– Добре. Поверь Сиверу и не будь капьно с нами. Но гляди-и… – в полной голос пригрозил он и отошёл. Тотчас вокруг матери и Олеси разлилась тишина. Отчего-то весты умолкли и прекратили погребальное пение. Охотники – все, кроме стаи Чертога – начали расходиться.

– Ще же вы?.. Ще же вы! – воскликнула мать отведшим глаза сородичам. – Ще же вы не возгласите о моей дощери? Возгласьте! Азмь жила среди вас, ни худа, ни лиха не сделала, двух дщерей роду дала и зла не таила! Нет ще ли Правды во мне? Вы, от рода отринутые, сами отринули! Де будьте вы прокля…

Олеся обняла мать и не дала ей уронить проклятие на собственный род. Она первая завела плохим голосом песню, что должна была литься на тризне, пока огонь не угаснет. Понемногу её подхватили нестройные голоса мальчишек из стаи Чертога. И пусть хор ослабел, зато стал звучать звонче и чище, и песня стремилась вместе с пламенем кроды, помогая душе Риты подняться в иной светлый мир, где не бывает Зимы, где простор разнотравья и немеркнущие вечное Счастье.

*************

– Стезя лежит тебе в Серые Города по срединному перевалу. Сей путь короче, но и более тяжел – по лесам на восток до самого Звонкого Бора, там до нашего старого логова, за сим перевал и Великие Горы, а за ними глухие тяжёлые топи…

Влада один за другим передавала патроны к винтовке. Яр сидел перед ней в потаённой ведунье норе у костра, поджав ноги. Главное оружие племени наконец-то перешло к её сыну. Яр осторожно поглаживал вырезанные на деревянных накладках руны, словно в них заключалась сама драгоценная память, и слушал наставления на дорогу.

– Остерегайся на топи ходить, або можешь сгинуть бесследно. Хватает топь тебя за ноги и тянет во дно, аки родного. Кажный шаг на болоте ступай с умом, не то навек пропадёшь и света белого не увидишь. За топями Рогово Городище, за городищем Блок Головы, за Блоком стоит гора Заветрь, а за горой река Хмарь растекается.

Влада передала по одному все патроны, и за это время поведала всё, что племени Зимнего Волка известно о восточном пути. Когда-то по этой дороге прошёл их славный предок, и Влада была ей благодарна за немногословные сказы и веды, и за науку скитальцев, но сегодня и этого недостаточно. Пока Яр прятал патроны в карманах, она достала из своей старой охотничьей куртки заряженный магазин.

– Железные Кузнецы сказывали о граде великом, коий больше всех прочих оседлых общин. Там и надоть тобе найти яд из прошлого.

Яр хотел взять магазин, но Влада сжала сыну запястье.

– Не забудь, кто ты есмь и на кой идёшь в Серые Города, – надавила она. – Ты смага для мира, ты край лета и живы, ты пожрёшь коло Яви. Марене весну на клыках принесём и настанет Царствие Навье. Уразумел, сыне мой?

– Для сего нарождён.

Яр исполнен решимости – хорошо. Влада отпустила запястье и магазин перешёл к сыну. Вот и всё, что она могла дать для оружия, хотя сборы в дорогу продолжатся до завтрашнего утра. Она вынула нож и рассекла руку. Своей кровью Влада провела под глазами у Яра две красные полосы.

– Никогда не забывай писать Очи Тьмы, або сие – оберег твой от дикого Духа. Зимний Волк гладен и лют: не остережёшься – сожрёт тобя капьно с миром и ввергнет в великую буесть. Так сгинул твой предок, або она впала в Белую Ярость, из коей не вырваться. Ведай о сем, и в бою, и в охоте, ведай во Яви и ведай во Нави.

Яр закрыл глаза, наслаждаясь мимолётным касанием. Она хотела оторвать руку, но он перехватил её и прижался губами к ладони. Влада отдёрнулась, но на этот раз не хлестнула его по щеке.

– К Серым Городам пойдёшь не один. Навьи Рёбра с тобою направлю и Тень, – подозвала она Сирин жестом. Немая ученица зашевелилась в тёмном углу за очагом, шурша драными юбками подползла к ним. Влада взяла её за покрытую мелкими татуировками руку и крепко переплела их с Яром пальцы.

– При лунной охоте всегда падает тень. Сие – моя воля. К сему азмь её наставляла врачобу и травы учить, сращивать кощти и плоть и беречь оба духа. На неё полагайся в пути, яко на моё попечение. Уразумел?

Яр сжимал пальцы Сирин в руке, проверяя, сколько она стерпит боли.

– Поломашь её руки, нечем будет лечить, – предупредила Влада. – Вольга с Савой тоже с тобою. Обернуться вам надобно до больших холодов.

– А Свирь? – вспомнил Яр об одноухом состайнике. Влада в ответ холодно улыбнулась.

– Не жди его. У тёмного дела есмь хвост, так руби не щадя. Свирь станет роду отплатой.

Яр засопел в недовольстве и крепко стиснул винтовку. Пусть так, он узнает, чего стоит нарушить волю ведуньи и черту крестианской общины. Пусть не месть крестианцев настигла одноухого вымеска, а топор Сивера.

Стоило вспомнить о муже, как меховая занавесь на выходе слегка отодвинулась и Сивер заглянул внутрь. Яр помрачнел ещё больше: он сообразил, кто палач, и ему стоило многих усилий, чтобы не напасть на отчима тут же. Сивер равнодушно прошёл мимо пасынка.

– Есмь вести, – протянул он ладонь. В руке лежал металлический крестик. – Волкодавы переступили черту, поймали и сгубили охотницу из стаи Чертога, коя с крамолой нынче в логове замкнута. Плоть изрезали, чрево вынули, отсекли ноги – сие месть за набег.