– Вот там-то я и попью, – подумала Эл, продолжив путь, своим нетвердым шагом.

Серебристый внедорожник проскочил мимо Эл.

«В такой машине, должно быть, сейчас прохладно, работает кондиционер, играет красивая музыка, – подумала она – какая-то милая компания путешествует, и в отличие от нее Эл, точно знает куда направляется. Да какое мне дело до них, если и до себя мне нет никакого дела? Мне бы сейчас попить холодной газировки. Вот то единственное желание, которое не вызывает у меня никаких сомнений».

– Вы ее видели? – спросил Лев своих друзей.

– Что? Кого? – отозвалась Жанна, неохотно отрывая свой взгляд от планшета.

– Женщину, на дороге. Похоже, путешествует автостопом. Меня восхищают девушки, которые таким образом странствуют по миру. Я бы так не смог, – Лев еще раз взглянул в зеркало заднего вида, но женская фигурка была уже едва различима.

– Не видели мы никого, – рассеянно ответила Жанна.

– А ты убрала бы свой дивайс, и лучше в окно смотрела, путешественница, – Лев «включил старшего брата».

Тут за жену вступился Пит:

– Ну, я ее видел. Лев, а с чего ты взял, что она автостопщица? Разве она голосовала?

– Нет, не голосовала. А кто тогда? Феклуша-странница?

– Мой взрослый друг, есть еще одна разновидность женщин, которых мы можем видеть по обочинам дорог. Ну, ты меня понимаешь, – Пит подмигнул Льву, который немного озадаченно смотрел сейчас на него в зеркало.

– Але! Знаток женщин с обочин дорог, с этого места прошу поподробнее! – вмешалась в разговор Жанна.

– Да я что? Я ничего, так общие сведения, – смущенно ответил Пит, своей молодой жене.

– Ладно, живи пока, – театрально нахмурив брови, сказала Жанна, – Может и правда лучше смотреть в окно, а то столько всего пропустила. Теперь буду мучиться, что не увидела какую-то даму, о которой столько вопросов возникло, в нашей маленькой компании.

– Вот и правильно, – ответил Пит.

Жанна демонстративно посмотрела в окно.

– Не понимаю, на что смотреть. Одни поля, да подсолнухи, – Нет, уж лучше поиграю.

– Переменчива, как погода, – Пит с улыбкой посмотрел на жену.

– Тебе что-то не нравится?

– Нет, что ты! Зато и люблю, – Пит наклонился к Жанне и чмокнул ее в щеку. Жанна уже вся была в игре.

– Родственники, а я один проголодался? – Пит изобразил гримасу страдания на лице.

– Я бы съела чего-нибудь, – не отрываясь от игры, ответила Жанна. – Лёвушка, а ты как на это смотришь? Лёвушка, ау!

Лев и, правда, был сейчас мысленно где-то далеко, но «Лёвушка» вернуло его к жизни.

– Ты опять так меня назвала? – спросил он Жанну.

– Опять и снова, мне так нравится, а ты, как любящий брат, должен смириться и привыкнуть.

– Господи, Жанна! Что-то я свирепею, может и правда пора позавтракать. Кажется, на этой заправке есть кафе. Остановимся.

Внедорожник съехал с дороги, и подъехал к небольшой кафешке. На вид это было самое обычное кафе, какие бывают на заправочных станциях, но было что-то уютное в этой тенистой, виноградной террасе, с тремя столиками, расположенными чуть в стороне от станции. Компания, вышедшая из машины, выглядела заинтересованной, предвкушая завтрак.

Навстречу молодым людям вышла официантка, грузная женщина лет шестидесяти. На этой забытой Богом заправке, ее накрахмаленный фартук и повязка на голове, выглядели неожиданно, но внушали доверие к этой трапезной.

– Доброе утро, молодежь, с чем пожаловали? – спросила официантка и широко улыбнулась.

– Нам бы позавтракать, – ответил Лев за всю компанию, – Что, Вы, нам можете предложить?

– Для начала выбирайте столик и присаживайтесь, – официантка очертила в воздухе полукруг, над тремя столиками, что стояли под навесом из виноградника.

– Да что тут выбирать, сядем вот здесь, – сказала Жанна и села за стол, в начале беседки.

– Хорошо, ребятки, – ответила официантка, – Можете называть меня Настасья Филипповна, – сказала она, смахнув влажной тряпкой пыль, с клеенки на столе.

– Ничего себе! – восхитился Пит, – Наверное, Ваши родители любили Достоевского?

– Молодец, начитанный, – хитро прищурившись, ответила Настасья Филипповна, – Только Достоевского они не читали. Все проще. Отца звали Филиппом, а матери нравилось имя Настя. Про Достоевского и его «Идиота», я узнала позже, но что-то я с вами заболталась, будете изучать меню или мою родословную, ребятки?

– Настасья Филипповна, может, Вы нам сами озвучите меню или лучше посоветуйте что-нибудь вкусненькое, фирменное – попросил Пит.

– Хорошо, тогда предлагаю яичницу с беконом, французские тосты с сыром и кофе.

– Боже мой, как изысканно! – разулыбалась Жанна, – а может тогда и латте у Вас есть?

– Нет, детка, латте не делаем, но могу принести кофе с молоком.

– Так это же почти латте, – Жанна продолжала улыбаться, глядя на Настасью Филипповну.

– Почти, но на пенке все равно рисовать не умею, – Настасья Филипповна, хитро улыбнулась в ответ.

– Вы не перестаете удивлять! – сказал Пит.

Настасья Филипповна улыбалась.

– Ну, что я так понимаю всем одно и то же, только мальчик ваш что-то не разговорчив. Сынок, а ты что будешь?

– Тоже, что и все, только можно мне вместо кофе, апельсиновый сок? – спросил он.

– Это можно. Ну, ожидайте, ребятки, минут через пятнадцать подам, – сказала Настасья Филипповна, и скрылась в здании.

Через пятнадцать минут, как и было обещано, компания дружно набросилась на завтрак.

– Будет надо чего, зовите, – сказала Настасья Филипповна, уходя.

– Кафе «Подсолнух». Интересно, почему они его так назвали? – сделав задумчивое выражение лица, спросила Жанна.

– Милая, оглянись вокруг, название напросилось само собой! – ответил ей Пит.

– Да, ладно! – Жанна расхохоталась, видя, что ей удалось подшутить над мужем.

– Приятного аппетита, милая! Когда я ем, я глух и нем! – Пит картинно уткнулся в тарелку.

– А что это наш Лёвушка так задумчив?

– Я тоже глух и нем, как твой муж, – Лев улыбнулся сестре.

– Мужчины! Когда вы голодны, вы невыносимы!

– Очень даже приличный завтрак, – Пит был явно доволен трапезой.

– Кушай, кушай, муженек, потом неизвестно, когда пообедаем, – Жанна погладила Пита по спине.

Эл приближалась к заправке.

«Сколько еще шагов интересно? Может посчитать? Да какая разница, все равно назад не сверну, – Эл говорила вслух. – Дожили, разговариваю сама с собой! Ну да ничего, все равно меня никто не слышит. Эл вспомнила, что когда-то прочла в одной книге, если человек говорит сам с собой, он разговаривает со своим ангелом. В голове у нее всплыли слова “Ангел мой, лети со мной, ты впереди, я за тобой!” Интересно, а мой ангел сейчас со мной? Или он уже давно устало сложил крылья? Ей часто думалось, что удача отвернулась от нее в какой-то момент ее жизни. Эл считала, что, если она сумеет найти в памяти этот момент, она сумеет изменить свою сегодняшнюю жизнь. Точкой отсчета, Эл считала день, когда не стало мамы, но что она могла изменить в дальнейшем, найдя эту точку отсчета? Ничего. Жизнь разделилась на “С мамой” и “Без мамы”. Как счастливы те люди, у которых живы родители. Вот настоящие баловни судьбы». Эл тяжело вздохнула. «Эти люди не понимают, как им повезло. Родители это какое-то защитное, энергетическое поле. Эта такая мощная поддержка, это безграничная и безусловная любовь, на которую способны только родители, и которой Эл была лишена, вот уже восемнадцать лет. Именно столько лет прошло со дня, когда не стало и папы. А может Точкой падения, ей стоит считать именно этот день?»