Известность — ценное приобретение. Это как фишка в казино.Правда, в наших кругах ее сравнивают с водой. Мол, ты можешь долго удерживатьее на ладони, но стоит тебе покачнуться, и она утечет у тебя между пальцами.Что ж, я буду стараться сохранять равновесие.

В моей личной жизни все по-прежнему. Я встречаюсь с Денисом.На более серьезный шаг у меня просто нет времени. Вот и вчера мы со Светкойсмотрели телевизионную передачу с моим участием. Денис вошел в тот момент,когда я собиралась открыть бутылку шампанского. Заметив, что это очень грустно,когда женщинам приходится самим открывать шампанское, он взял бутылку из моихрук и нежно поцеловал меня в щеку.

Я знала, что рано или поздно мне придется принять решение иеще раз повернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов. Но пока я не могласебе представить, как я оставлю Светку одну, ведь всем, что я имела сейчас, ябыла обязана своей подруге.

Мгновения, когда я лежала в объятиях Дениса, я ценила большевсего на свете. Сколько бы времени мы ни проводили вместе, нам все было мало.Мы оба хотели большего, и от этого никуда не денешься. Я знала, что Денис любилменя, а чего еще может желать женщина? Это была богом данная искра, из которойразгорелся самый настоящий пожар любви. У каждого человека бывают моменты,когда ему просто необходимо побыть одному, а творческой личности особенно. ИДенис старался с пониманием относиться к этому. Он понимал, что любовь — это некандалы. Она должна не связывать и не обязывать. Ведь я любила мужчин и доДениса, но как-то… очень правильно, без фантазии, без безумного наваждения, безвысокого полета… С Денисом все было по-другому. Он был по-настоящему щедр, аособенно щедр на чувства. При первой возможности мчался в любую даль поддержатьменя на съемках. Засыпал цветами, а самое главное — дарил мне самого себя, чтобыло ценнее любых подарков. Он мирился с моей творческой жадностью, а ведь яхваталась за любую роль, любую передачу. Я соглашалась, иногда даже не читаясценария, потому что моя работа стала моим воздухом, смыслом моей жизни.

Светка по-прежнему ездит в инвалидной коляске, даже нашисредства не смогли помочь ей встать на ноги. Она является моим импресарио, моейлучшей подругой, моей наставницей и моей помощницей. Она живет для меня ирадуется моей новой победе так, как не радуюсь даже я. С нашим злосчастнымрежиссером, которого мы шантажировали, приходится видеться часто, но мы никогдане говорим с ним о прошлом, а при виде подъезжающей Светки он просто опускаетглаза. Шоу-бизнес — страшная штука. Люди играют не только на сцене, они играюти в повседневной жизни, перемешивая игру с действительностью.

Ну вот, мой дорогой читатель, я кратко познакомила тебя стем, что творится со мной сейчас, а теперь ты можешь налить себе чашечку кофе ипослушать, что же произошло со мной дальше.

Любая идиллия когда-нибудь заканчивается, и наступает буря.Впереди меня ждет много скандалов, неудач, страданий и борьба за любовь. Ведь ятеперь не так хорошо знаю будничную жизнь, как знала ее раньше. Играть рольвсегда значительно легче, чем жить по-настоящему. Итак, у нас с тобой целыйроман… Я постараюсь быть искренней и попробую не утомить тебя своей болтовней.Я еще раз благодарна тебе за то, что ты купил эту книгу и что мы встретилисьвновь. Ненавижу разлуки и долгие расставания. Устраивайся поудобнее и слушай.

Закрыв дверь за своим любовником, я вернулась на кухню кскучающей Светке. Потом подошла к окну, отодвинула занавеску и помахаласадящемуся в машину Денису рукой.

— Еще из окна вывались, — усталым голосом сказала Светка изакурила сигарету.

Я перевела взгляд на свою подругу и растерянно покачалаголовой.

— Свет, ты что взъелась-то?

— Ничего. Смотреть тошно, как ты за ним бегаешь…

— Я бегаю?!

— Бегаешь… И это при твоей-то известности.

— Вот еще! Я вообще никогда ни за кем не бегала.

— А это, по-твоему, как называется?

— Да ладно тебе кряхтеть. Ты лучше посмотри, какие красивыецветы мне подарил Денис. Прямо глаз радует.

Я наклонилась и жадно понюхала стоящий на столе букет.

— Он тебя должен бриллиантами каждый день задаривать, а тырадуешься каким-то дешевым букетам. Стоило достигать таких высот, чтобывстречаться с таким мужчиной, как твой Денис! С мужчиной его уровня ты моглакрутить роман и в то время, когда была мастером салона интимных стрижек.

— А чем тебя, собственно, мой Денис не устраивает?!

Светка заметно вздрогнула при слове «мой» и медленновыпустила изо рта колечки дыма.

— Тем, что тебе нужен как минимум нефтяной магнат. Однимсловом, человек, прочно сидящий на трубе.

— На какой еще трубе?

— На обыкновенной. На той, из которой нефть идет. Это сейчасмодное выражение такое. Кто занимается нефтью, про тех говорят, что они «сидятна трубе». «Трубачи», одним словом. Сама знаешь, сколько сейчас бензин стоит. Прямона глазах растет. Даже наш водитель жалуется. Поехал в одну сторону — однацена, возвращается в другую — цена уже становится другой. А кто от этогобогатеет? Наши трубачи. Представь, такого мужа иметь… У него же бензин прямо иззадницы фонтаном бьет, а вместе с бензином и золото в долларовом выражении.Красотища! Ты бы вместе с ним на трубу присела и качала бы эту гребаную нефть,качала… И пусть простой люд жалуется, что цены на бензин растут, как грибыпосле дождя, тебя бы это нисколько не волновало. Ты бы знала одно — у тебя естьсвой надежный, проверенный и неисчерпаемый шланг. Деньги ведь к деньгам идут,это мы еще в детстве заучили.

— Мой Денис тоже мужчина не бедный…

— Но и не такой богатый. Он спит и видит из тебя домохозяйкусделать, только хрен он угадал! Пусть он своим хозяйством какую-нибудь другуюдуру осчастливит, а у тебя совсем другие перспективы. Нам трубач нужен. Если мыбудем держаться поближе к нефти, с голоду никогда не умрем.

— Мы и так не умрем с голоду. Я ведь неплохо зарабатываю.

— Вот именно, поэтому нам и нужен трубач, которыйзарабатывает в миллион раз больше, чем ты. Я же тебя уже учила: мужчины —кролики. Если кролик нормальный, ухоженный, породистый, экзотический, то егонужно за уши — и в клетку.

— Считай, что я уже взяла Дениса за уши, — от душирассмеялась я. — Он спит и видит, чтобы побыстрее заскочить в мою клетку.

— Он не породистый, и от него не пахнет нефтью…

— Зачем же нам вонючий кролик?