от лучевой болезни в Хиросиме мастерила бумажных журавликов…

Как мы похожи друг на друга, люди. Я тоже каждый день мастерю своих журавликов, хотя и мои дни сочтены, как у той японской девочки. Сочтены тяжестью лет, безумным бегом времени, которому нет дела до моих журавликов.

Твои глаза

Когда я долго-долго вглядываюсь в звезды — они начинают походить на твои глаза.

Я киваю им. Они молчат. Не замечают. Только холодно мерцают в своей звездной высоте. И я не сомневаюсь: это твои глаза.

Всем бедам вопреки

Есть ветер, который волос не растреплет, не шевельнет даже листьев на дереве, но полон неизъяснимой тревоги за что-то далекое, подчас горькое, но бесконечно милое сердцу. И я, всем бедам вопреки, шепчу:

— Люблю!

Я ждал тебя

Я ждал тебя в эту полночь — ты не пришла. Я ждал тебя во сне — ты не пришла.

На рассвете, перед моим окном, прошелестев листьями на дереве, ветер вспугнул мой чуткий сон:

— Она не придет. Не жди.

Я прогнал ветер, заставил замолкнуть дерево под окном.

Сейчас полночь. Я жду. Вновь безответно взываю: «Приди, хотя бы во сне».

Ветки расцвели

Время источило дерево. Вместо сердцевины — здоровенное дупло, как большой теремок, где трем малышам нетрудно укрыться во время игры в прятки.

Но приходит весна, глядишь, ветки расцвели.

Мой Карабах

Карабах — мой дом, приют и оплот. Мое колыбельное, мое изначальное. Я одержим любовью к нему, к его горам, людям…

Вот проселочная дорога, бегущая от села в горы. Вот другая, ведущая в тутовые сады. Все здесь знакомо, непреходяще. Придорожные кустарники засыпаны пухом одуванчиков. Трещат кузнечики, как трещали они тысячи лет до нас.

Уверен, что нигде нет таких голосистых кузнечиков, как у нас. И такой жары нет. И жаворонки так сладко не поют, как у нас, пролетая над нашим селом. И никто не может разубедить меня в этом. Иллюзия детства неистребима.

Дом без углов

Великий армянский композитор Комитас как-то зашел в школу и увидел подростка, поставленного в угол. В глазах его было столько тоски и горечи, что Комитас понял: на него смотрит сама Несправедливость. Комитас поговорил с кем нужно, подростка простили. Когда они остались вдвоем, Комитас спросил:

— Что бы ты хотел изменить в мире, мальчик?

И подросток ответил:

— Я хочу, чтобы дома строились круглые, без углов.

Бежит речка

С высоких гор, по зеленым склонам, весело рокоча, бежит речка.

— Куда спешишь, безумец? Впереди море.

— К нему и спешу, приятель.

— Зачем? Влившись в него, ты потеряешь свое имя!

— Стану морем. Его каплей.

Заяц, преследуемый лисой…

Заяц, преследуемый лисой, забился под грузовик, стоявший на дороге в колонне машин. Раненый лось приходит в поселок и принимает помощь от людей…

Как ты хорош, человек. Как я люблю тебя такого.

Незабудки

* * *

Колос к колосу тянется, живой росток — к солнцу. А я, непутевый, к твоему сердцу, любимая.

* * *

Судьба не баловала меня. Да и ты немало видела горя… Нас соединила беда, чтобы мы не знали больше беды.

* * *

Вошла, не оглядывайся по сторонам, не ищи чужих следов. Лучше подумай о том, какие оставишь ты.

* * *

— Знаешь, как бог порадовал бедняка? Сначала спрятал его осла, а потом помог найти.

* * *

Не поворачивай стадо овец вспять, хромые могут оказаться во главе.

* * *

Лягушка только потому до сих пор без хвоста, что приклеить его оставила на завтра.

* * *

Кто слишком много думает о том, чтобы делать добро, тому нет времени быть добрым.

* * *

Высота отмеряется от земли, берет на земле начало… Об этом часто забывают. Зря забывают.

* * *

День мой догорает, а след мой в мире невелик, только намечается. Одно у меня утешение — с правдой жил в ладу.

* * *

Тучи часто закрывают луну. Но проходит минута-другая, пусть час, глядишь, она снова всплыла и сияет на своем высоком небосклоне.

А тучи? Что тучи? Они сейчас здесь, а через минуту их нет, будто и не было.

* * *

Все в тебе мне мило, все внове. И жар твоих губ, и погнутая шпилька от прически, забытая на теплой подушке. И все же эту любовь — первой любовью не назовешь.

* * *

Вода бежала из каменной груди горы — чистый, прозрачный свежий родник. Томимый жаждой, я припал к его прохладе.

Как хорошо испить воды, зная, что ее никто не замутит.

* * *

Цветущий подсолнух поворачивает свой огненный диск за солнцем.

Какому же солнцу молишься ты, поворачиваясь во все стороны, даже на зыбкий огонек светлячка?

* * *

Есть такое растение — неопалимая купина. Обыкновенный, невзрачный на вид желтый куст, каких немало в наших горах.

Но поднесите спичку, она сейчас же схватится пламенем. Схватится огнем и будет светить, не сгорая.

* * *

Я любил тебя, но не был любим. Чтобы забыть тебя, я выдумал другую. Но в выдумку можно верить, любить — нельзя.

* * *

Два умения он знал: любить женщину до слепоты, до глухоты и без памяти работать.

Но любимая женщина ушла от него, а работу… не признали.

* * *

Струя воды, направленная рукой садовника, побежала по канавке, падая в лунку вокруг ствола дерева. Когда лунка наполнилась водой, садовник взял да отвел струйку к другому дереву.

Так водяная струя переходила от лунки к лунке, равномерно поливая все деревья в саду…

Я снимаю шапку перед твоей справедливой лопатой, садовник!

* * *

Помогать добру и мешать, изо всех сил мешать злу — было моей первоочередной задачей, моим писательским кредо.

Если я чуточку справился с тем и другим, значит, жизнь в самом деле прожита не на ветер. Значит, я чего-то стою.

* * *

Мы стоим на земле, политой кровью революционеров, отцов и дедов. От нее будет идти сила нам и нашим детям. А тех, кто забудет об этой окровавленной земле, ничего радостного не ждет.

* * *

Стоит только хоть немножко поступиться честностью, как это тотчас же оборачивается против тебя.

Честность не так уж беззащитна, как может показаться многим сладколюбцам. Она может мстить за измену ей.

* * *

Не лги… Ложь в конце концов оборачивается предательством и изменой. Трус — тот же лжец, изменник и предатель.