– Конечно, чем они хуже остальных? – ответил принц. – Иди, Винсент, отмывайся, я тебя жду!

Мы с Агатой переглянулись и шмыгнули на кухню. С нас грязь тоже осыпалась комьями, а уж запах…

Увидев нас, Магда ахнула и всплеснула руками.

– Бог мой, девочки, где же вас носило?! – воскликнула она.

– Далеко, сударыня, – ответила я, скидывая котомку.

– Мы потом расскажем, если хозяин позволит, – добавила Агата, – а сейчас нам бы хоть ополоснуться, пока он не позвал.

– Там принц ждет, – пояснила я. – Видно, и нам хочет туфельку примерить.

– Мне уж примерял, – неожиданно хихикнула Магда. – Да где там, она мне на большой палец еле налезла! Давайте-ка раздевайтесь… Сид! А ну живо еще воды неси! И остальным скажи, пусть помогут, а то ты пока провозишься…

На наше счастье, герцог прекрасно умел тянуть время. Пока он принял ванну, пока Дийси его брил, пока он одевался и за споро собранным Магдой ужином и бокалом вина рассказывал принцу о своих злоключениях – об этом докладывал Сид, подслушивавший под дверью гостиной, – мы с Агатой успели отмыться и даже высушить у очага волосы. Хорошо, что Магда допоздна не тушила огонь, а котел с водой всегда был наготове!

– Идите живее, зовут! – влетел на кухню Сид.

Мы как раз заканчивали заплетать косы. Что чуть влажные, не страшно, не за волосы же нас принц хватать будет! Тем более у Агаты кудри легкие, пушистые, быстро сохнут, а по моим черным вовсе не видно, сухие они или нет. Лишь бы не капало!

Войдя, мы чинно остановились у дверей и приветствовали его высочество глубокими реверансами. Может, несколько неуклюжими, ну так мы не придворные дамы!

– Винсент, а я помню этих девушек! – удивленно сказал принц. – Тогда, у колодца… И еще, кажется, их собирались выселить из дома за долги. Неужто кому-то не хватило моей грамоты?!

– Хватило, – вздохнул герцог. – Только дом сгорел дотла. Ну а у меня прислуги не хватало, вот я и взял их из милости.

– Да, смотрю, у тебя стало намного уютнее, – улыбнулся тот, оглядевшись. – Это уже вовсе не мрачная берлога, хотя до дворца ей далеко.

– Во дворце я и так бываю, считай, каждый день, а от собственного дома хочу только удобства и уюта, – ответил Винсент и нарочито зевнул. – Может, приступишь к делу? Или прикажешь мне самому?

– Сиди уж, ты, похоже, совсем вымотался. – Его высочество поднялся и учтиво кивнул нам: – Присядьте-ка, девушки. Думаю, не каждый день перед вами преклоняет колено принц!

– Да уж, они запомнят это на всю жизнь, – пробормотал герцог, а я в ужасе подумала о том, куда может завести нас мой подлог… Впрочем, уже ничего нельзя было поделать, разве что сознаться, но на это я пойти не могла.

Принц тем временем вынул туфельку и поинтересовался:

– Итак, кто будет первой?

– Маргрит, ваше высочество, она старше, – ответила Агата.

– Хорошо…

Туфелька, как и следовало ожидать, оказалась мне велика.

– Однако… – удивленно сказал принц, а я опустила глаза, чтобы не выдать себя взглядом. – Теперь ты, милая…

А вот Агате она пришлась впору. И немудрено…

Его высочество поднял на нее неверящий взгляд. Потом медленно встал во весь рост.

– Быть не может, – произнес он. – Я ведь тебя помню. Та незнакомка попросила меня пригласить тебя на танец. Но… – Принц встряхнул головой. – Что ж, я дал слово взять в жены ту, которой подойдет эта туфелька, значит, я его сдержу! Я женюсь на тебе.

– Я не согласна, – ответила Агата, глядя в сторону. – Это не моя туфелька. Я бы показала вам, ваше высочество, платье и туфли, в которых была на балу, да только все это сгорело вместе с домом.

– Но она тебе подошла!

– И что? Маргрит вон она велика, а мало ли девушек с такой ногой, как у меня?

– Мало! Ты видела бы, как иные старались – и пальцы поджимали, и натягивали туфлю изо всех сил…

– Вот она и подрастянулась от их стараний, потому и мне подошла, – хладнокровно ответила Агата. – Простите, ваше высочество, но я тоже помню ту иностранку. Не могла же я быть едина в двух лицах? Ведь не волшебница же я… И еще, – добавила она, – я уже помолвлена и данного слова не нарушу.

– Вот так дела… – принц сел на прежнее место. – Где это видано, Винсент, чтобы девушка не согласилась пойти замуж за принца, а?

– В моей берлоге, – усмехнулся тот. – Любуйся, пока есть возможность. Кстати, я завтра продолжу поиски, с твоего позволения.

– Да, конечно. Держи… Ну а я поеду, меня, должно быть, уже заждались. И не пропадай больше вот этак, Винсент!

– Постараюсь, – ответил герцог, дождался, пока за гостем закроется дверь, и повернулся к нам. – Неужто не жалеешь?..

– Нет, ни капли, – серьезно ответила Агата. – Волк лучше.

– Лучше принца?! Почему?

– Хотя бы потому, что он не принц, сударь. А при дворе меня всякий стал бы попрекать происхождением, – сказала она. – Да и не разбираюсь я во всех этих интригах… Ну женился бы на мне его высочество, только ведь не по любви, я надоела бы ему через пару дней, а там… можно и с лестницы упасть, и рыбой отравиться. К тому же я ведь знаю, что это обман.

– Что именно? – нахмурился герцог.

– Туфелька не та. Вы ее подменили, – спокойно произнесла Агата. – Это должна была быть туфелька Маргрит. Она мне сказала, кто был той иностранкой и почему, но у меня язык всегда за зубами, сударь…

Мы с герцогом переглянулись и невольно засмеялись.

– Так вы еще и сговорились! – ахнула сестра.

– Это была идея Маргрит, – улыбнулся он. – Кажется, она всерьез рассчитывала осчастливить тебя. И если бы не появился Волк…

– Да, как все запуталось, – вздохнула я. – Кстати, сударь, вот моя туфелька. Мне принц ее больше примерять не будет, а Элле она не подойдет. А эту сожгите, что ли?

– Пожалуй, я так и сделаю. А теперь идите спать. Завтра у вас будет хлопотный день.

– Отчего это, сударь? – удивилась Агата и еле успела поймать тяжелый кошелек.

– Пойдешь приданое покупать, – ответил он. – Почем знать, может, этот твой Волк привык спать на голых досках, а в доме у него даже сковородки нет. А если и были, так соседи давно растащили. Маргрит, ты поможешь.

– Неужто не помогу, сударь, – улыбнулась я и увела сестру в нашу комнату.

– Вот это да… – сказала она, заглянув в кошелек. – Это же целое состояние!

– Ну так не трать все сразу. Волк хоть и сильный, да на себе все не унесет, – вздохнула я. – А с тележкой