– Принял, где Шацкий?

– Его комбат-4 дрючит где-то на позиции.

– За что?

– Появился на батарее, когда все закончилось.

– Где пропадал?

– Не знаю, вчера уехал с вечера.

– Опять за старое! Ладно. Найди, пусть позвонит. Возможно, что придется менять позицию. Здесь дела совсем не так хороши, как у вас.

– Есть!

Я это знал! И карточку огня учился рисовать немного в другом месте, но так получилось, что уже две недели, как очнулся в палатках Алабинских лагерей, а через день началась погрузка в эшелоны. 26-го выгрузились в Смоленске, своим ходом добрались сюда. Нас включили в 7-й мехкорпус. Но, мысли – мыслями, а глазами ищу начальство. Они удалились довольно значительно от блиндажа, мои «отцы-командиры» стоят навытяжку, и их песочат! Пришлось кашлянуть и изобразить из себя глухого и немого.

– Тащ капитан! Разрешите обратиться к старшему лейтенанту Шацкому?

– Обращайтесь!

– Тащ лейтенант, вас командир дивизиона просил срочно позвонить.

– Тащ капитан! Разрешите убыть на КП?

– Идите, все идите! И запомните: еще раз повторится – ответите по всей строгости законов военного времени!

Едва отойдя от начальства, Шацкий набросился на нас с Геслером, что не прикрыли его задницу, пока он Леночку трахал, причем, насколько я понимаю, у них пока еще цветочно-конфетный период ухаживания, в поезде познакомились, но Лёня запал на нее крепко. Он – чемпион дивизии по этому виду спорта, да и черт с ним, доиграется когда-нибудь! Впрочем, это вчера в дивизии было 10852 человека личного состава. Сколько их сегодня уже никто не знает. Нам пока повезло, мы на левом фланге, в стороне от шоссе на Оршу. Я на НП не пошел, свернул на кухню, потому как война – войной, а кушать хочется всегда. Тем более, без завтрака. Получив свою порцию в трофейный котелок, всегда с собой, как и немецкий же складной нож с вилкой и ложкой, они им уже не нужны, а я их крепенько почистил и вымыл в Березине, они гораздо удобнее наших. В Советской армии именно эта конструкция господствовала после войны. Удобная «вестчь»: фляга, котелок и крышка в одном наборе, и не гремит, я на ходу поел, в обратном порядке: вначале выпил, не отходя от кухни, какао, а затем расправился с кашей и бутербродами с маслом. Набрал полную флягу вчерашнего компота. Перед НП вымыл котелок под умывальником, все сложил и сунул в чехол. На НП легкий переполох, батарея снимается, место встречи с противником переносится на 25 километров от данного места. Село Липки, в 13-ти километрах восточнее Борисова, верховье реки Неманицы.

Туда лучше вкруговую, хотя есть дорога, идущая по тылам нашей дивизии, но даже отсюда видно, как немцы «работают» по нашим позициям авиацией. А в батарее пока 12 автомобилей. Радиосвязи, естественно, нет. Комбат, хоть и еще не отошел от «моего предательства», но не настолько, чтобы не спросить, какую дорогу выбрать.

– Мост через Бобр поврежден, его обстреливали все утро, так что, через Яблоньку на Лошницу, и с востока подойдем к Липкам, да и лесов там больше.

Батарея собралась быстро, едва отъехали, как над Чернявкой завыли «Юнкерсы», но мы были в лесу в Маталыги. Мостик через Бобр здесь хлипкий, но мы его проскочили. Сразу за ним второй мостик. И там нас ждал «подарок»: два танка «КВ-1» нашей же дивизии, но с неполными экипажами. Только два лейтенанта, мехводы, и один заряжающий. Остальные еще вчера выехали искать топливо и масло, и до сих пор не вернулись. Комплектация у нас полная, поэтому я отвел в сторону командира, и сказал ему, что газойль у нас есть, через мосты эти танки не пройдут, да и надобности в них у Чернявки нет.

– Давайте заберем. Потом отберут, конечно, но в Липках они нам ой как понадобятся.

– Газойля много?

– Две тонны для дизель-электростанции. А мы ей пока даже не пользовались.

– Черт с ним. Предлагай лейтенантам, согласятся, значит возьмем с собой.

Лейтенанты, которые понимали, что почти 50-титонный танк далее не пройдет, мгновенно согласились. Чтобы не слишком дымили, они немного бензина автомобильного плеснули в баки. И мы тронулись дальше. Еще на подходах к Лошнице стало понятно, что оборонять придется ее.

Пройдя через поселок, мы углубились в лес, оставив позади спешно собирающийся в эвакуацию городок. Не доходя Липок, обнаружили два батальона 175-го мотострелкового полка. Здесь же находился майор Новиков, командир этого полка.

– Успели-таки. Молодцы, противотанкисты. А то справа у нас 6-й полк и 12-й танковый, а первый батальон в арьергарде, третий – слева, а здесь полный швах! А попрут сюда! Так что, зарывайтесь в землю, машины в лес, и сидим тихонько. Танков у немцев – мама не горюй.

– А что случилось? – спросил наш комбат.

– Немцы мост захватили, бетонный. Отвлекли гарнизон высадкой десанта у Старо-Борисова, а сами прорвались к мосту и перебили саперов. А вместо десанта – кукол сбросили на парашютах.

Внимательно осмотревшись, установили орудия справа и слева от шоссе, придав каждой половине батареи по танку. Расчеты ставили далеко друг от друга, и тщательно маскировали. Ночью подъехал Ногинов. Из 18 орудий в дивизионе осталось десять, шесть из них у нас. Шацкого и Филиппова, командира первого взвода, он сделал командирами танков. Оба отлично стреляют, и артиллеристы, а не кавалеристы. Несколько раз прочел им нотацию, что действовать только пушкой, и оборонять танк поставил по отделению из разбитых расчетов.

Все началось с раннего утра. Мотострелки отрыли ячейки, не слишком их маскируя, поэтому артиллерия и самолеты противника обрушились на позиции 2-го и 3-го батальона со всей яростью. Из-за Березины работала тяжелая артиллерия немцев, которые под ее прикрытием готовили атаку из леска у Неманицы. Молотили долго, им спешить и экономить боеприпасы ни к чему. Первую атаку начали только в 8.30, позавтракав и размявшись. Атаковали с обоих сторон от шоссе и железной дороги. Более мощный удар пошел на правый фланг, но более 40 танков направилось в нашу сторону. ПТО участка – это артиллерийский полк дивизии, 76-мм Ф-22, выведенный на прямую наводку, и шесть наших пушек. Отличились Шацкий и Филиппов. Каждый из которых подбил почти 10 танков, восемь и девять. Били с места, почти не двигаясь, позиции сменили только после того, как рядом начали рваться 210-мм снаряды. Поле у Первомайского покрылось чадящей немецкой техникой. А вот у Неманицы получилось наоборот. Там наши потеряли тридцать пять машин. БэТэшек, в основном. Там пытались устроить встречный бой. У нас шестеро раненых в расчетах. У меня синяк на плече, хотя с оружием я, вроде как, обращаться умею, но набило плечо вполне качественно. Отдача у винтовки очень приличная.

Немедленно появился полковник Крейзер. На фоне неудач 6-го мотострелкового и 12-го танкового полков, здесь у нас просто «Ледовое побоище» получилось. А у него приказ: выбить немцев с правого берега Березины. Но местность – сложнейшая! Слева от железной дороги – сплошные болота, справа – болотистая река Сха. И узкий перешеек, созданный насыпями двух дорог, который находится под огнем крупнокалиберной артиллерии противника. И его авиация господствовала в воздухе. У нас на НП «дивизиона» он появился в 10.30, и не один, с ним были интендант второго ранга корреспондент Кирилл Симонов[1], и фотокорреспондент «Известий» майор Трошкин. Пока полковник беседовал с нами, корреспонденты сползали на поле боя и сняли целую панораму из подбитых немецких танков. Чуть погодя наш результат был превзойден на нашем же фронте, но под Могилевом. Но это было уже 10-го июля. И они тоже там работали. Но это поле битых танков было первым, запечатленным в фотохронике войны. Совершенно не спорю и не пытаюсь сравнить два этих боя: 388-й полк действовал в окружении и в отрыве от основных частей 172-й стрелковой дивизии, хотя многие из ее частей свои позиции не покинули и принимали участие в тех боях. Здесь действовала «свежая» Пролетарская дивизия, на довольно узком участке фронта. Но, тем не менее, корреспонденты были очень довольны, и немедленно попросились убыть в тыл, ограничившись лишь интервью с комдивом, данным им вчера.

Полковник Яков Крейзер был «пролетарцем» практически с самого рождения дивизии. По замыслу тогдашних руководителей армии, не пожалевших денег на создание громадного полигона в Алабино, под самой Москвой, именно в таких кадровых центрах будет происходить обучение младшего, среднего, старшего и высшего командного состава Красной Армии будущего. На ее базе отрабатывались новые приемы ведения войны, здесь испытывалась новая тактика и техника. Здесь создавались первые военные городки, столь памятные всем, кому довелось в них жить, то есть решался вопрос с размещением и воспитанием подразделений. И с 1927 года Яков Григорьевич служил в этой