— А я ведь говорила… — начала Кароль, вскинув указательный палец.

Ага, ну она как обычно с этим своим «говорила»…

Глаша тем временем жалобно хлюпала носом, мыча нечто не слишком членораздельное, а девчонки всячески пытались ее успокоить.

— Ты не толстая, ты фигуристая, — проговорила Сашка, рукой показав эту самую фигуристость.

— Ей срочно надо выпить! — хлопнула в ладоши я. — Всем надо!

— Мелкая, тебе пить нельзя, а то не вырастешь, — ехидно заметила Кароль.

Р-р-р, иногда она меня так бесит!

— Кароль, ща всеку!

— Допрыгни сначала…

— Ну не начинайте вы, — пискнула миролюбивая Светик. — Новый год скоро, давайте лучше что-то веселое придумаем.

— Думайте, а я пока пойду все же валерьянку Глаше поищу, — нашла повод свинтить из комнаты я.

От греха подальше, а то либо мы с Кароль подеремся, либо Глаша меня окончательно слезами утопит.

Так, Вованыч аптечку обычно на кухне держит, значит поищем там.

Ого, а это у нас что?

Прямо посреди стола стояла бутыль темного стекла с этикеткой на непонятном языке. Видать, Вова так торопился сбежать от рыдающей сестры, что забыл свою заначку. Ну ничего — он забыл, значит мы разопьем.

— Девки, зацените! — я вернулась в комнату, потрясая бутылкой. — Кажется, Вовчик кой-чего забыл.

— Так надо ему позвонить, чтоб забрал, — предложила пришедшая только что Мира.

— Шутишь что ли, это подарок для нас! Новый год же, а у него тут даже елка не стоит, так хоть выпьем для праздничного настроения!

Остальные поддержали мою идею, и проголосовав большинством, я открыла Вовкину заначку, разлив ее по стаканам.

Выпив за здоровье Джона, мы принялись творить Новый год. Кароль убежала в машину за косметичкой, чтобы привести Глашу в порядок после истерики. Мира с Сашкой двинулись искать в закромах Вованыча елку, а после наряжать ее. Чуть успокоившаяся Глашка рылась в аптечке, решив все же закусить валерианкой. Ну а Светку послали на кухню, заправлять оливье.

— Джон, фу! — воскликнула я, увидев, что пес уже нашел пустую бутылку, принявшись с аппетитом облизывать ее горлышко. — Отдай, малыш, тебе такое еще рано, двадцати одного нет…

Я взяла собакена за ошейник, а потом… бамс.

В глазах потемнело, звуки затихли, а мир заволокло какой-то серой дымкой.

Что там в бутылочке было, что меня так накрыло? Вот уж не думала, что Вовка у нас маньяк-клофелинщик. Нет, рост у меня и впрямь небольшой, но не настолько же, чтоб с первого бокала уносило…

Впрочем, не успела я додумать до конца, как туман рассеялся, а перед глазами возник какой-то лысый коротышка, похожий на гномью копию того из браззерз… да-да, девочки это тоже смотрят.

— Приветствую тебя, избранный! — начал мужичок, но осекся.

Поглядел на меня, на Джона (ого он тоже тут!), завертел головой.

Так, мне стоит последовать его примеру — когда я отключалась, в квартире Вовчика никаких лысых явно не наблюдалось.

Мы находились в каком-то странном месте, похожим на… ничего. Вокруг была лишь пустота, а еще все мои подруги, удивленно хлопавшие глазами.

Ага, значит, это коллективные галлюцинации.

— Приветствую вас, избранные, — наконец отмер мужичок. — Я Зигриус, вестник бога Ариуса…

Ага, а я Лютиэнь, прекраснейшая из перворожденных… и нет, Толкина не читала — родители читали, вместо сказок.

Ну? И чего он ждет-то? Аплодисментов? Так не дождется — шесть напуганных женщин, очутившихся черт знает где, к подобному явно несклонны.

— Кхм… как-то все идет совсем не так, как нужно, — проворчал лысый Зигмурдус, вестник Арамиса (по крайней мере, я запомнила именно так). — Внемлите избранные сказу о преданиях мира Рэйлин…

Чего-чего? Что за чушь он несет? Какой мир?

— Существует поверье, что Первую Звезду на небосклоне зажигает Ариус, бог добра и справедливости. Ежегодно, едва остроконечный вестник появляется на темном покрывале ночного неба, начинается отсчет времени, и каждый оборот все существа Рэйлина могут наблюдать, как загораются новые и новые светила, пока в конце серпня, аккурат к празднику Урожая, перед нами не предстает настоящий узор Бытия. А спустя неделю звезды начинают гаснуть, и вот к середине груденя…

Хы-хы, груденя.

— …в мире властвует настоящая Тьма. Каждый год Ее приспешники стараются захватить власть над жизнью, но Ариусу всегда удавалось быть на шаг впереди. Вот только по тому же преданию в год Черного Дуба все может измениться, и Темный Владыка поднимет свою голову, став властелином всего сущего…

— Э… господин вестник, позвольте спросить, — вставила Мира. — Сейчас как раз наступил этот год?

— Да. Ариус пропал, а темный эльф выкрал из Вечного Леса росток Черного дуба, и теперь только избранные могут спасти нашего бога, а вместе с ним и весь магический свет…

— А избранные — это что ли мы? — вскинула брови я.

Какое спасение мира? У меня послезавтра билеты на самолет, морюшко и отпуск! Я уже и без того за банкет деньги потеряла, а бронь на гостиницу так просто теперь не отменить.

— Именно, — чуть улыбнулся лысый и снова тихо пробурчал: — Надо же, хоть догадливые… не все так плохо.

— Так что надо делать?

— Спасти бога и вернуть звез…

Договорить он не успел — перед глазами снова встал туман, и я потеряла сознание.

Голова трещала нещадно, так что не открывая глаз, я пальцами помассировала виски. Вот Вова, приличный вроде с виду человек, а такую дрянь дома держит.

Неужели я весь Новый год в отключке провалялась? А девчонки? Почему меня не разбудили?

Ага, знаю, почему — небось это Кароль сказала всем, что «мелкой надо ложиться спать пораньше». Ух и покажу я ей… только сперва надо в себя прийти.

По лицу прошлось что-то мокрое и теплое — это Джон, увидев хозяйку без чувств, решил воспользоваться ситуацией.

— Фу-у-у… — промычала я.

Чавкающие звуки прекратились, зато раздался звонкий лай.

Сколько сейчас времени? Наверно еще ранее утро, раз девчонок не слышно… а это еще что такое? Птички? Откуда бы им среди зимы взяться? Вовчик вроде разведением попугаев никогда не занимался.

Так, ладно, пора вставать. Кофе попью — глядишь, полегчает.

С трудом разлепив глаза, я увидела ясное небо над головой.

А вот это уже странно. Кароль, конечно, та еще дама, но едва бы даже она стала бы меня зимой на улицу вытаскивать. И холода что-то я не ощущаю.

Джон снова залаял, и эти звуки отдались в голове острой болью…