— Но наша связь подтверждена! — взмолилась я шепотом, ненавидя себя за просительный тон. — Можно разорвать брачные руны, но судьбоносная связь нерушима!

Его Высочество медленно повернулся ко мне, на идеальном лице не дрогнул ни единый мускул, только огненный взгляд прошил меня, словно иглой. Нет, сотней, тысячей игл.

— В мире нет ничего нерушимого. Силой, данной мне, я уничтожу порочную связь, связавшую наши судьбы, — он развернулся в сторону темных проулков колонн. — Внесите!

Два прислужника в темных длинных одеяниях внесли постамент с крупным стеклянным шаром. Тот горел и переливался играющими внутри молниями в миниатюре, будто заключал в себе бурю.

В груди заворочался сдерживаемый все это время ужас. Неужели Теофас решится разорвать наши узы?!

— Постой, молодой наследник!

Из толпы вышел седой старик, из-за паники я не сразу узнала нира Шелен, что преподавал мне основы магической математики.

— Нир Шелен! — император раздраженно откинул свиток, и тот покатился по ступеням, расстилаясь бумажной дорожкой. — Как смеете вы останавливать священное действие!

— Прошу прощения, Ваше Анвару, но я обязан предупредить об опасности, как вас, так и все магическое сообщество. Это экспериментальный артефакт! Он сжигает руны, но сжигает и связь. Нет уверенности, что он сработает верно.

Император обеспокоенно потер переносицу.

— Кто посмел использовать на наследнике непроверенный артефакт?

Нир Шелен театрально развел руками.

— Да как же его проверишь, Ваше Величество, никто не хочет разрывать судьбоносную связь.

Тонко подмечено. Истинная пара делает дракона сильнее, быстрее, улучшает регенерацию и показатели стабильности магии, дает защиту, дает одаренное потомство. Рвать связь с Истинной дураков нет. Снова накатил темный неконтролируемый ужас. Я уже смирилась с разводом, но рвать связь? Даже не сердце, все мое тело по-звериному противилось этой мысли.

Тео тряхнул золотоволосой головой и расхохотался.

— Мне не нужна защита! Своим мечом я добуду все, что пожелаю, а если захочу подпитать магию, к моим услугам вся империя. Мне не к чему зависеть от одной-единственной женщины.

В какой-то степени Тео был прав, сильная драконья магия могла найти спутника среди самого цвета знати. Было множество вполне счастливых пар среди драконов, чьи магии ладили хотя на пятьдесят процентов. Но такая сильная, такая глубокая связь, образованная против нашей собственной воли еще в детском возрасте, была редкостью. С каждым веком количество Истинных пар снижалось. Отказаться от связи магий со стопроцентным совпадением было безумием!

Теофас схватил меня за руку и силой вывел в центр, вопреки сознанию, тело отчаянно извивалось, пытаясь вырваться из хватки. Но молодой принц без усилий удерживал меня едва ли не на весу, а после, подтолкнув к постаменту, рывком погрузил наши соединенные руки в шар.

— Нет! Тео, прошу! — выкрикнула глухим хриплым шепотом, но было поздно.

Меня парализовало от жаркой боли, прошедшей стрелой от макушки до самых ступней, все, что я могла, это смотреть, как вокруг наших запястий вьются и разрушаются золотые руны и слушать шепот принца. Кажется, он читал заклинание, но смысл слов ускользал от сознания.

Без всякого стеснения я завыла раненным волком, словно из моей груди выворачивали сердце, принц стоял напротив, не прекращая страшного шепота, не отрывая от меня огненных отчаянных глаз, только по белому виску скользила капля пота. Ему тоже… было больно. На миг мне показалось, что он рвет проросшую в сердце связь против воли, выворачивает ее, подобно цветку с длинным корнем, с кровью, с ошметками плоти.

Я взглянула на него последний раз и потеряла сознание.

***

Проснулась я от голоса Инес, мой горничной, приставленной ко мне еще матерью. Немолодая, некрасивая, крепкая, с крутым нравом, она ходила за мной с трех лет, быстро обучившись дворцовым интригам.

Меня мягко качало на волнах, тело куталось в белый кокон одеял, перед носом мелькали черные мошки, но сил поднять руку и отмахнуться, не было.

— Что случилось, Инес?

Крупная, как небольшой корабль, горничная развернулась. Обычно это меня очень смешило, но на этот раз я даже не смогла растянуть губы в улыбке.

— А ничего хорошего, вейра, — проворчала Инес, помогая мне подняться. — Связь вам не просто порвали, выжгли до кости. Наследнику-то все ничего, ушел на своих двоих, а вас две недели выхаживали. Ирод ваш бриллиантовый прислал в помощь императорского лекаря и дал драконьей воды, чует, что перегнул палку.

Это… было удивительно.

Теофас без дозволения отца взял из сокровищницы драконьей воды, чтобы отдать ее нелюбимой бывшей жене, даже лекаря прислал. Я с трудом подняла руку, рассматривая белое запястье без следа шрамов или ожогов.

В груди уже не жгло так страшно, как в ту секунду, когда Тео опустил наши руки в кипящий магией шар. Так, дергало немного. Что-то вроде фантомной боли от ампутированной конечности. Его полный горячего огня взгляд, редкая усмешка, наши нечастые игры в саду в далеком детстве… Все ради чего я терпела, мучилась, не спала ночами, чтобы добраться до его уровня, все оказалось уничтожено в один миг.

— Сестра.

Я тут же встрепенулась, натягивая маску безупречной придворной, но увидев брата, снова расслабилась. Те же рыжие волосы и светлые глаза, кожа бледная до прозрачной синевы и хмурая сосредоточенность. Мы были от одной матери и всегда ладили, хотя виделись нечасто. Каен учился в Академии, я училась во дворце.

— Отец отказался вписать тебя в род своих родителей, старая герцогиня Аго слаба, отошла от дел. Ей не защитить тебя.

— Тебя не было на казни.

Каен хмуро кивнул.

— Не успел, один подлец черкнул мне, что дата казни назначена на послезавтра. Он еще заплатит за свою ложь, не сомневайся, Люче.

От детского прозвища на глаза навернулись слезы, и я с позором разревелась, уткнувшись носом в академическую мантию брата.

— Меня действительно отправят в ссылку? — голос у меня дрожал.

На самом деле мне хотелось сказать совсем другое. Мне страшно, мне чертовски страшно, потому что всю свою жизнь я провела в императорском Семидворье и не выезжала дальше центра столицы. Я не знаю, как жить за стенами дворца!

Кане прямо взглянул на меня, не пытаясь отвести взгляд, не пытаясь солгать.

— Да. Но куда, узнать не смог, взяток они не берут, боятся наследника. Сама знаешь, каков он в гневе.

Каен не утешал меня, позволяя выплакаться, не давал невыполнимых обещаний спасти, но привез шкатулку с драгоценностями нашей матери, ее платья, плащ, с которого оборвали золото, и купил новую обувь. Не в