Где-то между тряпкой и щетками для снятия паутины мы словно попали в кисель. Тягучая субстанция как будто решала: пропускать нас дальше или нет. Когда к нам вернулась обычная подвижность, мы стояли на пороге большого светлого кабинета. Из окон лился солнечный свет, не позволяя разглядеть, что находится за стеклом.

Посреди кабинета высился стол, рассчитанный на несколько человек. Его окружали стулья, напротив на стене висела доска для написания мелом и… все. Больше ничего.

— И в чем проблема?

Трупов нет, крови тоже не вижу, да для этой Академии и трупы вовсе никакая не проблема.

Витор кивком указал на стул, сам же встал по другую сторону стола.

— Мне стала известна некоторая информация про турнир, — загадочно начал он. — В этом году по непонятным причинам было решено сделать одинаковые условия для всех, — Витор замолчал, давая мне время усвоить информацию. — Это и есть наша маленькая проблема.

Маленькая проблема? Да это огромная проблема!

— Как «одинаковые для всех»? Почему? Зачем?! — меня охватила паника.

Да, прекрасное начало дня. Лучше и придумать нельзя.

— Причины неизвестны, но факт остается фактом: первый курс или пятый — сложность для всех одна.

Я с третьим не знала, как справиться, а тут еще все объединили…

— А кто принимает такие решения?

— Инициатива обычно исходит от короля и приближенных, переходит на рассмотрение совета, и, как правило, инициативы всегда поддерживаются.

Какой все-таки гадостный человек этот Форлым. Я с ним незнакома, но уже знаю, что он мерзкий тип. Жлоб, циник и маразматик. Гнать таких с трона надо. Поганой метлой.

С моими знаниями на уровне кристаллика воды я паду жертвой храбрых и глупых на первом же испытании. Если объединили все курсы, значит, и сложность будет в пользу последнего, а явно не первого. Боги, вы продолжаете крайне не смешно надо мной подшучивать. Вы бы выбирали хоть, что ли, моменты поудачнее…

— Есть и плюсы, — бодро заговорил Витор, подходя к доске.

Я одним взглядом дала понять, что никаких плюсов не наблюдается. Один сплошной минус.

— У нас преимущество в виде твоего знакомого, — с налетом недовольства, но все-таки больше позитивно (насколько вообще позитивно может говорить Витор) намекнул он, ожидая моего озарения.

Озарения не случилось. Я в расстройстве, какое может быть озарение? Да и если подумать, знакомых у меня здесь не так много. Дину неоткуда узнать, Айнех никогда не скажет, даже если будет в курсе, остается…

— Джен? — высказала я предположение, получив отрицательное покачивание головой.

— Принц Уиллис, — Витор неотрывно следил за моей реакцией, а я была поражена.

Откуда он узнал, что я с ним знакома? Я не говорила. Дин с Маленой не знают, а Джен с Витором общение не поддерживает. Остается вопрос: откуда Витору известен факт нашего знакомства?

— Ты… — хотела задать я вопрос, но Витор не дал его озвучить.

— Да, знаю.

Он кивнул, взял мел и, не дав мне и рта раскрыть, начал рисовать схему и параллельно объяснять:

— Турнир в этом году будет проходить в Академии НиПЭ.

Под этим жизнеутверждающим названием он попробовал изобразить деревья. Получилось неправдоподобно.

— Участвуют все пять Академий. В прошлом году Объединенная отказалась от участия, в список этого года она внесена, — Витор нарисовал группку человечков и обвел их в круг. — Сильный игрок у них один, о нем я расскажу на тренировке, — он отметил одну голову из группки крестиком. — Академия Гномов не имеет преимуществ в росте, магией владеют на среднем уровне, но в открытых поединках берут силой и мастерским владением оружием.

У меня ни того, ни другого и только немного третьего. Первое место точно будет моим. С конца.

— У эльфов отличное владение оружием и магией. Они наши главные соперники, — Витор не стал заморачиваться и нарисовал эльфийское ухо. — Природники в магии хороши, в бою — нет. Обычно половина выбывает на втором этапе, остальная часть — на третьем.

У меня тоже преимуществ нет. Вообще нигде. Не думаю, что мой кристаллик поразит всех до глубины души или прибьет какого-нибудь мутанта.

Витор закончил рисовать. Вся схема отделилась от доски и медленно поплыла ко мне. Белые контуры начали меняться, пустое пространство заполнилось яркими красками. Вместо эльфийского уха вырисовались эльфы с длинной густой шевелюрой. Кучка человечков по типу «палка, палка, огуречик» преобразилась в эльфа, гнома и человека. Неудавшиеся деревья преобразовались в три дуба гигантских размеров, объединенные между собой десятками искусно выполненных мостиков. Теперь чертеж был похож на большое полотно великого художника.

Я с замиранием следила за движущейся картиной. Она аккуратно опустилась передо мной на стол и будто приросла к нему. Витор тем временем начал выводить на доске другие рисунки.

— А как это?..

Я, едва касаясь стола, провела пальцами по поверхности, боясь смазать.

— Магия. — Витор продолжал рисовать, не поворачиваясь ко мне.

Такого я еще не видела… и, признаться, не могла даже представить.

— На втором испытании предстоит сражаться с энгерами, — вещал Витор спокойным тоном, словно говорил не о предстоящем сражении, а о погоде.

— С кем сражаться?

— С энгерами, — жених все-таки обернулся.

Не найдя на моем лице ни капли понимания, пояснил:

— Один из них тебя чуть не сжег.

— А-а… — понимающе протянула я, вздрогнув от воспоминаний о пламени в сантиметре от меня. — Разве это был не дракон?

Витор вернулся к рисованию.

— Нет, драконы в этих краях не водятся, — жених дорисовал, вернул мел на место и сел рядом со мной.

«В этих краях» — замечательно. То есть в принципе драконы существуют, и вероятность с ними столкнуться все же имеется.

Чертеж отделился от доски, преобразовываясь на лету, и лег поверх уже имеющейся на столе картины, дополнив ее страшными, огромными и отвратными существами.

— Энгеры — копия настоящих существ, либо увеличенная в несколько раз, либо уменьшенная. Их изменяют, соединяют с другими энгерами, в результате получается нечто ранее не существовавшее. Насколько фантазии хватит.

Они здесь не только трупы в качестве «боксерской груши» используют, еще и копии существ делают, чтобы их изуродовать? Изверги. Теперь понятно, почему у ящерицы была вторая голова добермана, — у кого-то больная фантазия.

— Эти энгеры, они живые?

Убивать уже мертвого все-таки проще, совесть мучает меньше. Он же один раз умер. Боги, я становлюсь такой же черствой, как все здесь живущие…