подыскали. Что ж… родители — это вопрос сложный. Чуть попозже я о них расскажу. Это, собственно, еще один тупик.

Когда у меня неважное настроение — а сейчас оно именно такое — я обычно верчу в руках какую-нибудь мелкую фигню: это немного меня успокаивает и помогает собраться с мыслями. Сейчас это камешек, который когда-то я нашел зимой на улице. Формой он напоминает каплю воды, а сам зеленоватый, полупрозрачный. Скорее всего, в прошлой жизни он был подвеской, которую носила на цепочке какая-нибудь девушка. А потом крепление разболталось, подвеска упала в снег, а хозяйка этого не заметила — ну и привет.

Пару лет назад я шел по улице из школы, и вдруг мне послышалось, что меня кто-то окликнул. Я обернулся, но никого за моей спиной не было. Только на полузасыпанном снегом бордюре блеснуло что-то зеленоватое. Я подобрал подвеску — все равно теперь хозяйка ее вряд ли нашла бы. С тех пор таскаю в кармане — камень стал для меня чем-то вроде талисмана. Думал даже купить цепочку и прикрепить его к ней как-нибудь, но не стал. Все-таки, похоже на женское украшение, смеяться будут.

До звонка остается минут десять, когда мой телефон вибрацией оповещает меня о пришедшем сообщении. Очнувшись от размышлений о своей неудавшейся жизни, я провожу пальцем по экрану.

«Привет, Игорь!» — гласит пришедшая мне СМС. — «Я понимаю, что это звучит глупо, но тебе выпала огромная удача. И огромная опасность в то же время. Свяжись со мной по этому телефону, пожалуйста. Возможно, я единственный, кто сможет тебе помочь».

Я пожимаю плечами. Телефонные мошенники совсем с ума посходили. «Огромная удача». Небось, возможность выиграть скидку на почти новый пылесос? Разве что про огромную опасность они обычно не пишут. Это немножко другой жанр: «Ваш сын в опасности, срочно вышлите денег, нет времени объяснять». Я нажимаю на диалог, чтобы удалить его. Не люблю, когда телефон захламлен спамом. Вот только телефон почему-то отказывается удалять сообщение, делая вид, что это вообще невозможно.

Словно заметив мои попытки, тот же абонент разражается еще одним сообщением: «Пожалуйста, не удаляй меня! Это не спам, это действительно важно!».

Ничего себе! Вот до чего дошли технологии! Это вообще законно?

* * *

Следующее сообщение приходит, когда я сижу на скамейке напротив пруда в парке, под мокрой от утреннего дождя ивой, и играю в свежескачанную игрушку-таймкиллер в телефоне. Три раза в неделю я сразу после школы отправляюсь или на курсы английского, или к репетитору, но сегодня как раз такой день, когда нет ни того, ни другого. А домой идти совершенно не хочется. Скоро поймете, почему.

Как это обычно бывает, когда я ничем не занят, меня начинают одолевать мрачные мысли. Так, мне приходит в голову, что если я сейчас умру, мир совершенно не поменяется. И вообще не заметит этого. Родители, конечно, расстроятся, но для них это, наверное, будет повод окончательно расстаться и вздохнуть с облегчением. Сестренка поплачет, но скоро забудет. В ее возрасте все быстро забывается. А уж для остальных людей это будет событие настолько малозначительное, что разговоров о нем хватит, максимум, на неделю. А потом жизнь просто потечет своим чередом, и все.

Когда-то мне нравилось представлять собственные похороны, и как на них все вдруг понимают, что я был чем-то значимым в их жизни, чего теперь никогда больше не будет. Например, как Таня Бойкова плачет от потери и одиночества. Но когда я начал смотреть на жизнь более здраво, то понял: ничего-то никто не поймет. Это для самого себя я что-то значу, а для любого из моих одноклассников, учителей, знакомых по курсам я просто элемент массовки в пьесе, где каждый из них играет главную роль. Человека из массовки легко заменить: сегодня один, завтра — другой.

А если так, то зачем вообще все? Может быть, миру без меня будет лучше, раз уж хуже не будет?

Словно в ответ на мою мысль, в телефоне появляется новое сообщение: «Игорь, тебя ждет другой мир! Мир безграничных возможностей! Не отказывайся от него! Я бы на твоем месте прыгал от радости».

Секунду-другую я борюсь с желанием бросить телефон в пруд. Нет, правда, что им нужно?

Вырвавшись из оков тлена и безысходности, я оглядываюсь по сторонам. На парк уже опускаются ранние сумерки, вдоль вымощенных плиткой дорожек зажглись фонари, а серое небо с минуты на минуту готово вновь пролиться дождем. Похоже, пора, все-таки, собираться домой.

* * *

Едва войдя в прихожую, я слышу доносящееся из-за закрытой двери кухни бормотание телевизора, смешанное с голосами родителей. Слов не разобрать, но содержание этих бесед я за последние полгода выучил практически наизусть. Иногда мне даже снится, что я разговариваю сам с собой и сам себе предъявляю все эти претензии.

Если коротко мои мать и отец выясняют, кто именно из них и кому испортил жизнь. Этот вопрос они разбирают обстоятельно, и, надо сказать, дискуссия изрядно затянулась: выписывая замысловатые траектории, она, тем не менее, постоянно движется по кругу. Этакая петля Мебиуса. В трезвом виде они обычно вообще не разговаривают друг с другом, разве что ситуация этого настойчиво требует. Но стоит одному из них выпить, а в последнее время это случается часто, как его тут же тянет пойти в комнату к другому и завести разговор о том, что это он во всем виноват. Говоря по-честному, я уже был бы даже рад, если бы они, наконец, развелись. Не знаю, почему они этого не сделали до сих пор. Один раз отец в пылу ссоры выкрикнул что-то вроде: «Дети должны жить в полноценной семье!». Наверное, он думает, что нашу семью в ее нынешнем состоянии можно назвать полноценной.

Не подумайте только, что речь идет о каких-нибудь опустившихся алкоголиках. Нет, мой отец — архитектор, мать — учительница русского (слава богу, не в моей школе), они вполне приличные люди, и вряд ли многие из знакомых хотя бы догадываются о том, что между ними происходит. Просто так бывает, что и приличные люди попадают в неприличные ситуации. Я сам когда-то думал, что такая жесть происходит только в каких-то особых семьях, которые еще называют «неблагополучными». Знаете, как в газетах пишут: «Соседи характеризуют семью, как неблагополучную». И, вроде как, не надо больше ничего объяснять: сразу понятно, отчего один из членов такой семьи ударил другого ножом семнадцать раз, из них пять в область сердца. Просто вот такие они, неблагополучные, и ко мне лично