Ансамбля откинули? – усмехается Джонни.

Он с улыбкой кивает. То дельце они с Джонни лихо провернули. Тихо, на лёгкой рысце, но Найф догадался. Или подсказали ему. Но Найф в Ансамбле был многим не нужен. Уорринговцам не доверяли: крыша-то с дырками и набекрень, иди знай, куда такого шибанёт. Так что им особо и стараться не пришлось. Так… поддержали кого надо, и всё.

– Если охранюга в Атланте, будет трудно, – Джонни аккуратно, не оставляя лохмушек, вырывает из его блокнота листок с записью и прячет в нагрудный карман рубашки. – Попробую через банк.

– Вряд ли деньги его. Искать надо двоих.

– Или троих, пачек-то три. Но посмотрим…

…И всё-таки деньги дал не Паук. Паук вообще только берёт, давать не умеет и не может. Продумать такое… ну, ладно, банк Джонни прокачает. Есть там… не любящие СБ, а любящих Паука вообще не существует. Этих двух они сделали чисто. А остальное…

…Джонни кивает, показывая, что пора уточнить некоторые детали.

– Как он подпустил парня сзади?

– Расслабился, – пожимает он плечами, – Решил, что дело сделано, а парень сыграл чисто. Два месяца держался.

Джонни снова кивает.

– Долго раскалывал?

– Пришлось играть в открытую, – он отпивает коньяк. – Но парень особо не трепыхался. Я ему пасьянс на спичках показал.

И снова понимающий кивок…

…Всего узнанного он Джонни не рассказал. Но Джонни и не спрашивал. Главное они обговорили, а остальное… пока – это мелочи. Когда станет главным, тогда и обсудим. А пока… а вон и заправочная.

Фредди притормозил и кивнул на приветствие заправщика.

– Доверху, са-а?

– Валяй, парень.

Незнакомый говор в такой глубинке запоминается. Больше ничего и не надо. Если возникнут вопросы, парень подтвердит.

А теперь прибавить скорость и в Порт-о-Пренс. Здесь дело сделано. Где же искать охранюгу: кого-то Чак не дорезал в Хэллоуин. Но то дело целиком у русских, ни за какие деньги не достанешь. Расспросить Чака? Выпотрошится по первому слову. Но также и перед каждым другим белым. Тем же Бульдогом. Как тогда. Нет, спрашивать Чака нельзя. Алекс? Тоже нет. Слишком много придётся заплатить и не деньгами. А сдать ему парня нельзя. Ладно, и сами справимся.

О зелёной ряске, или как её там, эту болотную гадость называют, поглотившей машины, будто и впрямь челюсти чавкнули, он не думал. Искать начнут не скоро. И не найдут. А всего-то… чуть-чуть подвинуть указатели, через посредников, ни один из которых всей цепочки не знал и предполагать не мог, вывести Окорока и Рича на встречу и встретить их. Два выстрела и мёртвые водители не успевают повернуть, влетая по прямой в ярко-зелёный просвет между зарослями. Дальше пройти к своей машине, сесть в неё и уехать. А указатели вернут на прежнее место без него, как и двигали, и сделают это разные люди, друг друга не знающие и не видевшие. И он их не видел, и они его. Прийти, сделать дело и уйти. Средняя часть – самая короткая и простая, все проблемы на уходе.

Дождь кончился, и между тучами проглянуло солнце. Мокрая дорога масляно блестела, и колёса скользили, как по маслу. Фредди негромко, но с чувством выругался. Хреновый штат, на хрен он им не сдался. Дороги скользкие, говор гнусавый и вообще… а вот кому и за сколько скинуть добычу, он уже знает. И тогда к парню все нитки оборвутся. Окорок и Жердь видели, но уже никому не скажут. Пит… то же самое. Туша… не видел. Те две шестёрки… если их не было в той машине, то будут молчать, даже если о чём-то и догадаются. Кто ещё? Бульдог. Не знает, не видел, но догадывается. Умён дьявол, и не по зубам. Кто остаётся? Колченогий. Вот ему Луизианой глотку и заткнём. А в одиночку Бульдогу и уцепиться будет не за что.

Вывернув на шоссе к Порт-о-Пренсу, Фредди посмотрел на часы. Точно. График Джонни выверяет, как никто.

Россия

Цареградская область

Алабино

После дождей наступили ясные, но уже по-осеннему холодные и прозрачные дни. Как-то сразу, в несколько дней пожелтела листва, госпитальный парк и сады стали тихими и редкими. И пахло совсем по-другому. И всё было не так.

Что с ним такое происходит, Майкл понял если не сразу, то давно. И что теперь делать?

– Пока ничего, – сказал доктор Ваня. И пояснил: – Ничего особого.

Тогда вообще интересно получилось. Он пришёл ночью в госпиталь. Засиделся у Марии допоздна, домой идти не хотелось, в кабак – есть у них в Алабино такой, без вывески, но все знают, что можно хоть сутками сидеть, только пей да плати – тоже не с руки, шататься по улицам… и тут он вспомнил, что доктор Ваня сегодня на ночном дежурстве. И пошёл в госпиталь.

Часовой у входа был знакомый ещё по Спрингфилду и пропустил без звука. В раздевалке Майкл переоделся – на всякий случай – в халат санитара. А то вдруг прицепится кто: чего он шляется не в свою смену и не в своём отделении: его же работа в реанимации, хирургии и травме, а тут терапия и прочее… Но до кабинета доктора Вани он добрался благополучно, ни с кем по дороге не пересёкся. И постучал.

– Войдите, – откликнулся удивлённый голос.

Майкл открыл дверь и вошёл. К его изумлению, доктор Ваня был не один. Этого молодого белобрысого врача он уже видел, но не разговаривал и даже не знал, какой тот специальности.

– Добрый вечер, Иван Дормидонтович, извините, я помешал.

– Нет, заходи, Миша, добрый вечер, – Жариков улыбнулся. – Я не знал, что ты дежуришь.

Майкл почувствовал, как кровь прилила к щекам. Белобрысый смотрит на него, как-то странно смотрит. Может, из-за этого взгляда и ответ получился слишком резким:

– Нет, я не дежурю, я к вам пришёл.

– Проходи, садись, – сразу стал серьёзным Жариков.

Молодой врач встал, явно собираясь уйти, Майкл мотнул головой и отступил к двери.

– Нет, у меня всё в порядке, я так просто, я потом зайду.

– Не выйдет, – Жариков вдруг подмигнул ему. – Раз пришёл, то всё, обратного хода нет. Забыл?

Майкл невольно улыбнулся и ответил по-английски, как и тогда:

– Раз таково ваше желание, сэр.

– То-то. Знакомьтесь.

– Михаил Орлов, – склонил он голову.

Белобрысый улыбнулся и протянул ему руку.

– Алексей Баргин.

Майкл ответил на рукопожатие.

– Отлично, – кивнул Жариков. – Алексей – сексолог, мы тут кое-что обсуждаем. Поможешь нам, Михаил?

– Если смогу, – пожал он плечами.

Название специальности белобрысого слишком удивило его, и он повторил:

– Сексолог? Я читал, есть сексопатология.

– Сексопатология занимается отклонениями, – сразу загорячился Баргин. – А норма…

– А чего её