Кателла прореагировала сдержаннее, но видно было, что на Землю ей тоже хочется. «Хочется и колется», — проворчал Айрас, краешком глаза поглядывая, как неугомонная Ковальская суетится возле подруги. «Зачем вообще тратят деньги на билет для таких вот… которые просидят семь дней на одном месте? С тем же успехом можно было бы делать проект и на Анакоросе. Подумаешь: атмосферой планеты пропитаться!» — вспомнил он строчку из руководства по исследовательской практике. «Зачем землянам надо, чтобы такие вот, которые… пропитывались их атмосферой? Держали бы их подальше!» Додумать свою мысль дальше Айрас не успел, наткнувшись на испепеляющий взгляд Ковальской.

— Я бы таких, как ты, жлобов тоже не пускала на Землю, — мстительно пропела Ковальская.

— Мысли читаешь? — Айрас решил не обижаться. В конце концов, Лисс была единственной, кто все эти годы общался с ним без всякого напряжения. Даже по плечу иногда хлопала в минуту особого энтузиазма. Если бы еще рядом с ней не вертелась вечно эта, которая…

— Я? Нет, — усмехнулась Ковальская. — Куда мне… мысли читать. А, Кателла?

Кателла ответила, как всегда, когда разговор у них получался на троих, из-за книжки:

— Конечно, Лисс. Такие мысли, как у него, читать совершенно неинтересно.

Айрас сделал очередную пометку в каталоге Лувра, зевнул:

— Главное, чтобы потом было интересно читать мой проект. Чего и вам желаю.

И победоносно покинул двух вредных девиц.

Проект у него вышел ошеломительный. У единственного на курсе — ни одной фотографии, ни одной 3 или 4D модели, скачанной из астронета! Все свое, своими руками потроганное, своими ногами пройденное. Когда кто-то из однокурсников при виде многомерной съемки египетского сфинкса на фоне поднимающегося солнца, сделанной Айрасом с планирующего глайдера, восторженно протянул: «Здорово! Как в кино!» — тот неподдельно обиделся:

— Какое тебе «в кино»!?? Я там был — по-настоящему!

И видно было, что это «по-настоящему» чрезвычайно важно для Айраса.

Однако высший во всей параллели балл не обрадовал мхатмианина. Такой же балл, кроме него, Лисс и яйцеголового аппанца из параллельного класса, получила… Кателла?!! Возмущению Айраса не было предела.

— Почему у нее тоже высший балл? Она же не видела ни одной из этих досто… доспро… достопро… достопоничательностей!

Он даже пристукнул кулаком по парте от злости. Все картинки скачаны из астронета или предоставлены зловредной Ковальской! Ни одной собственной фотографии, ни одного подлинного впечатления! Да, хорошо скомпоновано, да, есть ощущение соприсутствия. Но не было! Не было самого присутствия на месте! Не прикладывала Кателла ладонь к горячей от солнца поверхности пирамид майя. Не шагала по стершимся от миллионов подошв, проходивших этим путем до нее, плитам Великой китайской стены. Не пронизывал ее свистящий ветер на краю Большого каньона. Все это было в жизни Айраса, сотен и тысяч землян и жителей других планет. Но не у Кателлы. Она украла эти впечатления, присвоила их, не покидая пределов научной библиотеки в Санкт-Петербурге и компьютерного центра тамошнего университета.

Айрас кипел от негодования и на этот раз, вопреки обыкновению, не сдерживаясь, выплеснул его на Лисс:

— Зачем ты ей помогала? Это же чистой воды обман! А ты… ты ее пособница! Вот уж не ожидал от тебя, Ковальская, честное слово!

Лисс в недоумении выпучила глаза:

— Слушай, да что ты так взъелся? Еще десять человек из нашей параллели сделали проект по библиотечным и компьютерным данным — им просто не хватило денег, чтобы путешествовать. Это обычная практика. Не у всех родители — высшая знать планеты, как у тебя. А ты прицепился к одной Кателле. Тебе это не кажется несправедливым?

— Мне это кажется ненормальным. У остальных, кто работал в библиотеке, это ясно по самим проектам. Дистанция между наблюдателем и наблюдаемым, если ты понимаешь, о чем я говорю. А у нее… — Айрасу ужасно не хотелось этого признавать, но, не признав, нельзя было осудить. — У нее полный эффект соприсутствия, погруженности в атмосферу места. Этого не может быть. Так нельзя.

— Нельзя что? — холодным, как льды Антарктиды, голосом спросила Ковальская.

— Нельзя передать завораживающее ощущение от бесконечности песков Сахары, увиденных с воздуха, рвущееся из груди ликование, которое вызывают выпрыгивающие из вспененных бурунов и словно летящие над водой касатки, ароматы лавандовых гор Люберона и ночные песни соловьев над ними, если не видел, не слышал, не вдохнул полной грудью воздуха вашей Земли, ее красок и песен.

Глаза у Лисс стали совсем уже как у глубоководной рыбины. Такой поэтичности она от Айраса не ожидала. Прагматика, однако, не заставила себя ждать.

— А она, тем не менее, это сделала. Признайся, Ковальская, ты написала за неделю два проекта? — Айрас перегнулся через парту и навис над Лисс во весь свой недюжинный рост.

— Каждая из нас сделала свой проект, Айрас.

Мхатмианин давно уже знал, что если Лисс затягивает завязки рюкзака с выражением лица леди Макбет, выбирающейся ночью из спальни с кинжалом, то лучше пойти на попятный. И Лисс знала, что ее слово в подобных случаях остается последним.

— Я не понимаю, что тебя так задело, — отрезала она.

— Компьютерный мир не может заменить настоящий.

Лисс с удивлением вскинула глаза от рюкзака. В этот раз Айрас, грациозно удалявшийся по проходу между рядами, не оставил за ней последнего слова. Она сделала себе зарубку на память — обязательно дознаться почему.

* * *

— А ты молодец, — Лисс не скрывает радости за подругу. — Никто ничего не заметил.

Они сидят по-турецки на балконе Лиссьей комнаты, не торопясь тянут холодную минеральную воду, щурятся на заходящее солнце. Кателла трясет в стакане веточкой мяты, разгоняет шипучие пузырьки:

— Полное занудство было просидеть два дня у входа в гостиницу, пока все подтягивались. В следующий раз я заставлю их составить расписание, кто когда и откуда вернется.

Лисс хихикает:

— В следующий раз я тоже никуда не поеду. Лучше помогу тебе составлять расписание. Накачаешь информации и для меня. Лафа, а?

— Злоупотреблять все же не стоит, да, Лисс? — Кателла засовывает стебелек мяты в рот и тщательно пережевывает. Улыбается чему-то внутри себя.

— Ну, разве ж ты злоупотребила? — Лисс — сама невинность. — У Айраса, например, не стащила ни единого образа.

Наверное, Кателла случайно откусила шершавый мятный листочек и подавилась им. Кашляет она долго и громко. Лисс хлопает подругу по спине:

— Вот не к ночи будь помянуто наше чудо люминисцентное! Что его не видно-то второй день? Заболел нервным расстройством от твоих «ненастоящих впечатлений»? Не пойму, что он заладил, как попугай? Обманнн! Обманнн! Аааабманнн! — Лисс потешно хлопает руками-крыльями и вертит головой очень похоже на попугая, и Кателла перестает кашлять и фыркает. Приглаживает ладошкой короткую черную шерстку на голове: