есть репутация, честь, имя. И где она просыпается? И с кем? Она зарыдала с новой силой. Эти гнетущие, убивающие мысли кружились одна за другой. Единственное её успокаивало — похоже, что между ними ничего не было. Но что-то ведь было. Но главное, что не было того самого непоправимого, во всяком случае, так она ощущала своё тело. Самого страшного не случилось. И снова её накрыло гнетущими мыслями: а если их кто-то видел? а с кем еще их видели? что они делали? и где? на глазах у всех? А если видели, то уже и мама знает? И все в клане знают? Как она могла так опозориться, оступиться, облажаться…

С нечеловеческими усилиями она заставила себя встать. Зеркало — как ужасно она выглядит, косметика растеклась по всему лицу, даже волосам. Она была похожа на могильщика-землекопа.

Новой ужасной мыслью её чуть не сбило с ног: в последний раз она так плакала после смерти отца.

Бессознательно, машинально она включила воду и умылась одной водой, без мыла. Всё вокруг было настолько грязно и не ухоженно, что было неприятно прикасаться к чему-либо. Она стряхнула капли с лица и волос. Здесь было одно единственное полотенце, уже серевшее и умоляющее о стирке.

Дверь ванной чуть приотворилась. Наруто всё понял, медленно встал и пошаркал за кимоно.

— Мне… одежда. — Слово «нужна» беззвучно просипело, голос не слушался. Дрожал.

Наруто передал одежду и отошёл подальше от ванной. Почему-то ему казалось, что сейчас для девушки будет комфортней оставаться поодаль. Минуты до её выхода были бесконечно долгими.

Она вышла, кутаясь в кимоно как в свою единственную защиту, бледная, неживая, словно приведение. Неловкое молчание, пауза, тянувшаяся годы.

— Хочешь чего-нибудь? — Спросил Наруто. Она молчала. На секунду ему показалось, что даже этот безобидный вопрос прозвучал двусмысленно и по-идиотски. Ино смотрела куда-то перед собой и пыталась взять себя в руки, Наруто терпеливо ждал.

С улицы послышались крики:

— Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! — Голосов было несколько, по ощущениям не меньше десяти. Ино содрогнулась, сейчас она была чрезвычайно мнительна.

Девушка села на краешек постели и сжалась.

— Наруто. Что бы там ни было, я сейчас уйду, и мы больше никогда об этом не заговорим. — Каждое слово давалось тяжело. — И не вспомним. И не заговорим об этом ни с кем. Всё останется в этой комнате.

— Ино, послушай…

— Я не буду ничего слушать. Где моя одежда?

— Ну…

— Я не вижу её нигде.

И тут девушка впервые обратила внимание на окружение. Она ужаснулась. Глаза женщины — не глаза мужчины. Она увидела всё: скопившуюся пыль в углах, мёртвого паука, мятые старые шторы, немытые окна, через которые солнце видится мутным пятном, грязь на дверных ручках, стенах, на полу. Ино с трудом сдержала порыв немедленно выскочить из этой выгребной ямы.

— Ты и правда здесь живешь? — Наруто кивнул.

— Тут немного не прибрано.

«Не имеет значения». — Подумала она.

— Где… — Она посмотрела на чёрное кимоно, лежавшее рядом на постели. — Ты поднял эти кимоно с пола, положил на постель, а потом дал одно из них мне?

— Эм, ну, — мальчик нервно усмехнулся, — похоже на то.

«Не имеет значения». — Подумала она вновь. — «Лишь бы быстрее убраться отсюда».

— Ино, я хочу сказать…

— Где моя одежда?

— Ты помнишь, что вчера было?

— Где? Одежда? — Девушка уже повысила голос. Но чувствовалось в этом не раздражение, а обречённость. — Будь я проклята. За что мне это? Я уйду отсюда прямо сейчас пусть даже в этом.

— Ино, стой. — Та уже встала и направилась к двери. — Это и есть твоя одежда.

— Что? — Остановилась.

— Ты пришла в этом кимоно, а я в том.

— Ясно. За дуру меня держишь.

— Ты не помнишь, что вчера было?

— Я знать не хочу, что вчера было. Слава богам, я этого не помню. Я просто хочу убраться отсюда побыстрее.

— Посмотри на свою левую руку.

— Ну что пристал, когда же это кончится…

— Ино. — Сказал Наруто настойчиво.

Девушка застыла. На безымянном пальце левой руки аккуратно сидело новое, блестящее, украшенное камнями по всему ободку золотое кольцо. Она молча уставилась на Наруто в полнейшей растерянности, непонимании, шоке. Наруто точно также молча поднял руку вверх и показал своё. Он уже успел его заметить.

Сейчас, без косметики, Ино была ничуть, буквально ни на сколечко не менее привлекательна. Лицо её стало моложе, нежнее, чувственнее, а весь вид её стал совсем беззащитным. Без косметики она стала ещё женственней, ещё естественней. Наруто подумал, что распущенные волосы ей идут может быть даже лучше, чем хвостик и чёлка. Девушка молчала, а на лице её была одна пустота.

— Здесь, в этой комнате, — начал Наруто неуверенно, — повсюду свадебные подарки. Конверты с деньгами и поздравлениями. — Девушка посмотрела на него как бы вопрошая. Наруто понял. — На них наши имена.

Роковая ледяная вьюга понесла в безжизненную даль и Ино. С пустыми глазами неуверенно она побрела к постели и села.

— И как это произошло? — Сказала она тихо.

— Пока что я понял, что мы лишь хорошо и круто выпили.

— Ну да. — Шепнула девушка сама себе.

— Я пытался вспомнить, что было вчера, я помню лишь толпы веселящихся людей. Настолько много, что это было похоже на парад.

— Парад. — Осенило Ино. Наконец-то она ожила. — Что-то такое и правда было. Парад… парад… Это было всеобщее шествие в честь годовщины победы в войне. — Провозгласила девочка.

— Точно! Годовщина! Всеобщие гуляния, праздник.

— Сбор на площади, торжественная речь Хокаге.

— Ты тоже говорил речь!

— Я? Нет, я…

— Говорил! Бубнил что-то невнятное, ха-ха. — Неужели она на мгновение повеселела? — Тебя пригласила госпожа Цунадэ. Я помню. Но… проклятье, как же мы поженились-то?

— А кого ещё приглашала?

— Хм, дай-ка вспомнить. Какаши-сенсей был, я точно помню. И ещё…

— Сакура… — Они с ужасом посмотрели друг на друга и застыли.

Все те роковые минуты всплыли в памяти, будто бы это случилось здесь и сейчас. Сакура объявила, что через 10 дней они с Саске женятся и пригласила всех на свадьбу.

— Ах… — Только и смогла вымолить Ино. Она закрыла лицо руками и заплакала. Плач потихоньку нарастал, дрожали плечи, то и дело девушка шмыгала носом. Наруто может и хотелось бы её утешить, поддержать, но не было ни сил, ни настроения, ни подходящих обстоятельств. Эту их обоюдную боль они проживали вместе, но вот так — в стороне друг от друга. Он встал, подошёл к окну у стола