пристрой. И в левой стороне огромной больницы расположен Пульмонологический центр. Так в этом центре лечат очень богатых товарищей от чахотки. Будут лечить. Всему высшему свету Российской империи известно, что княгиня Анна Тимофеевна Болоховская, а раньше баронесса Серёгина вылечила Великую княжну Александру Николаевну от туберкулёза. А потом и ещё несколько детей самых знатных родов России. И теперь, когда стало известно об открытии такого центра, именно центра, а не больницы или лечебницы, то богатеи и всякая знать из князей и графьёв записалась в очередь. Оплата за пребывание год в этом центре строит от десяти до двадцати тысяч рублей. Так взятки десятитысячные давали Пирогову, чтобы он, как директор этой больницы, записал чадо или жену без очереди. Все места в левом крыле раскупили за несколько дней.

Пирогов долго от руководства отнекивался. Не по чину, он известный профессор, кафедра у него.

— Николай Иванович, а вы в курсе сколько у нас в сельской больничке умирает рожениц и детишек? — Сашка в Петербург ехал не только за Пироговым, но раз уж оказался там, то решил этого монстра с именем мировым заманить в свои Палестины, пусть и на пару месяцев в году.

— Анна Тимофеевна? — в бороду пятернёй залез.

— Анна Тимофеевна. И туберкулёз, ну, чахотка, по-вашему, по-крестьянски. И вас подлечим, вид у вас неважнецкий, вы там малярию на Кавказе не подхватили. Малярию… тоже поможем… Просто поможем. Насчет победить не уверен.

— Едем завтра же!

— Нет, открытие цента и больницы первого сентября. Вот к этому времени и приезжайте. Сильно раньше не советую. Вы же знаете строителей. Никогда и ничего в срок не сдадут. Росси лучший и Пантелеев Василий Васильевич у меня хват, но они не боги. То кирпич затонул вместе с баржей, то лес сырой поставили, то гипс плохой. Первого сентября на открытие ждём. Отработаете две недели и свободны, потом весною ещё две недели. Если сами не решите задержаться. Опыта у нас перенять и своим поделиться. А остальное время с вас поставка дорогих туберкулёзников из столицы и интересных докторов, подающих надежды. Только русских. Подучим, сделаем профессионалами и вернём.

— Акушеров? Акушеров. Пришлю я вам очень хорошего доктора. Если вы измените требование. Это — Владимир Иванович Кох, он сейчас исполняет в университете должность экстраординарного профессора по кафедре акушерства, женских и детских болезней. Московского университета. Немец, как ясно из фамилии. А только по моему мнению — он лучший в России.

— Кох? Интересно. Коха возьму.

А чего? Это уже будет третий Кох Сашкой пригретый. Кто его знает, возможно один из них его предок. Ну, в смысле, предок Виктора Германовича Коха, которого карась в это время закинул. Первые двое — братья Иоганн и Вильгельм, те самые, что держали маленький свечной магазинчик или даже лавочку в Санкт-Петербурге, теперь с его помощью и на паях с Анькой одни из самых богатых людей в России. У них есть магазин в каждом городе Российской империи и почти во всех столицах в Европе. Торгуют братья светильными лампами в основном, ну свечи ещё и уличные светильные фонари.

А всё почему? Почему Кохам попёрло. Да элементарно, Ватсон. Сашка стал поставлять им в небольших количествах спирто-скипидарная смесь (светильный спирт). Эту смесь он составлял из четырех частей спирта и одной части скипидара. Добавлять скипидар необходимо, потому что спирт хотя и испаряется гораздо лучше масла, которое до того использовали в лампах, но горит он почти бесцветным голубоватым пламенем. Яркость пламени придают раскаленные частицы углерода, которых в скипидаре содержится значительно больше, чем в спирте. Поставил, чуть усовершенствовали братья имеющиеся у них масляные лампы и выставили в магазине. И народ попёр за ними. Вот тогда и решили замутить три Коха совместное предприятие. Правда, на всякий пожарный, Сашка на заключении договора вперёд Аньку высунул. Она купчиха была известная и за ней полиция не гонялась. Иоганн умотал в Австрию, где изготавливались масляные лампы и купил сначала всё производство этих ламп на годы вперёд, а потом и организовал перенос производства в Санкт-Петербург и Гусь-Хрустальный. Ладно, просто Гусь, без Хрустального. Это по привычке. Сначала отвёрточную, так сказать, сборку, а потом потихоньку за пятилетку и полностью перенесли. Проблема была в жести, её в России просто не изготавливали. Пришлось делать из меди и бронзы, а она дорогая. Плюс глина в Гусь-Хрустальным не та, жаропрочное стекло не получалось. Но и глину нашли и паровые молоты закупили теперь. Тысячами лампы производят заводы «Koch Industries».

Теперь чуть математики. Почему керосиновые лампы победили вот такие — на светильном спирте? А чёрт его знает. Пока Сашка этого не понял, да и не победили пока. Спирт делают их пшеницы в основном для водки. Выход примерно половина. То есть, с килограмма зерна получается пол-литра 70% спирта. Ну, это у Сашки на продвинутом оборудовании. На государственных мануфактурах и градус поменьше и выход похуже. Но чёрт с ним. Итого, при урожае около 10 центнеров с десятины получается полтонны спирта у Сашки.

Но он для ламп гонит спирт не из пшеницы, а из картофеля. Получается выход в три раза меньше. Где-то в районе 17–18 % от веса картофеля. Беда? Да, хрен там. Урожайность картофеля сейчас у него под триста центнеров с десятины. То есть 300 умножаем на 100 (центнер — 100 кг) и получаем 30000 кг и умножаем на 17% получаем с десятины 5000 литров спирта, а это в десять раз больше, чем с пшеницы на той же десятине или гектаре выращенной.

Скипидар в стране, где все леса в основном хвойные, не проблема, и так добывают живицу все кому не лень, да плюсом Сашка организовал на Урале и в Сибири конторы по заготовке живицы.

Получается, что сейчас у Сашки на перегонных заводах себестоимость литра светильного спирта около десяти копеек за ведро. При этом на государственных мануфактурах себестоимость хлебного вина пятьдесят копеек ведро.

А керосин? С ним что? Его нужно добыть. То есть, где-то в Баку или Грозном выкопать ямы, а потом черпать оттуда нефть и разлить по бочкам. Нет же нефтеналивных барж. Бочка вещь не очень дешёвая. Потом нужно доставить нефть до Питера. Это настоящий Квест. До Москвы на баржах, а потом до Петербурга, ну пусть будет, по Николаевской железной дороге. Теперь почти законченной. А там нефтеперегонный завод нужно построить. И выход керосина из нефти всего 20%, то есть, пятая часть, а остальное невостребовано. Разве в