Франц поел кайзершмаррн[1]. И помог маме вымыть посуду. Он поиграл с папой в «Каркассон». Искупался в пенной ванне. Немножко посмотрел телевизор. А потом лёг спать. Он собрался уже заснуть, но вдруг вспомнил про уроки. Без них завтра идти в школу нельзя! Просто невозможно!

Франц, зевая, встал, уселся за письменный стол и достал из портфеля тетрадь в клеточку для домашних заданий. Ать-два задал задачи по математике. Всего шесть коротких задач.

Но Франц уже очень, очень устал. И Франц знал: когда он очень, очень устаёт, то его так и тянет писать цифры наоборот. Франц подумал: «Раз я сейчас устал просто как собака, значит, я совершенно точно напишу все цифры наоборот!»

И тут Франц сообразил, что у его проблемы есть очень простое решение! Надо писать так, чтобы написанное казалось неправильным! Если кажется, что написано неправильно, значит, на самом деле всё наверняка правильно.

Франц был очень горд этой великолепной идеей. И тут же воплотил её в жизнь. Зевая, он написал в тетрадке аккуратнейшим почерком:

Если бы не эта суперидея, Франц сделал бы всего две ошибки. Но он ничего не заметил. Только на следующее утро, когда Франц собрался положить тетрадь в портфель, он увидел всю эту «красоту». И ужасно испугался! И принёс чернильный корректор. Бухнул на задачи чуть не половину бутылочки и размазал это озерцо кисточкой. Наоборотные цифры исчезли, будто их и не было. И правильные тоже. Но когда бумага высохла, она стала желтоватого цвета. И горбатилась волнами. Это выглядело ужасно!

Франц побежал с тетрадкой к маме. Мама была в ванной. Она стояла под душем.

Франц крикнул:

– Мама, посмотри, что сделалось с тетрадкой!

Только он это сказал, как с тетрадкой произошло нечто гораздо более ужасное!

Франц споткнулся о мамины тапочки, тетрадка выскользнула у него из рук, пролетела по воздуху и упала в ванну.

Мама сразу же выключила воду, но это уже не помогло. Мокрая насквозь тетрадь лежала в ванне, в слив утекала голубая вода. Франц выловил тетрадку из ванны. Ни одна страница не уцелела. Все задачки Франца расплылись синими разводами. Даже то, что написал красной ручкой Ать-два, превратилось в розовые разводы.

– Что же мне теперь делать? – всхлипывал Франц тоненьким голосом.

Мама вылезла из ванны и вздохнула. Папа пришёл в ванную и осмотрел вымокшую тетрадь. Йозеф тоже пришёл в ванную и стал ржать над вымокшей тетрадью.

Франц, продолжая рыдать, пискнул:

– Я не смогу рассказать про это Ать-два, ни за что!

– Конечно, сможешь! – сказала мама.

– Конечно, он не сможет! – сказал Йозеф. – Если он будет так пищать, Ать-два ни слова не поймёт!

Папа и мама вынуждены были согласиться.

– Ну, и что же нам теперь делать? – пробормотали мама и папа.

– Кто-то из вас должен пойти с дикобразом в школу, – сказал Йозеф.

– Тогда мы опоздаем на работу, – сказали папа и мама.

– Ты пойди со мной, – пискнул Франц и посмотрел на Йозефа.

– Совсем спятил, дикобраз? Мне же тоже надо в школу! – крикнул Йозеф.

– А Лилли? – пискнул Франц.

– Точно! Лилли! – крикнула мама.

Мама обернула полотенце вокруг талии, побежала к телефону и позвонила Лилли. Но у Лилли никто не взял трубку. Потому что иногда Лилли ночует у Петера.

– Придумал, – сказал папа. – Я напишу Ать-два очень вежливое письмо!

Он взял кусок хорошей писчей бумаги и написал:

«Глубокоуважаемый господин Свóбода, тетрадь по математике, принадлежащая моему сыну, к нашему глубокому прискорбию, утонула в ванне. Мы очень сожалеем.

Прошу Вас отнестись к этой неприятности сочувственно.

С нижайшим почтением,

Фрёстль»

Такое солидное письмо успокоило Франца, он перестал рыдать, и голос у него снова стал нормальным. Просто отдать Ать-два письмо – на это у Франца должно было хватить храбрости. Франц сложил письмо и хотел положить его в портфель.

Но тут в дверь позвонила Габи. Она каждое утро заходит за Францем. Францу не хотелось заставлять Габи ждать. Он положил письмо в задний карман брюк, схватил портфель, крикнул «Пока!» и выбежал из квартиры.

Мама крикнула ему вслед:

– Дождь идёт, Франц!

Франц мамины слова услышал. Но раз Габи плащ не надела, он тоже не захотел. Он ведь не сахарный. И дождь шёл совсем не сильный.

Францу и Габи оставалось пройти всего три переулка, когда дождь хлынул уже по-настоящему. Ливнем ливанул!

Франц хотел спрятаться в каком-нибудь подъезде. Но Габи подняла портфель над головой и побежала в школу.

– Почти как зонтик! – крикнула она.

Тогда Франц тоже поднял портфель над своими ежиными колючками и побежал за Габи.

Франц пришёл в класс мокрым до нитки. Все остальные его одноклассники были сухими. Они ведь пришли в плащах. Ать-два послал Франца к тётеньке завхозу.

– Голову высушить! – сказала она. – Не то схватишь насморк!

Тётенька завхоз не только насухо вытерла Францу голову, но и одолжила ему спортивный костюм. Она достала его из ящика для забытых вещей.

Спортивный костюм был довольно большой. В нём поместилось бы три Франца. Франц лучше бы остался в своих мокрых вещах. Но тётенька завхоз не разрешила.

Когда Франц с мокрой одеждой под мышкой вернулся в класс, Ать-два уже начал урок. И собирал тетради с домашними заданиями по математике.

– Где тетрадь? – спросил он Франца.

Франц кивнул, полез в задний карман штанов и вытащил письмо от папы. Письмо промокло насквозь! Ни одной буквы нельзя было разобрать. На бумаге виднелись одни только голубые и тёмно-синие разводы. Ать-два уставился на них.

– Что это? – спросил он.

– Это мой папа написал, – пискнул Франц.

– Что это значит? – спросил Ать-два.