После смерти мамы, в их жизни с отцом начались чудовищные, нереально тяжелые дни. Мозг отказывался верить в происходящее. Казалось, мама просто уехала, в Москву на симпозиум по Станиславскому, или поехала во Францию писать свою книгу, которая так и осталась недописанной. Лишь несколько первых страниц, отпечатанных на ее любимой печатной машинке, лежали на письменном столе, в красной папке, в ее кабинете. Казалось все в ее комнате, ждет возвращения хозяйки. Заходить туда было не по силам Эл. Слезы начинали душить, как только Эл открывала дверь в мамину комнату. Отец напротив, каждый вечер заходил туда, говоря, что должен разобрать документы, и оставался там по нескольку часов. Эл знала, что никаких документов он не разбирал, он тихо плакал.

Эл подходила к заправке.

– Лев, это не та дама, которая тебя, так заинтересовала на дороге? – спросил Пит.

Лев повернулся и увидел Эл. Он поймал себя на том, что обрадовался ее появлению. Странно. Его мысли прервала Жанна.

– Боже! Да она концептуальна! Какой бланш под глазом, какая нетвердая походка! Не иначе автостопщица! – Жанна расхохоталась. Все сказанное Жанной, прозвучало достаточно громко, но Эл была еще далеко и не могла их слышать.

– Зачем ты так? – Лев повернулся к компании. – А синяк я и, правда, не заметил раньше.

– Ну, на такой скорости, – вступил в беседу Пит, который уже расправился с яичницей и готовился приступить к тостам.

– Муж, ты, похоже, угадал. Надо было заключить пари на что-нибудь, это явно «женщина с обочины» – Жанна достаточно бесцеремонно рассматривала Эл, ведь ей это было удобно делать с ее места.

– Хотя, может, и нет.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Пит.

– Ну, сам посмотри, ей лет пятьдесят! А в их работе рано на пенсию выходят, как в балете, – Жанна продолжала рассматривать Эл, довольно улыбаясь своей шутке.

– Ну, что ты, меньше. Или ты шутишь? – Пит тоже стал достаточно бесцеремонно смотреть на Эл.

Эл прошла мимо компании, не обратив на них никакого внимания. Ей навстречу вышла Настасья Филипповна, которая несла поднос с кофе и апельсиновым соком.

– Здравствуйте, девушка! С чем пожаловали? – на ходу спросила официантка Эл.

– Мне бы попить – негромко ответила Эл.

Настасья Филипповна ловко поставила перед компанией напитки, и направилась к Эл.

– Алкоголь не отпускаем.

– Да мне минеральной воды, с газом. Это отпускаете?

– Воду принесу, но надо присесть за столик, такие наши правила. Выбирайте.

– Из этих двух? – Эл ухмыльнулась. Ей хотелось поскорее закончить разговор и уединиться. Только теперь она заметила, что компания за соседним столиком, с интересом за ними наблюдает. Сяду за дальний, – сказала Эл и направилась к дальнему столику. Она села ко всем спиной. Настасья Филипповна, вытерла стол, и со словами «Ожидайте», удалилась.

– Что дальше? – Эл смотрела вдаль, на желтые поля подсолнухов, бескрайним ковром, расстилавшиеся вокруг. – Куда дальше? Куда ты побредешь теперь?

Не заставив себя долго ждать, Настасья Филипповна, принесла Эл запотевший стакан с газировкой.

– Держи, – сказала официантка и поставила стакан на стол.

– Спасибо, сколько я должна за воду?

– Как везде, пятьдесят рублей, – Настасья Филипповна с сочувствием смотрела на Эл.

Эл достала из своей «почтальонской» сумки кошелек и расплатилась. Она пила холодную воду, и ей становилось лучше.

Настасья Филипповна продолжала стоять, озабоченно глядя на Эл.

– Что-то не так? – спросила она официантку.

– Нет, все нормально, – ответила Настасья Филипповна, продолжая стоять рядом с Эл, которая решила воспользоваться этим обстоятельством:

– Простите, а не подскажите, где мы?

– Э, как тебя угораздило… – Настасья Филипповна озабоченно смотрела на Эл. – Мы – рядом с Павловском, да ты ж не знаешь этих мест. Сама-то откуда, скажешь?

– Из Москвы.

– А куда направляешься?

– К морю, – неожиданно для себя ответила Эл.

Эврика! Ну, конечно, море! Вот та стихия, которая всегда действует на Эл, как живительная сила. Вот тот безотказный способ, который может помочь ей и теперь. Теперь, когда она находиться на очередном перепутье своей жизни, когда нужно решать, куда повернуть дальше, куда и зачем. Море поможет. Теперь, когда Эл поняла, чего она хочет, ей оставалось только решить, как осуществить свою идею. Деньги у нее есть, немного, но есть. Документы есть. Поездом? Но где, как? Автостоп проще, но страшновато и придется общаться, а говорить Эл сейчас, ну совсем, ни с кем не хотела. И еще Эл хотела спать. Жаркий летний день, бессонная пьяная ночь, яркое солнце, тенистый навес из виноградника, холодная минералка сделали свое дело. Эл клонило в сон.

– Одна?

– Теперь да. Еще вчера была не одна, когда из Москвы уезжала. Не думаю, что Вам это, действительно интересно.

– Не в интересе дело, помочь хочу.

Эл вопросительно посмотрела на официантку, но ничего не сказала.

– На попутках не советую, – продолжила Настасья Филипповна, – Ты, девка, нормальная, теперь вижу. Похоже, попала в какой-то переплет, и чтобы не нажить себе новых проблем, лучше на поезде или автобусом. А куда конкретно, «на море» едешь?

– Не знаю. Все равно.

– А может тебе лучше в Москву вернуться?

Эл на мгновение ухватилась за эту мысль, но быстро ее отмела. И безучастным тоном ответила:

– Мне некуда возвращаться.

– Понятно, а косметика есть у тебя?

– Что?

– Ну, пудра, крем тональный?

– Есть, а что?

– Синяк бы свой закрасила что ли, а то не все, как я в людях разбираются. Вид еще тот у тебя. И поспать бы тебе надо.

«Синяк?», – Эл как будто только сейчас ощутила, как горит ее скула и левый глаз. – «Конечно синяк. Представляю, как я сейчас смотрюсь». Эл скривилась, представив свой вид. «Плевать!»

– Настасья Филипповна! – донеслось с соседнего столика, – можно, Вас, на минуту?

– Да ладно! – Эл широко раскрыв глаза, смотрела на официантку.

– Чего ты? Не шуми.

Какое-то мгновение Настасья Филипповна озабоченно смотрела на Эл.

– Сейчас подойду, ребятки.

– Нет, Вы, что и правда Настасья Филипповна? – не унималась Эл.

– Правда, правда.

– Обалдеть! Люблю этот роман, единственный любимый у Достоевского. Хотя нет. Еще «Игрок».

– Хорошо, сиди тихо, сейчас вернусь, – сказала Настасья Филипповна и направилась к соседнему столику, где Лев и компания уже позавтракали, и, похоже, хотели рассчитаться.