Так вот она! — он помахал рукой, привлекая к себе внимание. — Ведеслава, погоди, тебя ищут.

Веда зло выругалась себе под нос, жалея, что не ходит быстрее, и развернулась, а незнакомец уже быстро, как мог, ковылял к ней. Одной рукой он держался за бок, а второй вцепился в уздечку коня, словно боялся, что его украдут.

— Помоги мне, я заплачу, — он тяжело моргал, словно с каждой секундой сил в его теле становилось всё меньше.

Веда вскинула бровь, оглядывая прибывшего в их деревню гостя, которых здесь, не считая купцов и её покупателей, бывало не так и много. Крупный, не просто высокий. Широкие плечи, сильные руки. Она бы сказала, что он походит телом на кузнеца, лесоруба или строителя, если бы не дорогая одежда и конь.

— Пожалуйста, — сказала девушка, хмуро глядя в чужие карие глаза. В ответ вновь лишь медленно моргнули, кривя губы то ли от боли, то ли от злости.

— Что? — наконец выдавил он из себя, делая глубокий вздох.

— Когда просят о чём-то, добавляют «пожалуйста». Обычно люди после этого охотнее помогают, — спокойно ответила Веда, совершенно не беспокоясь из-за нависающего над ней незнакомца.

Его не животное ранило, теперь она отчётливо чувствовала запах гниющей плоти и яда. Такая маленькая царапина, а столько проблем. Упырь или мертвец, не иначе, у них под когтями столько хвори, что и думать страшно. И если помедлить, то раненный умрёт в муках и бреду.

— Пожалуйста, — прохрипел парень, оставляя свою гордость где-то позади, — помоги мне, прошу.

— Хорошо, идём, — практически сразу кивнула Веда, разворачиваясь.

Она шагала нарочито быстро, слыша, как вздыхает и иногда поскуливает незнакомец, залезть на коня ему не хватило сил. Пришлось передвигаться пешком несколько сотен метров, пока они не дошли до самого последнего дома. Конь всхрапнул, когда скрипнула калитка. В стойле ржанием отозвалась её кобыла, чувствуя чужака.

— Оставь его здесь и иди в дом, сядь на скамью и ничего не трогай, ясно? Я напою его и приду, — Веда, не спрашивая, выдернула поводья из слабой руки и повела коня к корыту с водой. За её спиной послышались хрипы, и она остановилась в ожидании возмущений.

— Спасибо, — с трудом произнес парень, медленно шагая к двери.

Ведеслава с интересом уставилась на закрывшуюся дверь. Она любит животных куда больше, чем людей, и человека, который поставит свою жизнь ниже жизни коня, встречает впервые.

Девушка освободила жеребца от седла и уздечки, налила воды в корыто. Убедившись, что он мирно щиплет свежую траву во дворе, а её Весна не бьет копытом о дверь стойла, мирно выглядывая наружу, пошла помогать гостю.

Он сидел, как и велено, на скамье у входа, пачкая стену позади себя кровью.

— Упырь или мертвец? — спросила Веда, омывая руки в тазу.

— Мертвец, — ей ответили очень тихо, значит, стоило бы поторопиться, если она не хочет копать могилу за домом.

— Хорошо, меньше проблем и шрама не будет, — сказала она скорее себе, чем тому, кто даже имени своего не назвал.

Девушка жестом попросила его лечь и разрезала рубашку ножницами. Ткань прилипла к ране, и ей пришлось неторопливыми движениями отрывать ее, чтобы лучше осмотреть. Ни коготь, ни зуб там не застрял, зашивать тоже не придется; хватит компресса с ее настойкой и повязки.

— Я Веда, — кивнула она, начиная промывать рану. Разговоры обычно помогали ее пациентам не рвать глотку от криков.

— Влад, — сквозь сжатые губы сказал парень, цепляясь рукой за край скамьи.

— Где встретил мертвеца, Влад? — продолжила она, пуская в ход еще одну настойку, которая вытянет весь трупный яд.

— На кладбище… Двадцать верст отсюда… — он неразборчиво ответил на вопрос, но Веде было важно, чтобы парень просто не терял сознание.

— Опасное это кладбище, разное о нем говорят. Но живых мертвецов там больше, чем мертвых, — хмыкнула девушка, видя в ответ кривую улыбку.

— Кто бы сказал мне об этом раньше, — просипел Влад.

Она больше не говорила, яд черными комьями вышел, рана чиста, как и кровь, жизни ничего не грозит. Наложила компресс, а сверху плотную повязку, держаться будет на славу, даже если целый день провести верхом.

— Все готово, — Ведеслава подняла взгляд к чужому лицу и увидела, что Влад заснул. Нагло заснул на скамье у стола, на котором она собиралась позавтракать. И девушке представилась возможность разглядеть его получше.

Столичные черты лица, она не могла ошибиться. Он точно из Велекамья, живет за его могучими белыми стенами. Но тогда вопрос: что он делает здесь? Спустилась взглядом ниже к краю светлых локонов волос, которые касались плеч, и заметила часть рисунка на левой части груди. Любопытство было сильнее приличия, и она отодвинула оставшийся в целости край рубашки. Веда отшатнулась сразу же, как поняла, что за рисунок носит Влад на своем теле. Ворон. Белый ворон. Это значит, что парень не просто богатый мальчишка. Он один из двенадцати охотников. Тот, кто по поручению короля убивает нечисть, охраняя покой простых людей. Но Веда знала другое, знала, что они обычные убийцы и только лишь иногда выполняли свою роль спасителей. По крайней мере Вороны, которых она видела в те годы, когда жила без отца.

— Проклятье… — девушка больно ударилась спиной о стол и вылетела из дома. Утренний воздух обжег ее горящую кожу. В голове неприятно пульсировали кровавые воспоминания и слышались вороньи крики. Ведеслава просидела так несколько часов, пока живот не начал протестующе урчать, требуя еды, а мысли не отступили. Конь Влада спокойно пасся во дворе, не обращая внимания на тяжело дышащую все время девушку. Она поднялась на трясущиеся ноги, подходя ближе к жеребцу. Белый, в отличие от ее вороной кобылы, красивый, пусть и грязный.

— Многие твои братья служат Воронам, да? — Веда дотронулась холодной рукой до бархатистого, мягкого носа. Конь тихо заржал, будто ответил согласием на вопрос, девушка усмехнулась. Взяла в руки ведро и тряпку, решив, что грязь жеребца не красит. А Влад вряд ли станет его мыть, да и она не позволит делать это здесь.

* * *

Влад очнулся к ночи, когда жители деревни заперлись в домах, а солнце давно скрылось за горизонтом. Он, тихо постанывая от затекшей спины, сел, сразу натыкаясь взглядом на сидящую напротив Веду. Она сегодня была неожиданно терпеливой, хотя и не сдерживала свои гневные вздохи, шумно переставляла посуду и готовила еду. А сейчас она читала книгу, страницы которой освещались пламенем лишь одной свечи.

— Сколько я проспал? — его голос звучал намного бодрее, чем утром, и это очень сильно раздражало Ведеславу.

— Столько, сколько хотела бы