Брохэм вытаращился на Мади, открыв рот.

– Что вы хотите этим сказать, мистер Мади? – осведомился судья.

– Всего-навсего то, что мистер Карвер приобрел барк «Добрый путь» посредством таких методов, как вымогательство, имперсонация и подлог, – объяснил Мади. – Прибегнув к той же самой тактике, он украл у мистера Уэллса целое состояние в размере нескольких тысяч фунтов в мае прошлого года – и кражу эту предположительно совершил с помощью миссис Карвер, учитывая, что в итоге она стала его женой.

Брохэм, который вот уже пять минут тщетно пытался упорядочить события прошлого в своей голове, запросил перерыва, но слова его потонули в шуме и суматохе, что поднялись на галерее. Судья Кемп, возвысив голос до крика, потребовал, чтобы мистер Брохэм и мистер Мади – оба немедленно проследовали за ним в его личный кабинет, распорядился, чтобы всех свидетелей взяли под стражу, и объявил перерыв в заседании.

Глава, в которой Лидия Уэллс верна своему слову; Анна Уэдерелл принимает нежданного гостя, а мы узнаем всю правду об Элизабет Маккей.

Дом номер 35 по Камберленд-стрит поворотился к улице фасадом на диво безликим: белесая дощатая обшивка внахлестку, витринное окно с многочастным переплетом, заклеенное оберточной крафт-бумагой, пара занавешенных подъемных окон на верхнем этаже – вот и все. Заведения по обе стороны: обувная мастерская под номером 37 и под номером 22 транспортное агентство – подступали совсем близко, не давая оценить с улицы настоящих размеров внутреннего помещения. Случайный прохожий вполне мог бы счесть, что в здании никто не живет, – над дверью не было ни вывески, ни надписи, на крыльце тоже никаких примет и никакой дощечки с фамилией над дверным молотком.

Миссис Уэллс отперла входную дверь собственным ключом. Она увлекла Анну за собою по пустынному коридору вглубь дома, к узкой лестнице, уводящей на второй этаж. На верхней площадке, такой же опрятной и безликой, как ее двойник внизу, хозяйка извлекла из ридикюля второй ключ, открыла вторую дверь и, улыбнувшись, жестом пригласила Анну заходить.

Особа более искушенная, нежели Анна, тотчас же пришла бы к нужному выводу при виде таких декораций: тут и тяжелые тюлевые занавеси, и чрезмерно пышная обивка, и густой запах спиртного и духов; расшитая бисером портьера, сейчас подхваченная шнурами, позволяла разглядеть сквозь дверной проем тускло освещенную спальню. Но Анна, простая душа, если и удивилась зрелищу столь благоуханной, сибаритской роскоши в пансионе для девушек, то вслух ничего не сказала. По пути от пристани до Камберленд-стрит миссис Уэллс выказала такую утонченность и разборчивость в том, что касалось ее пристрастий и вкусов, что к тому времени, как дамы дошли до места, Анна была просто счастлива подписаться под каждым ее словом: собственные взгляды девушки вдруг показались на этом фоне пустыми и никчемными.

– Как видите, я хорошо забочусь о своих подопечных, – промолвила хозяйка.

Анна заметила, что спальня очень красивая; воодушевившись, миссис Уэллс предложила гостье обойти комнату кругом и на каждом шагу указывала Анне на особенно удачные находки в плане отделки и размещения, так чтобы похвалы девушки обрели бóльшую конкретику.

Аннин чемоданчик уже доставили, как обещали, и водрузили в изножье кровати: гостья сочла это знаком того, что кровать отведена ей. Передняя спинка смотрелась очень эффектно; деревянная рама почти полностью терялась за грудой белоснежных подушек, уложенных в стопки по три штуки; это роскошное ложе было куда шире и выше, нежели скромная раскладушка, на которой Анна привыкла спать дома. Девушка задумалась, а не придется ли ей разделять постель с кем-то еще: уж больно она велика для одного человека. Напротив кровати стояла высокобортная медная ванна, завешенная полотенцами, а рядом – массивная сонетка с кисточкой. Миссис Уэллс дернула за шнурок; где-то на нижнем этаже приглушенно звякнул колокольчик. Появилась горничная; миссис Уэллс распорядилась, чтобы из кухни принесли горячей воды, а затем – второй завтрак. Горничная на Анну и не взглянула; за что девушка была ей крайне признательна и выдохнула с облегчением, когда та ушла греть воду на кухонной плите. Как только горничная исчезла, Лидия Уэллс обернулась к Анне и с улыбкой принялась извиняться за то, что вынуждена ее покинуть:

– У меня дела в городе, которые я никак не могу отменить, но я вернусь к ужину и надеюсь вкусить его в вашем обществе. Что бы вам ни понадобилось, обращайтесь к Люси. Она в лепешку расшибется, а все, что нужно, для вас найдет. Наслаждайтесь ванной столько, сколько хотите, и пользуйтесь на здоровье всем, что вам приглянется на туалетном столике. Умоляю, чувствуйте себя совершенно как дома.

Так Анна Уэдерелл и поступила. Вымыла голову лавандовым лосьоном, намылилась с ног до головы покупным мылом и нежилась в воде почти с час. Снова оделась, вывернув чулки чистой стороной наружу, – и долго еще причесывалась перед зеркалом. На умывальном столике стояло несколько флаконов с духами; девушка перенюхала их все, вернулась к первому и чуть-чуть надушилась – за ушами и на запястьях.

Горничная оставила накрытую тряпицей тарелку с холодным завтраком на столе под окном. Анна сдернула тряпицу и обнаружила горку тонко нарезанной ветчины, толстый ломоть горохового пудинга, явно поджаренного, золотистую булочку с маслом и джемом и два маринованных яйца. Девушка села, схватилась за нож и вилку, для нее приготовленные, и набросилась на угощение, наслаждаясь вкусом и запахом, после стольких пресных трапез в море.

Опустошив тарелку, Анна гадала минуту-другую, не позвонить ли и не попросить ли убрать прибор и что более невежливо – позвонить или не позвонить? Не стоит никого звать, наконец решила она. Встала от стола, подошла к окну, отдернула занавески и, довольная и умиротворенная, постояла немного, наблюдая за уличным движением. Часы пробили три, когда она заслышала внизу какой-то шум: нежданные голоса в коридоре, шаги вверх по лестнице, а затем в дверь коротко постучали двумя костяшками пальцев.

Гостья едва успела подняться, как дверь распахнулась и в комнату вошел высокий, чумазый незнакомец в желтых молескиновых брюках и выцветшей куртке. Завидев Анну, он застыл как вкопанный.

– Вот те на! – сказал он. – Я прошу прощения.

– Добрый день, – поздоровалась Анна.

– Ты, верно, одна из девушек Лидии?

– Да.

– Новенькая?

– Только сегодня приехала.

– Вот и я тоже, – отозвался незнакомец. У него были рыжеватые волосы и слегка недовольный вид. – И тебе доброго дня.

– Чем я могу вам помочь?

Незнакомец ухмыльнулся.

– Там видно будет, – ответствовал он. – Я хозяйку ищу. Она дома?

– У нее дела в городе.

– А вернется когда?

– Сказала, к ужину, – отвечала Анна.

– Ладненько, а у тебя до того какие-то дела есть?

– Нет, – покачала головой Анна.