…Оценка неприятеля на 7.07.1943. Общее впечатление.

По данным воздушной разведки, создается впечатление, что крупные силы неприятеля, прежде всего пехота, отступают из районов, которым угрожает наступление 2‑го тк СС, на северо–восток, в направлении на Прохоровка, и на север, в [631] направлении на Обоянь. Противник собрал в районе Марьино, а также южнее и севернее Псел близ Обоянь крупные танковые и моторизованные силы в качестве оперативного резерва, которые обороняются в наступательном стиле. Контрудары врага были 7.7 менее упорядочены, чем попытка танкового прорыва 6.7 от Смородино на запад и от Яковлево на восток. Эти контрудары направлялись против острия наших наступательных клиньев, которые атаковались фронтально, во фланги и сзади. При этом противник потерял много танков»{590}.

Судя по сообщениям авиаразведки, опасаться были все основания. Указанная колона из 400 машин принадлежала 10‑му тк генерала В. Г. Буркова. 7 июля его части уже начали занимать оборону во втором эшелоне, но прямого соприкосновения с войсками противника не имели. Тем не менее Хауссер без труда оценил, что это идет переброска крупного соединения. А то, что танков отмечено не много, так это лишь потому, что подводятся они ночью. 7 июля разведотдел корпуса СС предоставил еще одну любопытную информацию. В захваченных в ур. Козинка документах штаба одной из бригад 5‑го гв. Стк была обнаружена карта с нанесенными на ней районами дислокации 1‑й ТА. Процитирую сводку разведотдела 2‑го тк СС:

«б) Трофейные документы.

Анализ трофейной карты, захваченной среди бумаг штаба 22‑й гв. танковой бригады, внес ясность в вопрос о дислокации танковых и пехотных частей врага в районе южнее Курск. Записи даны по состоянию примерно на начало июня 1943 г. Позднейшие изменения касаются только положения внутри частей, див. и т. д.; более крупные переброски войск в этот район не имели места. Эта карта представляет собою наиболее ценный до сих пор трофей»{591}.

Информация была сразу же доведена до командования 4‑й ТА и соседнего 48‑го тк. Генерал Кнобельсдорф, получив эти данные, также был встревожен. Помимо уже известных танковых соединений русских: 5‑го гв. Стк и 2‑го гв. Ттк, с которыми 2‑й тк СС ведет бой, у русских оказалось еще практически три таких же. А с востока все двигаются и двигаются новые колонны с подкреплением. Их журнала боевых действий 48‑го тк:

«Сообщено в 20.30: корпус СС захватил карту с обозначенными на ней танковыми соединениями. Согласно ей перед фронтом армии находятся: 6‑й тк, 3‑й мк, 1‑я танковая бригада и 5 самостоятельных танковых полков. Все в подчинении [632] 1‑й танковой армии. Корпус обеспокоен этими силами на своем достаточно протяженном фланге»{592}.

Офицеры разведки ошиблись. Судя по тому, что в перечне не отмечен 31‑й тк, а лишь указаны танковые полки, из которых в конце мая он и был сформирован, данные нанесены не позднее 26 мая 1943 г. Тем не менее для командования 4‑й ТА это не являлось существенным фактом. Было ясно: о каком–либо дальнейшем продвижении армии в глубь обороны русских пока и думать не приходилось. На повестке дня стояла все та же задача — уничтожение группировки подвижных русских южнее линии Круглик — Кочетовка. И, судя по полученным документам, она являлась очень значительной.

«…Русские своими опорными пунктами на Пене будут препятствовать дальнейшему продвижению через Псел. Надо рассчитывать на ожесточеннейшие танковые бои»

Это лаконичное по форме и точное по сути предположение о характере боев 7 июля из журнала боевых действий 48‑го тк полностью оправдали войска 6‑го танкового и 3‑го механизированного корпусов 1‑й ТА, вместе со 22‑м гв. стрелковым корпусом 6‑й гв. А.

Наступление соединения генерала Кнобельсдорфа 7 июля имело две цели: главную, прорвав второй рубеж войск Воронежского фронта вдоль дороги Белгород — Курск, выйти в район р. Псел, и вспомогательную — смять оборону на р. Пене и отбросить советские соединения на рубеж 5 км западнее с. Березовка. Уже утром, когда оба корпуса 4‑й ТА перешли в наступление и стало ясно, что советское командование подвело новые танковые резервы, Гот в ходе телефонного разговора с Кнобельсдорфом уточнил задачу: главное — сомкнуть правый фланг 11‑й тд с левым 2‑го тк СС и блокировать все попытки русских атаковать с северо–запада.

Командование 48‑го тк решило действовать следующим образом. Генерал Хейерляйн получил приказ совместно с 11‑й тд в первую очередь уничтожить противотанковые опорные пункты в хуторах на левом берегу Пены — Дуброва и Сырцев (Пенка), после чего продолжить наступление на север через выс. 230.1 в направлении на Верхопенье. Бригада полковника Штрахвица по–прежнему оставалась в его подчинении в качестве основного ударного соединения, хотя была очень ослаблена [633] из–за боевых потерь, а больше — в силу выхода значительного числа «пантер» по техническим причинам.

Генералу И. Миклу ставилась задача: продолжить наступление основными силами справа от дороги из Бутова, овладеть высотой 245.2 и выйти к обояньскому шоссе. При этом левым флангом ударить в направлении Дуброва и тем самым оказать помощь «Великой Германии» в его захвате. После чего главными силами (группой Шиммельмана и танковым полком) прорываться вдоль шоссе в район высот восточнее х. Гремучего, расположенных в 7–8 км северо–восточнее Дуброва.

Основные цели наступления 3‑й тд, сформулированные командиром корпуса еще 6 июля, принципиально не изменились. Главные усилия генерал Вестховен должен был направить на создание плацдарма на Пене. Ее боевая группа должна была полностью овладеть Луханином и переправами в нем. Если мосты будут взорваны, то ударом штурмовых групп при поддержке артиллерии и самоходок необходимо создать плацдарм на северном берегу реки и восстановить мосты. После форсирования реки она должна была продвигаться в западном и северном направлениях. Кнобельсдорф предупредил Хейерляйна, что пока 3‑я тд не сосредоточится у Луханина и не начнет переброску войск на северный берег, его дивизия должна основной удар наносить на север, совместно с 11‑й тд. Но как только войска Вестховена перейдут в наступление, «Великая Германия» должна поддержать ее и, развернувшись левым крылом, нанести удар через Пену на запад. Кнобельсдорф трезво оценивал степень укрепленности позиций 3‑го мк и 22‑го гв. ск перед его фронтом, поэтому очень надеялся на помощь авиации, которая в предыдущие дни в основном действовала в интересах корпуса СС. Командование 8‑го ак заранее было уведомлено о планах корпуса, и генерал Г. Зайдеман дал согласие на то, чтобы 7 июля все его боеспособные части направить на поддержку в первую очередь «Великой Германии» и 11‑й тд.

Оборонительные позиции войск фронта на направлении главного удара 48‑го тк напоминали слоеный пирог, густо сдобренный противотанковыми средствами и заграждениями. Войска И. М. Чистякова и М. Е. Катукова на позициях второго армейского рубежа на участке Алексеевка — Луханино — Сырцев — Дуброва — ур. Изотово были перемешаны. В первой линии на одних и тех же позициях, часто в одних и тех же траншеях, находились подразделения двух гвардейских дивизий генерала Н. Б. Ибянского (90‑й гв. и 67‑й гв. сд) и три мехбригады генерала С. М. Кривошеина, усиленные двумя полками 27‑й оиптабр, 230‑го и 245‑го отп, а также 1440‑м сап. [634]