А вот здесь я, постоянно окруженный толпой полицейских, до сих пор вздрагиваю и сплю с оружием. Какой еще может быть сон у людей с таким прошлым, как у меня. Сон для меня — непозволительная роскошь.

Шумно и неуклюже мы ввалились в одну из комнат вместе со всем оборудованием. По всей комнате уже стояли желтые козырьки с цифрами, а центр подсветили ярко-голубыми напольными лампами. Искусственный, резкий свет падал на жуткую инсталляцию в центре.

Да уж, если бы не знал, что это тела реальных людей, подумал бы, что попал на выставку современного искусства. (Я его, кстати, тоже ненавижу. Не так сильно, как людей, но тоже не мое.) Перед нами возвышалась горка из нескольких женских тел, абы как сваленных друг на друга. Самые верхние были еще и подвешены за наручники к потолку.

Все — молодые шлюхи. В откровенных нарядах, чулках, с тонной макияжа на заставших лицах. Ну просто кладбище Барби. И у всех следы жестоких побоев. Особенно у тех, что подвешены к потолку. Вот это здесь была вечеринка…

— Хорошо погуляли девочки, да? — присвистнул полицейский, — Ну, я вас оставлю.

Работенки до самого утра. Вокруг этой шлюхистой горы целое море крови, клоки вырванных волос, выбитые зубы. Все как мы любим!

Только человек способен творить такое. Ему мало просто убить, чтобы защититься или поесть, как в природе. Нет, им движут самые разные пороки: от мести до банального удовольствия. И он обязательно заставит жертву бояться и страдать. Ни одно животное не обладает такой богатой фантазией, как человек.

Что я только не повидал… Женщины со следами утюга между ног, дети с пробитой головой, внутренности на люстре. Вот она: истинная сущность человека. Я точно знаю, что в каждом человеке есть темная сторона. Кто-то заглушает ее, прячет, находит себе другие развлечения. А кто-то временами выпускает своих демонов попастись.

Я не верю в хороших людей. Я точно знаю, что таких не существует.

Мысли невольно обратились к моим страшным воспоминаниям. К моему проклятому прошлому, преследующему меня, словно призрак. Я часто впадаю в задумчивость.

— Эй, Ромка, чего встал? Помогать собираешься?

Я встряхнул головой. Черт, до сих пор не научился контролировать свой бешеный поток мыслей. Сколько раз уже давал себе обещание навсегда забыть о том, кем я был раньше. Того парня не существует, он сгинул. Есть только Рома, чистильщик мест преступлений. И больше никого.

— А трупы они вообще собираются вывозить? — спросил я, — Как убираться, когда тут “это”.

— Там какие-то проблемы с моргом. Пока сказали начинать уборку с дальних углов. Где-то через полчаса заберут наших красоток.

— И всем пофигу, что мы зачистим улики?

Миша беспомощно развел толстые руки.

— Вроде как криминалисты уже все осмотрели. Но, сказать честно, я тоже думаю, что им пофиг. Проституток убивают пачками, особенно в этом районе. Сам знаешь, сколько здесь больных извращенцев. А чинуши потом отсчитываются, что уровень проституции снизился.

Я хмыкнул и приступил к делу. Стандартная процедура, отработанная до автоматизма. Разложили оборудование, вооружились тряпками и шлангами, начали выдраивать. Все просто. Для меня это примерно как для вас генеральная уборка на кухне.

Мишаня включил для фона ужасную, ритмичную музыку. Да еще в паршивом качестве. Ну да, с нашей зарплатой мы не можем позволить себе нормальные смартфоны. Так что наслаждаемся шипением из его баранки.

Как и было велено, начали с дальних углов. Мы работали быстро. А за трупами все еще не приехали. Я уже подошел совсем близко к телам, ползал на четвереньках, отмывая кровь с пола и ковра. Весь мой защитный костюм уже был в пене и этой самой крови.

Я бросил случайный взгляд на безвольно свисавшую руку одной из наших дамочек. Она лежала на других девицах и была еще к тому же придавлена сверху. Ее белая, окоченевшая рука висела, как у манекена.

Я заметил маленькую татушку на внутренней стороне предплечья. Обычно я не обращаю никакого внимания на всякие такие мелочи. Но тут я словно жопой почувствовал неладное.

Так и оказалось. Это была до ужаса знакомая татуировка дракона. Ящер скрутился кольцом, а из его раскрытой пасти вырывалось пламя. Это был знак клана.

Я сразу в полной мере ощутил значение слова “похолодеть”. Меня словно сковало от паники, ладони вспотели под перчатками. Я бежал от этого знака на другой конец земли, в чужую страну. Я годами умело скрывался, взял себе новое имя. И все равно прошлое настигло меня.

Пока я сидел на полу, оглушенный своим открытием, тело девушки вдруг слегка засветилось. Свет стал как будто живым и плавно отделился от трупа. Это было что-то вроде ее проекции. Полупрозрачный силуэт умершей, настоящий призрак.

Раньше я бы не обратил на это внимание. Но теперь, когда увидел татушку…

Ах да! Черт, опять забыл предупредить. Ведь обычного человека уже бы на этом моменте хватил удар.

Все дело в том, что я могу видеть души умерших. И это еще далеко не все мои секреты.

Глава 2

Миша ничего не замечал и продолжал возиться с грязным пятном по другую сторону от мертвых тел. Хорошо, что он врубил музыку и отключился от всего, кроме работы.

Призрак медленно уплывал прочь из комнаты. Я быстро вскочил на ноги и поспешил за ним. Сразу после попадания в астрал (или куда они там попадают), души немного рассеянные. Вот и эта душонка плыла то в одну, то в другую сторону, да все никак не могла найти выход из комнаты. Похоже, они не сразу понимают, что могут проходить сквозь любые преграды.

Я знаю, что души не умеют разговаривать. Но все-таки попытался. Когда призрак был уже почти на пороге, я зашептал над самым призрачным ухом:

— Скажи, кто тебя убил? Что здесь произошло? Это они?

Ну пожалуйста! Ответь разочек. Ну сделай исключение. Мне так нужны ответы!

Но увы — чуда не случилось. Белое лицо призрака оставалось безучастным и немного придурковатым. У них у всех такое лицо. Умершая не могла меня услышать и уж тем более ответить. Ее максимум — найти, наконец, выход из комнаты.

Я почувствовал одновременно и злость, и жалость, пока наблюдал, как ее унылый силуэт плывет по коридору, медленно растворяясь в воздухе. Еще минута, и она исчезнет совсем. Теперь уже навсегда.

Я отвернулся. Вот вроде спокойно смотрю на трупы и выпущенные кишки, а этот момент видеть не могу. Когда исчезают последние остатки человека, его