Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В центре комнаты лежал перевернутый деревянный стул, под которым уже впиталось в пористые доски пола темно-красное пятно.
Волк убедил себя, что, как только он войдет сюда, он сможет сохранить самообладание, будет способен отнестись к ситуации с беспристрастным профессионализмом, как он делал всегда на любом другом месте преступления… Но, конечно же, он ошибся.
— Он любил тебя, Уилл, — сказала Мэгги, стоявшая в дверном проеме.
Не в силах больше сдерживать слезы, Волк вытер глаза, как вдруг снаружи раздался хруст шагов по гравию.
— Тебе лучше уйти, — поспешно сказала ему Мэгги, не обращая внимания на вежливый стук в дверь. — Уилл?
Входная дверь скрипнула, и кто-то вошел внутрь. Женщина поспешила к лестнице, чтобы остановить незваного гостя, но как только она увидела поднимавшегося по лестнице светловолосого мужчину с крысиным лицом, черты ее смягчились:
— Джейк! — выдохнула она с облегчением. — Я думала, ты… А, неважно.
Волк с подозрением смотрел за тем, как они обнялись как старые друзья.
— Принес тебе тут всякого по мелочи, — мужчина протянул ей пакеты. — Не могла бы ты оставить нас на минуту? — спросил он, развеяв иллюзию того, что это был всего-навсего визит вежливости.
— Все в порядке, Мэгги, — сказал ей Волк.
По всему виду женщины было понятно, что ей было неловко, но все-же она пошла вниз, чтобы убрать покупки.
— Сондерс, — Волк поприветствовал своего бывшего коллегу, когда тот вошел в комнату.
— Волк. Давно не виделись.
— Что ж, знаешь, мне нужно было немного времени для себя, — съязвил Волк, услышав машину, которая остановилась на улице. — Не думал, что вы знаете друг друга.
— А мы и не знали, — пожал плечами Сондерс, оставаясь на безопасном расстоянии, хоть беседа и была спокойной. — Не знали до… всего этого, — он тяжело вздохнул. — Дружище, мне искренне жаль по поводу Финли. Правда.
Выказав кивком свою признательность, Волк снова перевел взгляд на пятно на полу.
— Что ты тут забыл? — прямо спросил Сондерс.
— Нужно было лично увидеть.
— Увидеть что?
Волк понизил голос, чтобы Мэгги не услышала:
— Место преступления.
— Преступления? — Сондерс устало потер лицо. — Приятель, я все видел собственными глазами. Его нашли одного… в запертой комнате… лежащего возле оружия.
— Финли бы не пошел на самоубийство.
Сондерс с жалостью посмотрел на Волка:
— Люди никогда не перестанут нас удивлять.
— К слову об этом, ты добрался сюда чудовищно быстро.
— Был неподалеку… когда поступил звонок.
В те годы, когда они работали вместе, Волк не питал особых симпатий к крикливому констеблю-детективу, но сейчас он увидел Сондерса в ином свете.
— Спасибо, что присматривал за ней.
— Мне несложно.
— И… сколько их там снаружи? — поинтересовался Волк, будто бы спросил время, атмосфера в комнате тут же переменилась.
Сондерс помедлил:
— Двое у парадного входа. Двое у черного. Один сидит с Мэгги и, если все идет по плану, один где-то в километре от нас за той стеной.
Он повернулся к открытой двери:
— Посигналь, детка!
В ответ с лестничной площадки раздался звук заряжаемой в полуавтоматическую винтовку обоймы.
Он виновато улыбнулся и затем из кармана достал наручники:
— Я обещал, что ты не сбежишь. Прошу, не выставляй меня идиотом.
Волк кивнул и медленно встал на колени. Подняв руки, он сцепил пальцы за головой и уставился в заснеженное окно — последнее, что, вероятно, видел его наставник перед кончиной.
— Прости, приятель, — Сондерс шагнул к Волку, чтобы надеть на него наручники. — Подозреваемый задержан!
— Уилл?! — крикнула Мэгги из кухни, когда ее дом заполнили вооруженные полицейские.
Тяжелые ботинки зашагали по лестнице наверх, Мэгги шагала за ними.
Последний полицейский ввалился в сломанный дверной проем, выкрикивая стандартные команды при задержании. Волк перевел взгляд с Сондерса на Мэгги:
— Можно попросить вас кое о чем? Не говорите ей пока, что я вернулся.
— Но Уилл… — Мэгги не могла себя пересилить и перешагнуть порог комнаты, где когда-то нашли ее мужа, и просто стояла и плакала в отчаянии.
— Все в порядке, Мэгги. Все в порядке, — успокаивал он ее. — Больше бегать я не буду.
Понедельник, 4 января 2016 года
11:46
Заваривая себе чай, Томас Олкок отвлекся на телевизор с выключенным звуком.
— Твою ж мать! — прошептал он, расплескав кипяток по рабочему столу… кипяток, который теперь капал прямо на его руку. — Чтоб тебя! — он поморщился, стряхивая боль и не отрывая взгляда от экрана.
По каналу «Скай Ньюз» показывали, как вертолет кружил над столицей. В тех местах, где вертолет заслонял солнце, темная тень в компании еще как минимум двух быстро скользила по щебню на земле, словно стервятники собиравшиеся над свежим трупом. Очевидно, бесполетная зона, объявленная над городом и принесшая несказанные невзгоду и разруху в период праздников, была упразднена, позволяя всему миру наконец оценить масштабы разрушений.
Взрыв, произошедший в подземных туалетах на вершине холма Ладжей-Хилл, инициировал обыденные протоколы эвакуации жильцов близлежащих домов, а в это время инженеры-проектировщики проводили оценку ущерба. После того, как один зоркий турист заметил свежие трещины на западном фасаде Собора Святого Павла, были начаты аварийно-реставрационные работы. Однако еще до того, как строительные леса были возведены, обрушилась до самого основания северная башня. И затем, в течение трех дней, словно нетренированные ноги под тяжестью тяжелого груза стали падать колонна за колонной, что неизбежно привело к разрушению гигантского портика. Культовый памятник архитектуры медленно умирал от своих ран.
Сюрреалистичный образ: недостающий кусочек головоломки.
Тут же Томас понял, что цветастая граница, окружающая зону разрушений, была высокой горой венков и цветов, сложенных у ограды: дань памяти людям, не выбравшимся с Площади Пиккадилли, констебля Керри Коулмана, всем тем, кто погиб на Таймс Сквер — трогательный, но недолговечный в такой мороз жест.
Он отхлебнул из кружки.
Мигающие огоньки над желтыми субтитрами бросались в глаза, ведь то, что осталось от рождественской елки в другой комнате, напоминало ему о себе, о груде неоткрытых подарков под копившейся хвоей. Рассеянно поглаживая Эхо, Томас в который раз вернулся к эгоистичным мыслям: как благодарен он был за то, что никто из его знакомых не оказался среди мертвых и раненых, как ему повезло, что его девушка осталась цела и невредима, и, к своему стыду, как он в глубине души надеялся, что ужасы прошедшего месяца, вылившиеся в катастрофу национального масштаба и завершившиеся безвременной кончиной дорогого друга, будут достаточно веской причиной бросить карьеру, убедит оставить эту суету и начать ценить то, что у нее осталось, и довольствоваться этим.