была квитанция на аренду комнаты в мотеле «Голд Даст Мотел» в Майами, Флорида, США. Согласно ей я снял комнату на сутки десятого февраля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

Значит я в Майами. И какая ирония, сейчас год моего рождения. Охренненая шутка Бога, или дьявола, не знаю.

Вот тебе Федя второй шанс, кушай не обляпайся. А то, что попал ты в тело молодого американского щегла, так это тебе привет из прошлой жизни. Не любил ты англосаксов, вот теперь побудь одним из них.

На прикроватном столике валялась открытая пачка Лаки Страйка. Какую же гадость этот Фрэнк курит! Они еще и без фильтра! Ладно, сейчас-то какая разница. Я закурил и, выпуская струю сизого дыма в потолок, продолжил изучение водительского удостоверения.

130 Хайлэнд Авеню, Мидлтаун, Нью-Йорк. Это у нас значит почтовый адрес Фрэнка. Название города мне ничего не сказало, понятно только, это где-то в штате Нью-Йорк. Что ж, поедем, посмотрим. Ну а пока, раз уж я в Майами и мне всего двадцать один, пойду-ка развеюсь.

Взглянув на чемодан, я на миг задержался возле него, но, махнув рукой, решил отложить изучение его содержимого на потом. Сейчас меня манило совсем другое.

* * *

Февральский вечер в Майами встретил меня духотой. Мотель, несмотря на свое громкое название располагался далеко не на пляже, а в каком-то рабочем районе. На противоположной стороне улицы я увидел шиномонтаж, рядом с ним что-то похожее на авторазборку, а еще дальше складские помещения.

В двадцать первом веке в таких дырах, я, пожалуй, и не был никогда. За каким хреном Фрэнка сюда занесло для меня тоже было загадкой. Хотя может быть всё дело в цене номера? Но этого я уже не узнаю.

Подойдя к дороге я поднял руку и буквально через десять секунд рядом со мной затормозила яркая желто-зеленая машина. Очевидно, это были традиционные цвета для Майами, потому что в двадцать первом веке такси были раскрашены точно также.

— Куда вам, мистер? — спросил улыбающийся водитель. Очередной культурный шок — он был белым. Не кубинцем или пуэрториканцем, как я ожидал, а самым обыкновенным белым.

— В даунтаун. Хочу развеяться.

— Как скажете, — продолжая сверкать зубами, кивнул водитель и мы тронулись.

— Сколько нам ехать?

— Смотря куда надо в даунтауне, мистер.

— На твой выбор, я хочу выпить, может быть послушать музыку.

— Я вас понял, мистер. Отвезу в лучшее место ночного Майами! Отличная живая музыка, а не эти мерзкие автоматы, хорошая выпивка и самое главное, никаких цветных или чёрных!

Да, пожалуй, последнее будет актуально, учитывая, что семьдесят лет вперёд меня именно они и ухлопали.

Что можно сделать на сорок баксов? Да ни хрена! У Фрэнка в жизни нарисовалась нормальная такая задница, раз уж он в петлю полез. Интересно будет узнать, из-за чего это случилось. Как по мне, так все это очень странно. Папаша концы отдал в аварии, а имуществу в итоге приделали ноги. И интересно, у парня остался кто-нибудь из родни: мама, братья-сестры, может быть дядя-алкоголик. Вопросы, вопросы.

И тут я поймал себя на мысли, что, думая о всякой ерунде, старательно отодвигаю главный вопрос — а что делать мне? Проблемы Фрэнка, это, конечно, интересно, но вообще-то я Федор Васильевич Петров, дважды разведенный, беспартийный бизнесмен. Во всяком случае, я им был.

Может попробовать сделать ноги из этой пиндосии? А что? Узнаю сколько стоит билет в Европу, в Финляндию или в Германию, например. Прилечу, а дальше…

Стоп, а дальше что? Перейду границу и от радости начну целовать родимые берёзки? Дураку ясно, что в мои бредни про провал в прошлое никто не поверит и слушать бесценные советы не станет. Скорее, посадят меня в уютную комнату с мягкими стенами и матовым освещением да таблеточками «вкусными» кормить будут.

Хотя нет, учитывая время, в которое я попал, это будут обшарпанные стены с уродливой зелёной краской, кровать с продавленной панцирной сеткой, да ржавая селёдка с перловкой на завтрак, обед и ужин.

Да, скорее всего так и будет, а значит придется шифроваться и жить жизнью простого советского человека. А жизнь в Союзе сейчас далеко не сахар. И что я там буду делать совершенно непонятно. Скорее всего из меня будут делать рупор родимой пропаганды. Еще бы, такой шанс, американец разочаровался в капитализме и, рискуя жизнью, совершил побег в самую прогрессивную страну мира.

Глядишь квартиру дадут, место младшего научного сотрудника в каком-нибудь институте коммунизма, чтоб его. Не жизнь, мля, а сказка…

Нет, Федя, тебе такие перспективы нахрен не упали, раз уж попал в Штаты, то крутиться нужно здесь. Более того, раз уж пиндосы меня поимели, то и я имею полное право их поиметь. В качестве ответочки, так сказать. А Союз, обойдется он покамест без меня, а там посмотрим.

За этими мыслями я и не заметил, как машина остановилась. Расплатившись, я вышел на залитую светом витрин улицу.

Бар «Тобакко Роад», — прочитал я переливающуюся всеми цветами радуги надпись на здании кричаще ярко-зеленой раскраски. Видимо, мне туда.

Подойдя ближе, прочитал объявление:

Леди и джентльмены, сегодня вечером в нашем городе дают последнее выступление друзья мистера Перкинса.

The Ink Spots! Вход 10 долларов, в стоимость включены 5 коктейлей.

На разогреве Ленни Брюс.

Водила, козёл! Говорил же что тут не будет никаких черных, впрочем, этих я знаю и послушаю с удовольствием.

— А кто такой этот мистер Перкинс? — спросил я огромного парня на входе в бар. Тот смерил меня неприязненным взглядом, но ответил:

— Мистер Перкинс — хозяин заведения.

— Тогда понятно.

— Парень, если хочешь послушать шоу, то тебе надо купить билет у меня.

— Без проблем, держи, — я отдал десятку, получил проходку и зашёл в бар.

— Разогрев уже заканчивается, — услышал я в спину.

В баре было не протолкнуться от народу. Взяв у бармена бокал с выпивкой, я нашёл-таки себе свободное местечко. На сцене худощавый белый парень старательно веселил народ:

— … Но папа, я же сам выращивал этого бычка! Ты не можешь его зарезать!

— Карлос, будь мужчиной! Тебе же уже три года.

— Но папа, пожалуйста!

— Никаких но, за этого бычка мы получим триста долларов.

— Но папа… Подожди, старик, сколько? Триста?

— Да, триста.

— Режь на хрен!

Окончание этой