свет, и я видел прошлого себя перед монитором своего ноутбука. В руках я держал блокнот с ручкой, а в ноутбуке высматривал картинки азиатских девушек в аниме стилистике.

За окном давно наступили сумерки, а прошлый я продолжал возится со своим блокнотом.

— Очевидно она будет мечником, что составит конкуренцию главному герою…

Декорации сна вновь поплыли и время резко изменилось на утро.

Прошлый я протяжно зевал, смотря на исписанный блокнот с лёгкой гордостью.

— Я неправильно поступил. Нужно было сначала придумать персонажа, а потом посмотреть, как он будет влиять на сюжет. Это же как в жизни. Не судьба создаёт людей, а люди рождаются и влияют на судьбу, пускай очень мало.

Тогда я был ещё тем идеалистом.

— Акира Фуджикава это дочь главы синдиката «Чёрные Йокаи». Это японский синдикат, состоящий из беженцев из Японии, поэтому в их муравейники всё восточной тематики, а члены этого синдикаты орудуют катанами.

Мне хотелось, чтобы мой мир выглядел очень живым и логичным, пускай наполненный магией и демонами.

— В каждом персонаже должен быть конфликт, — приложил ручку ко рту прошлый я. — Но какой он у Акиры? Она хладнокровный убийца, выросший среди таких же убийц. У неё обычные отношения с матерью слегка напряженные, из-за её неудержимого нрава и тяги к сражениям. Старший брат любит её, но так как они убийцы любовь проявляют по-своему странно. Вроде она самодостаточна. Хотя…

Начинающий писатель потёр любопытно голову.

— А нужен ли он? — вздохнул он. — В жизни все люди наполнены противоречиями. Но это книга. Акира не обязана быть обычной. Пускай она будет самой уверенной из моих персонажей. Всё же она та, кто просто отдаётся вся делу. В каком-то смысле ты восхищаешь меня, Акира! Ха-ха-ха! Мне тоже хочется отдаться полностью писательству.

Он весело рассмеялся, закрывая блокнот.

— Ты дурак, — вздохнул уже я. — Отдаваться полностью делу не значит, что ты будешь в конечном итоге счастливым. Я пытался. Я бросил всё, чтобы писать, но не стал в итоге счастливым. Да моя жизнь стала спокойнее. Мне не нужно было закрывать сессию, думать о том на какую работу устроится, но я не стал счастливым.

Прошлый я не слышал себя настоящего и просто лёг на свою кровать. Глупец думает, что сможет заснуть, но он ещё долго будет думать о истории Акиры, о том каким персонажем она будет.

И всё, чтобы потом убить её одним росчерком пера, как он делал это с другими персонажами, на которых у него не было времени и места в сюжете.

Акира, она такая же как я.

Осознание этого пришло ко мне только спустя год после её смерти в сюжете.

Она отдавалась вся ремеслу убийства. Ей казалось, что это единственный способ стать полноценной.

Акира не могла быть обычным человеком. Она не могла просто выйти на улицу будучи ребёнком и завести друзей детства. Не могла, будучи юной девушкой найти парня и хороших знакомых, которые ей показали бы жизнь вне своей парадигмы.

Её сильная аура, высокое положение в клане и совершенно другой менталитет, всё это мешало окружающим стать для неё близкими.

Что ей оставалось в этой жизни, кроме как отдаться ремеслу, которое высоко уважаемо в её клане? Да ей нравилось это, но это не значит, что вся жизнь человека может состоять из убийств.

Акира никогда этого не признает, но она несчастна, как был несчастен я, когда отказался от всего ради писательства.

Мы оба притворялись, что отличаемся от обычных людей, которым нужны друзья, общение и прочие низменные потребности людишек.

Я же лучше их, ведь моя жизнь имеет чёткий смысл, которому я посвящу всего себя! Однако, мы уже поставили всё на это и не могли поступить иначе.

Как человек может признать, что его жизнь, посвященная чему-то одну может быть несчастной? Тем более тому одну, что ты всегда лелеешь?

Даже любимое дело может тебя задушить, если у тебя кроме него ничего не будет.

Люди слишком многогранны, чтобы посвящать себя чёткой одной цели.

— Я хотел спасти её…

Хотел помочь ей, ведь понимал почему она заперта в парадигме «убийств».

Акира подсознательно думает, что ничего не представляет из себя без своего таланта убийцы, поэтому отдаёт всю себя этому.

— Мне хотелось показать ей что такое полноценная жизнь.

Апрель вполне могла стать ей другом, они уже признали друг друга. Это было первым шагом на её пути к полноценной жизни.

— Но я вновь убил её.

— Аластор, ты пугаешь меня. Как можно постоянно притягивать к себе проблемы?

Передо мной возник силуэт Лиэля. Его большие голубые глаза с обречённостью смотрели на меня.

Мы вдвоём стояли посреди пустого чёрного пространства.

— Ты можешь…

— Нет, я не могу спасти сам твою подругу, — перебил меня он. — Я не могу сильно вмешиваться в твои дела.

— Тогда что мне делать?

— Ты можешь умереть. Отдай свои последние жизненные силы и Акира будет жить.

— Я не могу. Я нужен Апрель, я нужен Аину, я…

Я сам не хочу умирать.

— Тогда отпусти. Ты уже потерял всех близких в своём родном мире. Тебе не привыкать.

Он всё же следил за мной? Хотя такое могущественное существо не могло не знать о моём прошлом.

— Каждая потеря бьёт больно, — вздохнул я. — Сколько не теряй, пока у тебя есть что терять боль настигнет тебя. Я не хочу просто её отпустить.

— Но не можешь умереть. Выбери уже Аластор, иначе твоё малодушие убьёт тебя. Все рано или поздно умрут. Акира уже умирала в сюжете.

— И я сожалею, — всё же сказал я. — Я сожалею об этом. Когда я понял, насколько на самом деле она была мне близка, то это надломило меня. Мне не захотелось больше писать.

— Ты мог её воскресить.

— Ты же знаешь, что нет, — вздохнул я. — Я бездарь, но бездарь с принципами. Это ниже моего достоинства.

— Или же ты тот, кто боится начать всё сначала. Тот, кто боится попытаться снова и всё снова слить в никуда.

Голубые глаза Библиотекаря видели меня насквозь.

— Почему ты вообще начал читать меня? Что такого привлекло в моих книгах такое могущественное существо?

— Наверное, мы просто оба имеем дурной вкус, — вздохнул он.

— Не такой уж дурной…

— Хотя бы ты любишь своё произведение, — усмехнулся Лиэль. — Ты действительно