подписываться на твой канал за деньги.

– С ума сошла? – возмутился подкидыш. – Я, по-твоему, глупая баба-блоггер? Еще предложи мне ногти искусственные всем приклеивать!

Почему я называю парня подкидышем? Да потому что некоторое время назад Зоя Игнатьевна без звонка прикатила в Ложкино, выбросила из своей машины чемоданы, сумки, сына в придачу и со словами «Забирайте его себе» умчалась.

Что произошло? Не хочется докладывать вам данную историю, да и рассказывала уже ее. Сказать, что я удивилась при виде изгнанного принца, – это не сказать ничего. Дашенька впала в ступор, потом, придя в себя, я захотела вернуть «сувенир» владелице. Но Зоя Игнатьевна не подходила к телефону. Феликс поехал к ней домой, вернулся чернее тучи. Мы с мужем обсудили произошедшее и поняли: оказались в крайне неприятном положении. Жить вместе с парнем ни у кого желания нет, но выгнать его на улицу совесть не позволяет. Почему бы не снять ему квартиру? Да потому что данный субъект уйдет из дома, не закрутив краны в ванной, не выключит газовую плиту, и потом нам придется делать ремонт не только в однушке, которую арендовали для «мальчика», но и у всех соседей снизу, сбоку… И еще Зоя Игнатьевна отрезала сыночка от скважины, из которой он качал деньги. Нонче мать сыну ни копейки не дает. Работать за оклад барчук никогда не станет, но вкусно покушать ему надо несколько раз в день. А еще чаек, кофеек, фрукты… Кроме еды парню требуется одежда, та, которую объявили самой модной в сезоне. Где деньги-то взять на все? Раньше у лентяя всегда была полная карточка, а сейчас она просто кусок пластика. Честно говоря, Дашенька не собиралась давать бездельнику кров и стол. Но мне позвонила Глория, рассказала все, о чем написано выше, и тихо заплакала.

– Брат захочет сесть мне на шею. А я не сумею его содержать. Слава богу, кредит ему ни один банк не даст, но есть микрозаймы, там только паспорт нужен. А прописан Гарик у меня.

– Почему? – изумилась я.

– Мама настояла, – прошептала Глория, – ты же ее знаешь, Зоя танк, который всех раздавит. Свою квартиру она завещала Гарику, а мне сказала: «Ты не замужем, детей нет…»

– А Феликс? – изумилась я.

Глория протяжно вздохнула.

– Цитирую речь. «Ты не замужем, детей нет. Феликс отвратительно себя по отношению ко мне ведет, я его родным не считаю. Пропишешь Игоречка к себе, чтобы после твоей смерти ему твои хоромы остались». И пришлось соглашаться. Слава богу, что после этого она меня из своего НИИ выгнала! Если Гарик наберет микрозаймов, я могу лишиться жилья! У меня его просто за долги отнимут! Пожалуйста, помоги! Прости, что о таком прошу. Устроилась на работу, денег на жизнь хватает, и картины продаются, но брат просто бездонная бочка, мне его не просодержать!

Я люблю Глорию, она меня намного старше, но это не мешает нам быть подругами. Гарик теперь живет в Ложкине! И сейчас он занимается проектом «Блюда россиянина Адама! Закажи онлайн, получи подарок!».

– Ну? Попробовала? Офигенно вкусно, да? – прервал мои воспоминания голос «кукушонка».

Я молча пыталась заставить себя проглотить отвратительное нечто. Помнится, моя бабушка Афанасия, если у нее подгорал пирог или не поднимались безе, что случалось крайне редко, всегда говорила: «Страшненькие тортики самые вкусные». Но у бабули они и впрямь оказывались восхитительными. А творение рук Гарика омерзительно на вид и гадко на вкус.

И тут, на мое счастье, раздался звонок телефона, из трубки полетел сердитый голос Дегтярева.

– Скоро солнце сядет, а Дарья все никак не проснется. Сидим, ждем их высочество!

– Вкусно, да? – улыбался Гарик.

Я не ответила и помчалась в прихожую.

Глава вторая

В момент, когда Дашенька схватилась за ручку двери гостевого домика, который давно стал офисом детективного агентства «Тюх», у забора припарковалась старенькая бюджетная иномарка. Я сообразила: приехал клиент, юркнула в здание и налетела на полковника, который держал в руке пирожок. Увидев меня, Александр Михайлович покраснел, а потом вмиг рассердился:

– Кое-кто не способен вовремя явиться на работу!

– Клиент только что прикатил, и ты велел прийти к половине первого дня, а сейчас двенадцать двадцать, – быстро сообщила я, – даже раньше примчалась, решила, что посетитель уже здесь. Вкусный пирожок? С чем он?

– С мясом, – уточнил полковник и тут же спохватился: – Не ем выпечку, мне врач запретил.

Я прикинулась дурочкой:

– Ой, совсем забыла! Увидела у тебя в руке…

– Решил птичек покормить, – живо солгал Дегтярев.

Ну почему умный следователь, человек, который за версту чует ложь, имеет огромный опыт разоблачения людей, хитрости которых позавидуют все обезьяны мира, вот по какой причине он сам не способен соврать?

– Нашим сойкам, дятлам и белкам определенно может понравиться пирог, – стараясь не расхохотаться, заметила я, – у тебя на лице крошки.

– Крошки? – повторил полковник.

– Да, – подтвердила я, – от выпечки! Но понимаю, ты ее просто попробовал, как ответственный человек. Вдруг еда отравлена?

Александр Михайлович заморгал, начал кашлять. И тут раздался звонок в дверь. Со словами «немедленно открой» Дегтярев ушел, а я впустила в прихожую женщину, одетую в серую куртку. На дворе апрель, но погода теплая.

– Добрый день, – тихо поздоровалась она, – меня зовут Алевтина Федоровна Зубарева. Договаривалась о встрече сегодня в пол-первого.

– Рада вас видеть, – заулыбалась я, – проходите, пожалуйста.

Клиентка вынула из сумки мешок со сменной обувью.

– Не снимайте ботинки, – предложила я.

– До сих пор боюсь, что покойная мама узнает, дочь потопала в дом, не надев тапочки, и меня убьет, – улыбнулась Алевтина. – Пятьдесят три года недавно прозвенело, а я до сих пор побаиваюсь родительского гнева.

Пройдя в кабинет, Зубарева села в кресло и смущенно пробормотала:

– Не знаю, с чего начать. Никогда не общалась с полицией.

– Мы частное детективное агентство, – улыбнулся Собачкин, – не имеем права задержать вас, даже если кто-то задушили.

– Ой нет, – замахала руками Зубарева, – на такое не способна. Вообще-то убить решили меня! Хотя, может, просто делаю из мухи слона?

– Полагаете, ваша жизнь в опасности? – задал свой вопрос полковник.

Алевтина вытянула правую руку и начала загибать пальцы.

– В декабре прошлого года, тридцать первого числа я отравилась. Спать легла поздно, пока со стола убрала, гостиную в порядок привела… Угомонилась в четыре утра, в семь будильник прозвенел, надо вставать, завтрак всем готовить. Пытаюсь сесть, а не могу. Голова кружится, сердце то бьется, то замирает, тошнит. Испугалась, вдруг в яйцах, которые для домашнего майонеза использовала, имелся сальмонеллез. Беру продукты лишь у проверенных продавцов, знаю их не один год. Но всякое возможно.

– Врача вызывали? – спросил Семен.

– Да, – кивнула посетительница.

– Из какого медцентра?

– Клиника «Форкинс», – уточнила женщина, – меня отвезли в стационар. Сказали, что пищевое отравление. Я решила, что рыба или яички виноваты.

Кузя уставился в один из своих компьютеров.

– Провела в больнице две недели, – продолжила Алевтина, – вернулась домой. В феврале, третьего числа ни с того