просто ткнуть пальцем в те, которые мне приглянутся? Вы, наверное, посчитаете, что это странный выбор тех, кто, возможно, останется со мной до конца жизни? А как же симпатия, чувства, право собственного выбора, в конце концов? А я скажу, что наш мир не дурак, он думающий и чувствующий. Он направляет каждое существо его населяющее, и никогда не ошибается. Это данность, которую все мы, жители Севара, принимаем как что-то нерушимое и неоспоримое. Таковы законы этого мира.

Я привычно окинула взглядом свои покои. Сегодня последний день, когда я ночевала в этой постели, так как уже вечером мы с гардами выдвинемся в путь. Интересно, какими они будут, эти мужчины? Какой расы? Понравлюсь ли я им, и понравятся ли они мне?

С этими мыслями я привела себя в порядок и выдвинулась на завтрак, который мы традиционно проводили в семейном кругу.

В большом зале императорской резиденции уже завтракали мама, отцы и мой младший брат Ильсар. Моя мама, Императрица Виниссия Локус, темная сильвана, как и я сама, сидела во главе стола. Мои отцы, Императоры-консорты, Хонор, Тревин и Мирис Локус размещались с правой стороны. Мы же, дети, по местному этикету сидели слева от матери.

Отец Хонор, бывший ненаследный лорд княжества Дела был старшим мужем. Огромный и мощный, при этом спокойный, серьезный и степенный. Делиец по расе с ипостасью медведя, папа Хнор был для нас непререкаемым авторитетом, разумом нашей семьи и главным маминым помощником в государственных делах.

Папа Тревин, уроженец княжества Триван — был полной противоположностью Хонора. Высокий и жилистый, как и все тривы, мягкий, улыбчивый, всегда лучащийся хорошим настроением. Тривы — существа со светлым даром жизни и созидания. Папа, как и все представители правящих семей, имел огромную силу и мог излечить даже самые тяжелые раны. Именно он заведовал всеми лечебницами Империи, а его способность во всем находить положительные стороны, успокаивать, дарить чувство защищённости и покоя, гасило в семье любые конфликты еще в зародыше.

Папа Мирис, темный шейг, бывший принц Королевства Шейвар, для всех был самым опасным существом в императорской семье. Обладая даром смерти и ментальным даром одновременно, глава безопасности Империи внушал врагам благоговейный ужас. Папа был опытным воином, стратегом, хитрым, жестким и бескомпромиссным. Его боялись и уважали, и только мы знали, каким заботливым отцом и ласковым мужем на самом деле является этот мужчина.

Именно от Мириса мне досталась толика пугающей магии, которая при наложении на традиционную магию сильванов давала мне огромные силы, которые в полной мере станут доступны уже сегодня.

***

Все разговоры велись о моей церемонии принятия дара и выбора гардов. Папа Мирис, как глава безопасности, рассказывал о лордах и принцах, которые почтут нас сегодня своим присутствием. Разумеется, только факты и никаких личных оценок. Я сама увижу всех кандидатов в гарды за ужином и посмотрю на них вживую.

Когда Ильсар покинул нас, чтобы отправиться на уроки, я решила перевести разговор с родителями в нужную мне плоскость.

— Мам, скажи, а вы с папами сразу нашли общий язык? Сразу понравились друг другу?

Папа Тревин хохотнул, а папа Мирис лукаво улыбнулся.

— Да, расскажи нашей дочери, милая, как ты жахнула меня темной силой за то, что я назвал тебя неженкой.

Мама послала папе Мирису строгий взгляд, хотя на ее лице расплывалась улыбка.

— Не сразу, Тиса, мы долго притирались друг к другу. Несмотря на то, что мир помогает выбрать идеально подходящих мужчин в гарды, у каждого из нас был свой характер, свое прошлое, свои привычки и особенности. Нам пришлось узнавать друг друга в процессе путешествия, и наши симпатии зарождались постепенно, как и в любых отношениях между мужчинами и женщиной.

Я перевела взгляд на отцов, которые улыбались своим воспоминаниям.

— Не волнуйся на счет гардов, Тисси — папа Тревин одарил меня светлой успокаивающей улыбкой и волной энергии — мир поможет сделать правильный выбор. И даже если поначалу вам с гардами будет тяжело, совместные радости и трудности сблизят вас и превратят в одно целое. Поверь, к концу пути через год ты не будешь представлять жизни без этих мужчин, а для них станешь единственной, самым ценным сокровищем, самой любимой и желанной женщиной. Что?… — он перевел взгляд на толкнувшего его в бок папу Хонора — Тиса не маленькая девочка, у нее были отношения в прошлом, и я не открываю ей новый мир своими словами, так ведь?

— Так — согласилась я. Я не была невинной крошкой, мне пятьдесят. Я окончила академию, у меня были в жизни мужчины, у нас, в конце концов, прогрессивный мир, пусть и со своими специфическими особенностями. Времена, когда женщины блюли себя до брака давно прошли и моим родителям прекрасно известно, что они отпускают на путь познания уже сформированную женщину, а не тепличный цветочек, не познавший совсем ничего.

Мне, как наследной принцессе были поставлены условия — до 50 лет я могу жить, как захочу, разумеется, в рамках, не порочащих императорскую семью. Я училась, я помогала родителям, я встречалась с мужчинами. Но через неделю после 50-летия, то есть сегодня, я должна пройти необходимую процедуру с даром и гардами и отправиться в путь. Меня такой расклад устраивал, на меня никто не давил, я прекрасно осознавала, что есть некие традиции, заложенные миром Севар, против которых не может пойти никто, ни я, ни мои родители, ни правящие семьи других государств нашего мира. Поэтому я была готова к тому, что случится сегодня и нисколько не возражала против того, чтобы мир помог мне в выборе спутников жизни. Примером служили мои родители, четыре любящих сердца, соединенных настолько крепкими узами, что, наверное, ничто не сможет их разорвать. Только уход за грань.

***

День прошел для меня продуктивно. Во-первых, я официально попрощалась с Лювирой. Серая сильвана, бесстрашная воительница и моя ниана на протяжении последних тридцати пяти лет, плакала на моем плече, совершенно не стесняясь своего эмоционального порыва. В подарок я подготовила ей камень-поглотитель, в который она могла сливать излишки своей серой силы и брать их оттуда по мере необходимости. Камень был утоплен в серебряной окантовке и сделан частью изящного кулона. Тонкая работа, и самое важное — моя собственная. Не зря я вечерами пропадала на кафедре артефакторики в родной академии, где уменьшала лиант, камень-поглотитель, до крошечных размеров, расширяя его магические способности до максимума.

Мы с Лювирой сидели в моей комнате на ковре, вспоминая самые яркие моменты нашего совместного прошлого. Эта женщина стала для меня больше,