Куоккала, 1909—1910 гг. Фотограф Карл Булла

Что же касается лыжных походов, то этим увлекался не только Репин, но и многочисленные соседи – деятели искусства, представители культурной элиты эпохи Серебряного века. Сохранились любопытные воспоминания писателя С.Н. Сергеева-Ценского, которые позволяют ярко представить себе куоккальский быт того времени.

«В Куоккалу, дачную местность под Петербургом, я попал в декабре 1909 г. только потому, что жизнь там расхвалил мне К.И. Чуковский, имеющий в Куоккале свою дачу, – вспоминал Сергеев-Ценский. – Он же нашел дачу и для меня, и я заочно взял ее в аренду на зиму. Чуковский соблазнил меня идти кататься на лыжах. У него нашлись лишние лыжи и палки, и мы увлеклись этим делом до усталости».

Когда же Чуковский и Сергеев-Ценский отдыхали от лыжного похода, сидя под соснами на пеньках, между ними разгорелся спор на художественную тему. Чуковский стал доказывать Сергееву-Ценскому, что тот не прав, приписав снегу в своих произведениях палевые, розовые и голубые оттенки. Чуковский возражал: снег бывает только белый! В попытке рассудить свой спор, они, забыв об усталости, решили идти к мэтру – художнику Репину.

Сергеев-Ценский вспоминал:

«Послушайте, – сказал я, – неужели вы в самом деле вздумали беспокоить Репина из-за каких-то пустяков?

– Пустяки? – кипятился Чуковский. – Нет-с, это не пустяки, когда вы в своих книгах все перекрашиваете по-своему, а меня, читателя, хотите заставить в эту свою выдумку поверить! И Илья Ефимович тоже скажет, что это не пустяки!»

«Мы пошли по направлению к „Пенатам”, и я все-таки полагал, что Чуковский шутил, но оказалось, он действительно затеял нагрянуть к Репину днем, – вспоминал далее Сергеев-Ценский. – Я тогда не имел представления о том, где именно „Пенаты”, но Чуковский пришел на лыжах, как оказалось, прямехонько к даче Ильи Ефимовича». Чем закончился тот спор, для нас сегодня не столь существенно, нам же важно в этом рассказе то, что средством передвижения маститых петербургских литераторов на куоккальских просторах были именно лыжи…

По финским шхерам в костюме Адама

Замечательный петербургский писатель Леонид Андреев был известен как большой любитель водного спорта. Связано это с его огромной любовью к морю. На своей даче за финской границей, на Черной речке, в местечке Ваммельсуу (ныне – поселок Серово в Курортном районе Санкт-Петербурга), где писатель поселился в 1908 г., он завел целую «флотилию», находившуюся в его полном распоряжении.

«Флотилия» Леонида Андреева состояла из моторной лодки «Савва», двух «тузиков», длинной лодки «Смутьянка» и водовозной бочки «Хамо-идол». Впоследствии к ним прибавилась еще моторная яхта «Далекий». Как вспоминали знакомые и близкие Леонида Андреева, ему были очень близки роли моряка, лоцмана, а порой и повара, хотя, как признавался сам писатель, в морском деле он вообще ничего не понимал. «Парусом я, к несчастью, не владел, – замечал он, – пробовал я ставить на весла, распялив, купальный халат, но на вид это было даже страшно, ибо он, как живой, махал рукавами, а подвигало вперед мало».

Тем не менее, писатель обожал носиться на своих «моторах» по Финскому заливу, по живописным шхерам. Моторные лодки служили для Леонида Андреева объектом нескрываемой гордости. В одном из своих писем к другу, Сергею Голоушеву, Андреев писал: «.буду счастлив видеть Вас на Черной речке. Если захотите, чтобы говорил, буду говорить, хочется отдохнуть от разговоров – буду молча катать Вас по реке и по морю и демонстрировать всяческие красоты».

Суровые финские пейзажи, на которые Леонид Андреев взирал с борта моторной лодки, покоряли писателя. «Природа Финляндии обладает магическим свойством, – записывал Леонид Андреев в своем дневнике, – вначале она не действует на вас, но чем дольше вы живете среди невзрачных финских болот, тем все глубже западает в вашу душу любовь к этому заброшенному краю. Никакие красоты Кавказа, Крыма и Волги не могут сравниться со скромной, глубоко человечной финской природой».

В очерке «Шхеры» Леонид Андреев подробно описывал свои водные путешествия по любимым местам. Много интересного можно узнать из него и о стиле жизни самого писателя. Как оказывается, Леонид Андреев не пользовался существовавшим уже в то время купальным костюмом, предпочитая ему. костюм Адама.

«Мое плаванье на лодке я совершал исключительно в голом виде, – сообщал он в очерке. – Первое время стыдился себя самого, но уже скоро привык, перестал замечать свою голизну и со всей радостью воскрешаемой жизни предался солнцу, ветру и воде. Стыдно еще бывает, пока белый, а когда почернеешь, как негр, кожа становится естественным костюмом; это особенно чувствовалось в концу лета, когда я брал с собою кого-нибудь из приезжих писателей, и он казался голым в своей белизне и несчастным, а на меня смотрел так, точно я во фраке».

Путешествуя по финским шхерам, писатель за день мог посетить до пяти-шести островов. Они поражали своей девственной, нетронутой природой. «Все они безлюдны и также не требуют костюма, – продолжал Леонид Андреев, – а ходить голому по лесу или сатаною прыгать по скалам и обрывам – это уже совсем особенная, давно забытая радость, переносящая к временам далеких и счастливых предков».

Александр Куприн – завсегдатай цирка

Известный русский писатель Александр Куприн был большим поклонником видов спорта, которые пользовались в начале XX в. огромной популярностью, – борьбы и «авиатики». Дочь Куприна вспоминала потом, что отец любил «спорт, ловкость тела, людей, легко рисковавших жизнью».

Спортивными аренами в ту пору служили цирковые площадки, а Куприн еще с детских лет обожал цирк. Когда в самом начале 1900-х гг. он поселился в Петербурге, то одним из его любимых мест в столице стал цирк Чинизелли на Фонтанке. Здесь, кроме чисто цирковых представлений, устраивались военные и водяные пантомимы, балеты-феерии, проводились чемпионаты классической борьбы и состязания тяжелоатлетов. Куприн не был сторонним зрителем – он заводил знакомства в цирковой среде, у него появилось много знакомых и друзей среди клоунов и борцов.

И.Е. Репин «Портрет писателя Л.Н. Андреева на яхте». 1912 г.

В начале 1910-х гг. Куприн являлся завсегдатаем нового цирка «Модерн», что находился на Кронверкском проспекте на Петербургской стороне, возле строившейся мечети. Здесь проходили модные в столице чемпионаты французской борьбы. Куприн стал своего рода «визитной карточкой» цирка «Модерн»: владелец цирка колбасный фабрикант Маршан привлек писателя в состав жюри на чемпионаты французской борьбы.

Дружил Куприн со знаменитыми борцами И. Поддубным и Н. Вахтуровым. А когда в 1911 г. в цирке «Модерн» стал выступать итальянский клоун Джакомо Чирени, то он тоже стал другом Куприна.