там важному. Но при чем здесь, скажите ради Бога, император Хорт?

— Кателла? — Лисс подталкивает подругу к монитору и ободряюще кивает ей.

— Я хортуланка, я имею право в любое время говорить со своим императором, — вот так, без здрасьте и разрешите представиться.

Разумовский растерянно трет рукой лоб.

— Он может не захотеть тебя выслушать.

— Он не может. Это закон.

Гетман вдруг отчаянно чувствует, что вникнуть в эту комбинацию, а тем более продумать ее до конца, у него нет сил. Что ему до смерти хочется просто взять и довериться Лисс. Перепоручить ей все на свете, как всегда, как раньше, когда всем на свете был Тон, умирающий в ситийских угольных шахтах, и его надо было во что бы то ни стало оттуда вытащить. Как на этом чертовом… Гетман вдавливает в панель кнопку конференц-связи. Через пять минут за Лисс и Кателлой вылетит военный корабль, а пока они будут лететь, Разумовский промоет мозги всем неверующим, убедив их, что у него есть самый лучший план за всю историю Конфедерации. И все согласятся.

* * *

— Беженка? Изменница? — в толпе придворных, окружающих императора Хорта, недоуменное шевеление. Он устанавливает тишину одним взмахом руки.

— В любом случае я Вас слушаю.

По обе стороны монитора напряженное молчание. Кателла нерешительно облизывает губы, оглядывается на Лисс, которая стоит на полшага впереди группы конфедеративных военных и дипломатов, скрестив на груди руки. Та шипит: «Ну, давай уже! Ты обещала!»

То, что происходит дальше, заставляет Лисс крепко заткнуться и протереть очки. Кателла стягивает через голову водолазку и подходит ближе к монитору. Под водолазкой ничего нет. Хорт внимательно разглядывает татуировки, пирсинг на ключицах, сосках, между грудями. Изучает, словно читая книгу. Его сосредоточенность и равнодушно-безразличное выражение, с которым стоит перед ним Кателла, резко контрастируют с тем, что происходит среди окружающих Хорта министров. Не говоря уже о представителях Конфедерации.