им наверняка сейчас чувствуют разочарование и обиду. Разве своё возмездие они представляли таким?

Мидас знал, что этот день когда-нибудь настанет. Кто-то моложе, сильнее или хитрее разрушит всё что он эти долгие годы строил. Так всегда происходит, сам Мидас поступил подобным образом со своим предшественником.

Даже зная это Мидас не мог сбежать от титула главы. Если бы он сделал это, то за ним обязательно пришли все те, кому он насолил. Какую бы мирную жизнь он для себя не выбрал за ним могли всегда прийти.

— Прости дорогая, — вздохнул он, смотря на картину своей мёртвой жены. — Я не смог продержатся до того, как наш сын станет сильнее. Ты не простишь меня я знаю. Даже у твое доброты был предел. Ты не терпела моих пьянок, не терпела лёгкого отношения к сыну. Ты была гордой…

Золотые ворота в его тронный зал отворились. В нём не было охраны, которая бы защитила Мидаса, потому ему пришлось отложить альбом на трон, а самому встать, чтобы взяться за топор и защищать то последнее что у него осталось.

К нему вышел убийца в чёрных одеждах, что сразу скинул с себя маску. Он носил пиджак, словно плащ на плечах, его смазливое лицо расплылось в предвкушении.

Чёрные глаза убийцы с азартом окинули огромный золотой топор Мидаса. Харуки решил одеть пиджак нормально.

— И кто же предал меня? — единственное спросил Мидас.

— «Золотой Дракон».

Харуки обнажил свою катану из чёрной стали, поглощавший линии света вокруг себя.

— Счастлив слышать, что это не мой сын!

Мидас всем своим грузным телом накинулся на «Чёрного Сердцееда». От каждого его сильного шага содрогался пол. Сам Мидас сиял от золотой маны окружившей его.

Убийца выставил обвитую чёрной маной катану вперёд, принимая удар огромного топора.

Воздух затрепетал от столкновения двух ман чёрной и золотой. Плотные всплески маны хлестали в разные стороны.

Харуки слегка отступил, Мидас в ответ усилил напор, толкая своего оппонента назад, словно буксир.

«Чёрный Сердцеед» ловко изогнулся, позволяя топору скользнуть по его клинку и уйти в бок. Сам он устремился резко вперёд левой рукой пытаясь вырвать глаз своего оппонента.

Когда его пальцы в перчатках коснулись его глаза, тот превратился в чистое золото.

Не сумевшего ослепить на один глаз оппонента Харуки отбросило назад ударом боком Мидаса.

Глава «Золотых Ворот» влепил убийцу в стену, продолжая давить на него всем телом. Покрашенный в красный «Маглит» на стене покрылся трещинами от тела Харуки.

Мидас слегка отступил назад, чтобы замахнутся своим топором. Харуки, немного помятый ударом, но окруженный чёрной маной встретил его атаку сверху своим клинком, удерживая тот двумя руками.

От удара ноги убийцы вошли в пол и Мидас продолжил на него давить.

Глава «Золотых Ворот» всем своим полуголым телом покрылся золотом.

«Его удары стали сильнее в несколько раз…» — улыбнулся усиленному врагу Харуки.

— Знаешь, как таланты зовут в третьем район? — спросил его Мидас.

— Как же?

— Подарком судьбы! И мне досталась «Золотая Оболочка»! А-а-а-а!

Мидас заорал, усилив напор на клинок своего врага.

Харуки слегка переставил ноги, вырывая их из пола и сместил свою катану правее.

Топор Мидаса прошёлся по клинку, падая вниз на землю. «Чёрный Сердцеед» взмахнул мечом у его шеи, ощущая с какой неохотой клинок режет золото.

Пол под ними покрылся трещинами от удара топора.

Харуки цокнул, когда посмотрел на едва поцарапанную шею Мидаса и свой клинок без крови.

«Обычный меч бы сломался от столкновения с его оболочкой. Спасибо, Аластор!»

Мидас вынул топор из земли и побежал на Харуки, занося тот для мощного удара.

«Чёрный Сердцеед» вложил меч в ножны, уклоняясь от первого удара сверху вниз Мидаса. Топор вновь вошёл в землю и Харуки воспользовавшись этим напрыгнул на голову Мидаса, ударяя её своими локтями в прыжке.

По тронному залу прошёлся громкий звон. Золото, покрывшее Мидаса, завибрировало.

Глава синдиката только усмехнулся своей улыбкой из золота и продолжил напор на убийцу.

«Его мана распределяет импульс по оболочке и поглощает силу моего удара. Оглушить его не получится…» — сделал вывод Харуки, потирая болящие локти.

Убийца был на порядок ловчее грузного Мидаса, что на голову выше и на три тела шире. Глава синдиката пытался давить оппонента массой и сокращал территорию для маневра Харуки, загоняя того в углы.

Харуки во время очередного выпада Мидаса скользнул тому в ноги, оказываясь за его спиной. Убийца напрыгнул на его спину, пытаясь свернуть шею, но золотая голова ему не поддавалась.

— Глупец!

Мидас схватил его за руку, которая держала его голову и швырнул лёгкое тело Харуки в спину.

Убийца хорошо вошёл в стену, оставляя в ней свой отпечаток, в который Мидас незамедлительно ударил плечом.

Тело Харуки пробило толстую стену из «Маглита», вылетая прямо в коридор муравейника с красными коврами на полу и узкими стенами, которые не давали пространства для манёвра.

Несмотря на мощь удара убийца быстро поднялся, отряхаясь от пыли, покрывшей его слегка помятый чёрный костюм.

— Крепкий ублюдок, — вышел из дыры в стене Мидас к Харуки.

— Конечно, — фыркнул Харуки.

Убийца достал из внутреннего кармана белый платок, вытирая им пыль, что осела на его лице, покрытом чёрной маной.

— Моя одежда сделана из лучшего паучьего шёлка. Она крепче всего твоего муравейника, хотя менее, чем твоя оболочка, — поправил свой пиджак он, убирая платок обратно.

— Дело не только в ней.

Мидас выставил вперёд плечо, чтобы вновь протаранить убийцу, что стоял посреди узкого коридора.

— Спасибо за похвалу.

Глава ринулся на Харуки, который положил одну руку в карман пиджака. Когда Мидас оказался в паре сантиметров от него убийца вынул из кармана гранату.

Харуки кинулся на плечо Мидаса, позволяя тому ударить его своим плечом и нести взад по всему коридору с огромной скоростью. Убийца левой рукой раскрыл Мидасу рот и правой засунул глубоко в глотку гранату.

— Приятного аппетита!

Когда он попытался вытащить руку Мидас сомкнул свои золотые зубы, что вонзились в рукав его пиджака.

Граната взорвалась в глотке Мидаса и из его рта пошёл чёрный дым.

Глава синдиката влепил тело Харуки в очередную стену и пробил её останавливаясь.

Убийца влетел прямо в пустую баню синдиката, где всё ещё оставались маленькие бассейны, наполненные водой в один, из которых приземлился Харуки.

Чёрная перчатка на правой руке сгорела, обнажая теперь уже обгоревшую ладонь убийцы, которую тот обвил особенно плотной маной.

Силой воли Харуки