Я застегнул все пуговицы на рубашке, распахнул сетчатую дверь и поинтересовался:

– Куда идем?

– Увидишь, – откликнулась Слим.

Я закрыл за собой дверь и спустился вслед за друзьями с крыльца.

Расти был в старой футболке и синих джинсах. Что-то подобное носили все, если только не собирались в церковь или школу. В нашем городе едва ли можно было встретить парня в шортах. Шорты носят только детишки, старперы и девчонки.

Слим была в шортах, сделанных из обрезанных синих джинсов, настолько застиранных, что они стали почти белыми. Растрепанный край плотной ткани превратился в бахрому, которая развевалась вокруг ее бедер. Слим тоже была в футболке, слишком большой для нее, растянутой и незаправленной, так что подол сзади свисал ниже ягодиц. Сквозь тонкую белую ткань просвечивал верх купальника – крохотная тряпочка наподобие бикини, завязывавшаяся сзади на спине и на шее. Слим носила его вместо бюстгальтера. Наверное, потому, что купальник был гораздо удобнее и однозначно практичнее.

Летом мы все чаще всего носили купальные костюмы вместо нижнего белья – никогда не знаешь, когда можешь очутиться у общественного бассейна или на речке… или попадешь под ливень.

Тем утром под джинсами на мне тоже были плавки. Они промокли от пота, пока я стриг газон, и теперь, пока мы с Расти и Слим шли по улице, липли к заду.

– Так что, какой план? – спросил я через какое-то время.

Слим взглянула на меня, приподняв бровь:

– Первый его этап уже выполнен.

– А? – переспросил я.

– Мы освободили тебя из цепей угнетения.

– Нельзя в такой день заниматься лужайкой, – объяснил Расти.

– А, ну спасибо, что освободили.

– Не бери в голову, – ответил Расти.

– Не за что, – сказала Слим и похлопала меня по спине.

Это был просто приятельский жест, но у меня от него возникло ощущение восторженной, головокружительной особости. Этим летом я часто чувствовал что-то подобное, когда находился рядом со Слим. Ей необязательно было меня касаться. Иногда я просто смотрел на нее и начинал чувствовать себя странно.

Но я, разумеется, никому об этом не говорил.

– Этап второй, – между тем возвестила Слим. – Мы идем на разведку на поле Янкса.

У меня по спине пробежали мурашки.

– Испугался? – поддразнил Расти.

– Ну конечно. У-у-у-у, прям дрожу!

Я действительно испугался, но не подал виду. Надеюсь.

– Нам необязательно туда идти, – сказала Слим.

– Я пойду, – заявил Расти. – А если вы, ребята, струсили, то я пойду один.

– Что такого на поле Янкса? – спросил я.

– Вот что, – ответил Расти.

До этого мы втроем шли вместе, Слим посередине. Теперь Расти обежал нас и пошел рядом со мной. Он вытянул лист бумаги из заднего кармана джинсов и, разворачивая, пояснил:

– Они по всему городу.

По тому, как Расти держал бумагу, мне стало ясно, что он не собирается отдавать ее мне. Это была какая-то афиша или рекламный листок, но Расти слишком сильно ею размахивал, чтобы можно было что-то прочитать. Так что мне пришлось остановиться. Мы все остановились. Слим придвинулась поближе, чтобы тоже посмотреть. Все четыре уголка были оборваны – видимо, Расти оторвал афишу от стены, или дерева, или вроде того.

Выглядела она так:

Эта ошеломляющая красавица, рожденная среди диких гор Трансильвании, днем спит в гробу, а по ночам пьет кровь путников.

Узрите, как Валерия встает из мертвых!

Станьте свидетелем того, как она накидывается на добровольцев из зала!

Трепещите, пока она погружает клыки в их шеи!

Кричите от ужаса, видя, как она пьет их кровь!

Где: Поле Янкса, 2 мили к югу от Грендвилля по Третьему шоссе.

Когда: Только одно выступление – в пятницу, в полночь.

Стоимость: 10 долларов.

(Дети до 18 не допускаются.)

Читая объявление, я несколько раз мотал головой от изумления и восторга и бормотал: «Ну и ну».

Но на последней строчке мое настроение изменилось.

На меня нахлынула тревога, за которой последовала смесь облегчения и разочарования.

В основном облегчения.

– Ну вот, – проворчал я, стараясь выглядеть расстроенным. – Какой облом.

Облом? – переспросил Расти. – Ты что, не в своем уме? У нас тут странствующий цирк вампиров! Настоящая живая вампирка, прямо здесь, в Грендвилле! И тут сказано, что она великолепная! Видишь? Великолепная! Притягательная! Ошеломляющая красота! И к тому же – вампирка! Ты смотри, смотри, что написано! Она накидывается на добровольцев из зала и кусает их за шею! Она пьет их кровь!

– Обалденно, – сказала Слим.

– Было бы обалденно, если бы мы смогли ее увидеть, – ответил я, стараясь сохранять мрачный вид. – Но нам ни за что не удастся попасть на выступление.

Сузив глаза, Расти замотал головой:

– Вот почему мы собираемся пойти туда сейчас.

– А-а-а…

Порой, когда Расти выдавал идеи вроде этой, «А-а-а…» было лучшим, что я мог ответить.

– Доходит? – спросил он.

– Наверное.

На самом деле я понятия не имел, о чем он говорит.

– Мы придем на место, – пояснила Слим, – и просто… оглядимся.

– Может, и ее увидим, – заметил Расти. Он явно был в восторге.

– Ты губу-то не слишком раскатывай, – предупредила Слим.

– Но ведь можем, – настаивал он. – Я просто говорю, она же должна быть где-то там, поблизости. Кто-то же развешивал эти афиши, понимаешь? А выступление уже этой ночью. Сейчас они наверняка там, на поле Янкса, готовятся.

– Скорее всего, – сказала Слим. – Но не слишком рассчитывай на то, что тебе удастся усладить свой взор образом великолепной и завораживающей Валерии.

Расти заморгал, глядя на Слим с легким разочарованием и смущением. Потом перевел взгляд на меня, очевидно, надеясь на поддержку.

Я посмотрел на Слим.

Она приподняла брови и один уголок рта.

От этого дурашливого выражения на ее лице мне захотелось то ли рассмеяться, то ли заплакать. С трудом отведя глаза, я ответил Расти: