Да и работа вроде бы интересная. ОАС представляет собой уникальное, я бы даже сказал — элитное, подразделение (не считая пеньков из ФБР), единственное на территории Нью-Йорка и его окрестностей. Состоит оно главным образом из уволившихся полицейских детективов, это отличные ребята, из бывших федералов да еще каких-то полугражданских парней. Они, как и я, поступили сюда на службу, чтобы, как говорится, не выпадать из команды. Конечно, в некоторых отделах, если того требуется, присутствуют профессионалы из ЦРУ и Агентства по борьбе с наркотиками, которые знают свое дело, знают, как связаны между собой торговля наркотиками и терроризм.

Есть еще сотрудники из Бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и оружия, несколько детективов из Портового управления, приписанных к различным командам. Парни из Портового управления полезны в аэропортах, на автовокзалах, железнодорожных станциях, в доках. Под их контролем некоторые мосты, тоннели и другие места вроде Центра международной торговли. Так что картина вполне впечатляющая.

ОАС являлось одним из основных подразделений, занимавшихся расследованием взрывов в Центре международной торговли и в офисе авиакомпании «Транс уорлд эйрлайнз». Но иногда у нас бывают командировки. Например, мы отправляли свою команду в Африку для расследования взрыва посольства США, хотя ОАС практически не упоминалось в «Новостях». Но все это происходило до моего появления в ОАС, а сейчас в его деятельности царило относительное спокойствие, что меня очень устраивало.

Причина объединения могущественных федералов с нью-йоркскими полицейскими и создания ОАС заключалась в том, что большинство федералов не из Нью-Йорка, они ничего не знают ни о сандвичах с говядиной, ни о подземке на Лексингтон-авеню. Парни из ЦРУ более пронырливы, они могут говорить о пражских кафе, ночном поезде в Стамбул и прочей подобной чепухе, но и для них Нью-Йорк не самое любимое место пребывания. А нью-йоркские полицейские знают город как свои пять пальцев. Именно такие смышленые ребята нужны для того, чтобы вести слежку за Абдулой Салами-Салами, Пэдди О'Бэдом, Педро Вива Пуэрто-Рико и прочими. Так что когда ОАС не удается переманить к себе действующих нью-йоркских полицейских, они нанимают бывших полицейских. Вроде меня. И несмотря на мою так называемую инвалидность, я вооружен и опасен. Вот так-то.

Мы уже подъезжали к аэропорту Кеннеди, когда я спросил у Фасида:

— Ну, чем ты занимался на Пасху?

— На Пасху? Но я не отмечаю Пасху. Я мусульманин.

Видите, какой я умный? Федералы потели бы целый час, чтобы заставить этого парня признаться, что он мусульманин. А я вытащил из него признание за две секунды. Так, шутя. Но все же я на самом деле хочу уйти из Ближневосточного сектора в тот, что занимается ИРА. Я ведь и сам наполовину ирландец, наполовину англичанин. Так что смогу работать как с одними, так и с другими.

— Куда в аэропорту надо подъехать? — спросил Фасид.

— К международному терминалу.

— Какой авиакомпании?

— А там их много?

— Конечно. Двадцать, тридцать, а может, и сорок…

— Правда? Ну, ты рули, а там я тебе покажу.

Фасид пожал плечами, в точности как израильский таксист. У меня даже мелькнула мысль, что он, возможно, агент МОССАДА, маскирующийся под пакистанца. А может, просто новая работа сделала меня чересчур подозрительным.

В аэропорту я велел Фасиду подъехать к международному терминалу, огромному зданию с многочисленными вывесками авиакомпаний.

— Какая авиакомпания? — снова спросил Фасид.

— Мне ни одна из них не нравится. Езжай дальше.

Фасид снова пожал плечами.

Я направил его на другую дорогу, и теперь мы уже подъехали к другой стороне большого аэропорта. Хороший прием проверить, не следит ли кто за тобой. Я вычитал это в каком-то шпионском романе, а может, видел в кино про Джеймса Бонда. Поэтому старался вести себя, как подобает борцу с террористами.

Затем я велел Фасиду повернуть направо и остановиться перед большим офисным зданием. В этой части аэропорта полно всяких служебных помещений и складов, где можно бродить, оставаясь незамеченным. Да и парковаться здесь гораздо проще. Я расплатился с таксистом, добавил чаевые и попросил выписать квитанцию на всю сумму. Честность является одним из моих немногочисленных недостатков.

Фасид выдал мне квитанцию и снова предложил:

— Может, подождать вас?

— Я бы на твоем месте не стал.

Я вошел в вестибюль здания, построенного в архитектурном стиле 60-х годов, где вместо охраны, вооруженной автоматами «узи», имелась только вывеска: «Посторонним вход воспрещен». Так что если вы читаете по-английски, то сразу поймете, ждут вас здесь или нет.

Поднявшись по лестнице, я направился по коридору, в который выходили стальные серые двери, на некоторых из них имелись таблички, на других просто номера, а на третьих вообще ничего. На двери в конце коридора красовалась сине-белая вывеска: «Частный клуб „Конкистадор“ — вход только для членов».

Сбоку от двери располагался сканер для считывания электронных карточек-ключей, но, как и все остальное, связанное с клубом «Конкистадор», это была бутафория. Мне следовало всего лишь приложить к сканеру большой палец правой руки, что я и сделал. Спустя пару секунд это хитроумное устройство сказало себе: «Эй, да ведь это же большой палец Джона Кори — надо открыть ему дверь».

И вы думаете, что дверь распахнулась? Нет, она скользнула в сторону и ушла в стену по самую дверную ручку. Вверху над дверью имелась еще видеокамера, на тот случай, если у вас большой палец испачкан шоколадным батончиком или чем-то еще. Так что если вас узнавали в лицо, то сразу открывали дверь, однако для меня сделали исключение и заставили все-таки приложить палец к сканеру.

Итак, я вошел внутрь, а дверь автоматически скользнула на место. Я очутился в холле, похожем на приемную туристского клуба. Можете не сомневаться, я задавал вопрос, почему подобный клуб находится в здании, расположенном так далеко от пассажирского терминала, однако до сих пор не получил ответа. Ну и ладно, я сам знаю ответ: там, где присутствуют парни из ЦРУ, они всегда предпочитают двойные зеркала и прочие шпионские штучки. Эти клоуны тратят время и деньги на театральные эффекты, прямо как в старые времена, когда они пытались произвести впечатление на КГБ.

За столом в приемной сидела Нэнси Тейт, секретарша, этакая «мисс Манипенни», образец деловитости, скрытой сексуальности и все такое прочее. Я ей почему-то нравился, и она любезно поприветствовала меня:

— Добрый день, мистер Кори.

— Добрый день, мисс Тейт.

— Все уже прибыли.

— Я задержался в автомобильной пробке.

— На самом деле до назначенного срока еще десять минут.

— Ох…

— Мне нравится ваш галстук.

— Я снял его с мертвого болгарина в ночном стамбульском поезде.