Он широко и с достоинством улыбается. Его плечи широко расправлены. В глазах - решимость.

На какое-то мгновение вспышки прекращаются - от удивления журналисты перестают снимать. А потом становятся такими яростными, что начинают ослеплять.

Кто-то из журналистов снова смеется, кто-то озадачен, кто-то уже делает наброски статьи, а кто-то спешно звонит в редакцию. Октавию задают множество вопросов - забрасывают ими, словно камнями. Но он лишь продолжает улыбаться, прощается, ни на что не отвечая, берет Лилит за руку, и они уходят в комнату отдыха, где их никто не достанет. Охрана никого к ним не пропустит.

Они остаются наедине и оба кажутся потерянными: в голове - ватная пустота, перед глазами - вспышки.

- Не могу поверить, что сделала это, - говорит Лилит и бессильно опускается на диванчик.

- А я не могу поверить, что это было так просто, - отвечает ей Октавий. - Я горжусь тобой, Лил.

- А я - тобой. Ричард, это было круто. Ты просто невероятный.

- Но играю я действительно лучше, чем пою, - нервно смеется он. - До сих пор с ужасом вспоминаю один случай, когда мы выступали под фанеру на шоу какого-то канала, и у них произошла накладка в прямом эфире - фонограмма слетела прямо во время нашего выступления. Так стыдно было. После этого началась травля. Что и закономерно. Шоу-бизнес не прощает осечек. Да и мы с парнями стали ругаться.

- Я помню это, - хмурится Лилит. - Я смотрела это выступление вместе с подружками дома у Нэнси Сил. Но, знаешь, нам было плевать. Мы все равно вас любили.

- За смазливые лица? - усмехается Октавий.

- За эмоции. Вы были нашими кумирами. И мы прощали вам все. Я действительно с нежностью вспоминаю ту пору, когда мы были подростками, жили беспечной жизнью и только и делали, что болтали о парнях из «Пепельных цветов» да бегали на вечеринки. Это было хорошее время, - делится Лилит. - Теперь, когда всем все известно, ты просто обязан будешь приехать вместе со мной в наш городок. Хоть Нэнси Сил уже замужем, она будет визжать от счастья, когда увидит тебя.

Они смеются. Смех снимает напряжение.

- Знаешь, я хочу думать, что это - конец. Но понимаю, что это - только начало, - говорит Лилит. - Но ведь мы все выдержим, правда?

- Правда, - обещает Октавий. - И так и быть, я съезжу в твой городок.

Их разговор прерывает звонок по видеосвязи. Октавий, не думая, принимает его - это Кезон. Однако на экране телефона видно не только его. За спиной Кезона виднеются лица других участников группы «Красные Лорды» - при этом совершенно серьезные. Парни находятся на домашней студии Визарда - Октавий узнает ее по кирпичной кладке на заднем фоне.

- Привет, чувак! Мы наблюдали твое выступление онлайн! - объявляет Кезон громко. Остальные молчат.

- И? - приподнимает Октавий бровь. Кажется, он слегка занервничал.

- Какого черта ты сделал это? - спрашивает красноволосый Марс. Вид у него угрюмый, только темные глаза странно блестят.

- Зачем ты объявил всему миру, что ты - это Окт, барабанщик «Лордов»? - присоединяется к нему парень с азиатской внешностью - Феликс. - Понимаешь, что сделал?

- Выставил нас идиотами! - Марс нехорошо ухмыляется. - Теперь все будут тыкать нам тем, что в составе рок-банды есть сладкий цветочек. Отстой!

- Ты не думал о репутации группы, - раздается негромкий и плавный голос Визарда - английский акцент с головой выдает в нем британца. - Ты думал только о себе, Октавий. Думаешь, поступил правильно?

- Ты должен был сначала посоветоваться с нами, - говорит лидер группы - длинноволосый Гектор. Голос у него бархатный, а взгляд - тяжелый. - Но ты решил послать к дьяволу все - и нас, и наш имидж, и обещания никогда не признаваться на публику, что ты - это безголосая певичка из попсовой группы.

- Дело дрянь! - решительно говорит Марс.- Ты нас опозорил, чувак.

- Не стоило быть таким глупым, - качает головой Кезон. - Нам жаль, но...

- Что - но? Что, мать вашу, вообще происходит? - не понимает Октавий и начинает злиться.

- Мы прощаемся с тобой, - бескомпромиссно отвечает Гектор.

- В смысле?

- Ты больше не в банде, - с сожалением говорит Кезон.

- Нам не нужны лишние проблемы. А ты создал их слишком много. - Визард вздыхает. - Это было тяжелое, но единогласное решение.

Лилит, слыша все это, сжимается. Парни из группы решили избавиться от Октавия из-за его признания?! Но почему? Что он такого сделал? Разве о неправильно поступил? Разве не перешагнул через себя, чтобы сбросить наконец маску, из-за которой и сам мучился столько лет?

- Эй, - говорит она, выхватывая у онемевшего Октавия телефон, забыв о том, какое у нее сейчас лицо. - Вы с ума сошли? Какое право вы имеете говорить такие слова Ричарду? Кто вы вообще такие, чтобы судить его?

Музыканты с любопытством смотрят на нее.

- А это еще кто? - удивленно спрашивает Феликс. - А, ты та самая... - Кто «та самая» он не уточняет.

- Ричард - смелый. Он нашел в себе силы, чтобы признаться в том, кем был, хотя лично я не вижу ничего предосудительного в том, что он когда-то был участником «Пепельных цветов». И да, я была его фанаткой и остаюсь ею до сих пор. А знаете, почему? - Ее голос звенит от негодования. - Потому что он - храбрый. Потому что сильный. И потому что в отличие от вас не побоялся быть настоящим. Вы ведь все в масках, все скрываете, кто вы такие, чем живете и чем дышите. Отличие в том, что у Ричарда маска была материальной, а ваши маски - невидимы остальным.

- Горячая крошка, - ухмыляется Марс.

- Заткнись, я еще не закончила, - велит ему Лилит, сама не осознавая, что и кому говорит. - Вы - сборище неудачников. Потому что только неудачники могут судить смелого человека. Когда-то Ричард говорил, что вы - друзья. Но то, что вы делаете - совсем не дружеский поступок. Это поведение маленьких эгоистов, которые трясутся из-за славы, боясь ее потерять. Но знаете что, неудачники? Без Ричарда ваша группа развалится к чертям собачьим. И вся ваша слава рухнет на вас и заживо погребет под собой.

- Перестань, хватит, - тихо просит Октавий, но остановить разошедшуюся Лилит не в силах и он.

- Вы - жалкие! - объявляет Лилит с презрением, не замечая, что на несколько мгновений стала прежней собой. - Ни достоинства, ни таланта. Ублюдки.

Кезон громко хлопает в ладони и радостно ухмыляется.

- Теперь ты должен на ней жениться! - объявляет он.

- Это точно! - хохочет Марс, которого слава Лилит не задели. И, кажется, они не задели никого из музыкантов. На их лицах только лишь веселое любопытство.

- Вообще-то мы пошутили, - добавляет Визард, а Феликс откуда-то достает хлопушку. Все ее содержимое - переливающиеся на свету блестки - валится на голову Марса, и тот начинает орать.