– Я буду помогать в работе вашему директору, – нашелся он. – Вы знаете, что K-Invest только что приобрела вашу компанию и возлагает на вас большие надежды.

В течение последних трех лет Мало действительно выполнял поручения различных инвестиционных фондов. K-Invest попросила его пересмотреть стратегии XSoftware, недавно приобретенной компании – разработчика программного обеспечения.

Один из сотрудников перебил его:

– Давайте лучше начистоту, вот уже несколько месяцев все разваливается. Посмотрите на него! – добавил он, ткнув пальцем в Бертрана.

Мало попытался разрядить напряжение:

– Моя роль как раз будет заключаться в том, чтобы все исправить, помочь вашему директору.

Мало был хорошим финансовым аналитиком, но абсолютно не умел общаться с людьми. Его мозг был натренирован на рациональные стратегии, а не на человеческие отношения.

– Так, возвращаемся к работе, – резко сказал он и направился к выходу, потащив за собой Бертрана.

– Смешно получается, – проговорил второй инженер, – мы уехали из Парижа навстречу захватывающим приключениям и интересной работе и вот уже два месяца плаваем в тумане неясности.

– Хочешь сказать, в парах алкоголя? – уточнил его коллега. – Больше никакого планирования, оскорблений, стресса и угроз, хоть Мари-Одиль и Матьё стараются все это сгладить! Как мы можем проводить исследования в таких условиях?

– Я же объясняю, я разберусь со всеми проблемами, я для этого и приехал, – настаивал Мало.

– Нам не нужен сторонний наблюдатель, мы сами понимаем, что у нас проблемы! Нам нужен новый генеральный директор!

С этими словами руководитель исследования поднялся с места и повел всех к выходу.

* * *

После этого совещания ситуация ничуть не улучшилась; Мало разочаровался в своей миссии, когда понял, что, хоть она и была рассчитана всего на несколько недель, затянуться может довольно надолго. Прошло уже несколько месяцев, а в компании сохранялась все та же ядовитая атмосфера. С раннего утра от Бертрана несло алкоголем, и решения, которые он принимал, как будто напрямую зависели от количества выпитого или невыпитого виски. Мало регулярно натыкался на него, распластанного на кожаном диванчике с пустой бутылкой в руке. Он сладко храпел в лучах солнца, пробивавшегося сквозь жалюзи. Генерального директора намного больше заботило качество солода в его алкоголе, чем отчеты и предложения молодого помощника.

Эта ситуация была для Мало просто невыносимой, тем более что Азия его никогда не привлекала, он очень скучал по Нью-Йорку. Он постоянно вспоминал уютный лофт на Манхэттене, где привык работать, а постоянные головные боли, мучившие его в последнее время, только усугубляли беспокойство. Ему хотелось поскорее вернуться домой, где ждала гораздо более интересная работа.

Поэтому, проанализировав все в сто первый раз, Мало принял решение: он позвонит в K-Invest и откровенно объяснит, в чем проблема. Бертрана нужно отправить на лечение, а вместо него нанять настоящего генерального директора, который быстро возродит творческий потенциал молодых инженеров.

Вот и все, что от него требуется. Один звонок инвесторам – и он вернет себе прежнюю жизнь, которая вдохновляла его, в которой он сумел стать уважаемым бизнесменом.

Он уже собирался набрать нужный номер, как вдруг почувствовал, что мобильник вибрирует в кармане пиджака. Пропущенный звонок от Марка, врача, лечившего его еще в детстве, которого он был рад встретить здесь, в клинике Бангкока. Именно к Марку он ходил каждый день после школы делать домашнее задание, после того как умерла мама. Сообщение на автоответчике страшно напугало его:

– Мы давно с тобой знакомы, поэтому скажу напрямик, не буду увиливать: результат МРТ плохой, есть проблемы. Приезжай в больницу как можно скорее. Я здесь все утро.

Мало подумал, что, значит, неспроста у него так часто болела голова. И только в больнице двумя часами позже он осознал, что его ждет.

У двери кабинета он случайно услышал разговор врача Марка Домейя с одним из коллег.

– Ты какой-то озабоченный, что-то случилось?

– Это ужасно!

Мало сразу узнал голос доктора, хотя кофеварка гудела довольно громко.

– Это из-за Сэндлера? – уточнил коллега. – Дело в нем?

– Да, я оставил ему сообщение, не знаю теперь, как ему все объяснить.

– Мы только что обсуждали это на совещании. Тут ничего не сделаешь, редкая форма дегенерации головного мозга.

– Это и сводит меня с ума, понимаешь? Он, такой молодой, и станет овощем!

– Хочешь, я с ним поговорю?

– Нет, я должен сам. Никогда мне к такому не привыкнуть, иногда я ненавижу свою работу.

Наступило тяжелое молчание. Мало повернулся и, пошатываясь, побрел к выходу.

Он долго бродил по улицам, а потом заперся в своем кабинете. За эти часы вся жизнь пронеслась перед его затуманенными от слез глазами. Внезапная смерть матери, трусость отца, который одурманивал себя алкоголем и работой, а потом вообще его бросил, оставил бабушке с дедушкой, Капитану и Мадо, по которым он скучал больше, чем осмеливался себе признаться, и… Жюстин. Как она? Ему захотелось ей позвонить, но он отказался от этой затеи. К чему?

Он зашел в кабинет Бертрана, чтобы найти там выпивку, плюхнулся на кожаный диванчик директора и глотнул прямо из горла. Потом еще и еще. Жидкость обжигала горло, но не успокаивала.

Виски ударило ему в голову. Он начал рыться в ящиках стола Бертрана. Там он и нашел револьвер.

Он глубоко вздохнул, приставил дуло к виску, закрыл глаза и начал считать:

– Один, два…

Deal![1]

Те месяцы, какие нам осталось жить, важнее всех прожитых годов.

Лев Толстой

– Слушайте, Фуэнг, я не сомневаюсь, что у вас вкуснейшие оладьи, но сейчас я не могу их попробовать, я не в лучшей форме!

– Да уж, я вижу, но все же ты жив!

Мало просто онемел от удивления после этой реплики. Фуэнг прекрасно говорила по-французски, хоть и с сильным азиатским акцентом, фамильярно тыкала ему и вела себя чрезвычайно самоуверенно.

– Вы говорите по-французски?

– Да, я уже много лет учусь, – глаза старухи блестели, когда она это говорила. – Сложный язык, совсем не похожий на тайский, спасибо, что позволил мне попрактиковаться сегодня. Как я могу тебя отблагодарить?

– Ничего не нужно. К тому же я сейчас очень занят, мне не до болтовни…

– Да, не сомневаюсь, что у тебя есть дела поважнее, чем болтовня с уборщицей, – улыбнулась старушка.

Мало показалось, что он слышит иронию в словах пожилой дамы, но, с другой стороны, говорила она доброжелательно и искренне. Молодой человек отпил воды из пластиковой бутылки, стоявшей на столе, и попробовал одну из оладий, которые старушка приготовила. Карамельная глазурь с теплым кокосовым молоком смягчила горечь вечера. Семечко лотоса хрустнуло на зубах,