— Правда. — Аня поджала под себя ноги. — Ему сто пятьдесят лет. А тому зеркалу — все двести.

Старшие друзья осмотрели с уважением метровое зеркало в раме из дуба. Оно стояло на длинном приземистом комоде. Узкое, напоминающее окно-бойницу. Орнамент рамы имитировал дорические колонны — Аня нахваталась от родительницы мудреных терминов. Мама ведь только о мебели и говорила. Денно и нощно.

Амальгама была темной, какой-то противно грязной, сальной, в мушках, словно мелкие насекомые забились под стекло и дружно подохли. Вверху зеркало растрескалось, разделилось на ячейки. Зигзагообразная трещина змеилась вдоль рамы до нижней части. Разбивала надвое отраженный шкаф — коричневый шкафище с мраком и пылью внутри.

— Тебе не бывает здесь страшно? — вдруг спросила Катя.

— Нет, — быстро ответила — соврала — Аня. Не хватало прослыть малолеткой, верящей в бабаек. — Чего бояться? Хлама?

— Ну, — Катя покосилась на громаду шкафа, — я в детстве думала, в гардеробе живет тролль.

Ане нравилась Катя. Искренняя, напористая, не лезущая за словом в карман. Одновременно и пацанка, сорвиголова, и барышня, которая ловко использует эффектную внешность себе во благо. Аня даже волосы стала зачесывать так же, как подруга. Радовало, что Катя — восемнадцатилетняя! — общается с ней на равных.

— Почему тролль? Почему не хоббит? — осклабился лопоухий Чижик.

— Хоббит у нас один, — сказала Аня. — И это ты.

— Не буду спорить. — Чижик задрал штанину, обнажая волосатые икры.

За стенами монотонно подвывал ветер, приносил из степи мелкий сор. Лунная четвертинка висела над долгостроем.

— Мы говорили о Пиковой Даме, — напомнил Матвей.

Аня, к марту перечитавшая всю литературу за учебный год и заглядывавшая уже в школьную программу восьмого класса, проявила интеллект:

— Это повесть Пушкина, да?

— Нет. — Катя сверкнула жемчужными зубками. — Мы про настоящую Пиковую Даму.

— Настоящую?

— Расскажи ей. — Матвей окунул пятерню в свои золотистые кудри. — Она не из пугливых.

Аня уставилась на Катю. Фраза польстила ей. Теперь главное — соответствовать. Даже если будет страшно.

— Слышали, — начала Катя под прицелом чижиковской камеры, — что дама пик в карточной колоде ассоциируется с несчастьем? Это не случайно. Пиковая Дама существует, и ее можно увидеть.

Выходит, тема не сменилась, зря Аня пережидала в туалете, считала секунды. От дурацкого Слендермена, от сатанистов и маньяка из Лесополосы перескочили к какой-то там Даме. Аня догадывалась: чтобы пощекотать нервы. Вот зачем папа вечерами играл в компьютерные игры — из комнаты звенела страшная музыка, рычали свирепые монстры и бухали гранаты. Взрослые находили в жутких историях сомнительное удовольствие, Ане недоступное. Что хорошего — бродить по населенному мутантами лесу, пускай и состоящему из пикселей? В километре от микрорайона есть реальная роща, не лучше ли погулять там с дочерью, собрать гербарий, покормить белок?

Слендермена выдумали на интернет-форуме. Сатанистами считали невинных подростков с пирсингом, шатающихся по заброшкам. А пресловутый Зверь Лесополосы мотал тюремный срок далеко на севере. Аня понимала все это, но фантазия оживляла истории, и они входили в сговор с тенями.

— Расскажи ей про самоубийцу, — сказал Чижик.

Катя смерила Аню внимательным взглядом, словно убеждалась, что та достаточно взрослая. Комод-саркофаг простер к молодежи могильную тень. Комочки пыли шевелились в щелях.

— Чувак один, студент… вызвал ее у себя в ванной. Сначала услышал шаги, скрип ножниц. Знаете, таких портняжных… — Катя продемонстрировала на пальцах длину лезвий. — Потом женщина во всем черном появилась. Прямо в зеркале…

Друзья внимали негромкому голосу, затаив дыхание. Чижик целился мобильником. Матвей переводил взор с Кати на Аню. И Ане сделалось неуютно — ладно бы на кухне говорить о потусторонних женщинах. Там холодильник, соковыжималка и пароварка. Хорошие современные вещи. Но в гостиной… где древнее зеркало отражает древний шкаф… Где теней больше, чем предметов, которые могут их отбрасывать… где антресоли…

«Не будь ребенком, — отчитала себя Аня. — Если хочешь, чтобы они дружили с тобой».

— И чего? — поторопил Чижик.

— Ничего. — Катя пододвинулась вперед, светлые волнистые локоны зашторили серьезное лицо.

«Вот и хорошо, что ничего», — подумала Аня, ерзая.

Ей хватило баек про маньяка, душившего невинных детишек.

— Сначала ничего, — сказала Катя многозначительно. — Но дальше… каждый раз, как он в зеркало смотрел… она смотрела на него. Женщина в черном. Она ему волосы отстригать стала. — Катя разрезала воздух указательным и средним пальцами. Чик. Чик. — Несчастье приносить.

Аня облизала губы.

— Парень реально на стрем подсел. Кому ни рассказывал эту историю, все над ним смеялись.

«По-моему, ничего смешного».

На полу между мальчиками и тахтой стояли чашки с пепси, блюдца с горками чипсов. Ане захотелось картошкой загрызть вкрадчивые слова подруги, газировкой смыть горечь. Но она опасалась, что рука, потянувшаяся за чашкой, будет дрожать, и сцепила похолодевшие пальцы.

— Родаки как родаки, — сказала Катя. — Не поверили, ясное дело. В психушку отправили. Врачи диагностировали вялотекущую шизофрению. А закончилось тем, что он наглотался жидкости, которой трубы прочищают. Сжег горло и умер.

— Гонишь, — сказал Чижик восторженно.

— Гонишь ты, — парировала Катя. — Шкурку под одеялом.

Аня не поняла, про какую шкурку идет речь. Матвей улыбнулся — хорошая, добрая у него улыбка, — отметила Аня. Лишь бы не думать про эффект, который может произвести на человеческий организм средство для устранения канализационных засоров. В ванной стоит синяя бутылка с изображением мультяшного крота.

— Это же страшилка пионерская, — сказал Чижик. — Как про жвачного монстра или гроб на колесиках.

Такие страшилки Аня знала, и они ее не пугали.

— Проверить — проще простого, — сказала Катя.

— Как? — спросил Матвей.

Для Ани в этот момент комната стала еще больше. Гигантская пещера со сталактитами и сталагмитами тьмы — и горстка людей жмется на крохотном освещенном пятачке. А если электричество отключится, как частенько бывало? Если во мраке кто-то коснется плеча? Завизжит она? Ой, еще как завизжит.

— Друзья, — обратился к подписчикам блогер Чижик, — записывайте рецепт.

— Нужна помада, — сказала Катя. — Помадой рисуешь на зеркале дверь и от двери лесенку. Свечку ставишь и три раза говоришь: «Пиковая Дама, приди».

Матвей потер руки. Его глаза горели.

— Пробовать будем?

— Слова не мальчика, но мужа, — воодушевился Чижик. Перевел камеру на себя. — Друзья, сейчас вы станете свидетелями удивительного и чертовски опасного эксперимента. Подписывайтесь, ставьте лайк и бейте в колокольчик, чтобы ничего не пропустить.