Горец схватился было за саблю, но потом покачал головой и отстал.

— Было бы прэдложено, дэвица.

— Зря ты с ним так, Майя, — возмутилась Дрель, когда оскорбленный джигит отъехал к своим. — Ты видел, как он дерется? И не просто так, а вместе с нами, плечом к плечу. А ведь ему воевода не указ — мог бы и спокойно умотать отсюда.

— Ладно, — вздохнула та, — потом извинись. И впрямь — как-то само собой вырвалось. С нервишками что-то не то…

— И с чего бы это, — протянул назгул, задумчиво глядя на дальний берег мелкой речушки, отделяющей их отряд от ливонцев.

На берегу валялись мертвые ландскнехты, пронзенные большей частью стрелами, теми самыми последними стрелами Майи. В темноте враг пытался нащупать брод, и поплатился за нелепый приказ идти к воде с факелами в руках.

— Ну — и что же делать будем?

Понимая риторичность своего вопроса, Майя уселась на трухлявый пень и принялась машинально искать курево. Разумеется, не оказалось ни сигарет, ни зажигалки, ни карманов. Сколько лет уже прошло с прежней жизни, а вот атавизмы в башке сохранились, отметил про себя назгул с кривой усмешкой.

— Констатирую, — сказал он, — ливонцев мы приманили к себе — словно мух на… мед, целые тучи. Кестлер принял Легион если не за всю армию Курбского, то уж за авангард, это точно. Славно порубились, приказ воеводы выполнили, пора и честь знать.

— А как казнят тебя за самоуправство? — спросила Дрель. — Сейчас с этим просто.

— Для этого и я, и мы все должны выжить, — дернул щекой назгул. — Давайте переживать неприятности по мере их поступления, как говаривал старина Мюллер.

— Он такого не говаривал.

— Но ведь мог?

— Точно.

Все помолчали.

А что тут, собственно, скажешь?

Отряд растрепан, каждый третий ранен, стрел нет, мечи и сабли иззубрены в край, доспехи в полной негодности.

Про усталость и голод уже и говорить не приходится. Всем, даже самым буйным головам сделалось ясно еще вчера — нового натиска ливонцев они не выдержат, полягут все, разве только горстка кавказцев сможет вырваться из неизбежного «котла», который намерен устроить ставленник Кестлера.

— Нашим в окруженном городке надо бы сказать, что с них закуска и выпивка, — сказал подошедший Шон, плюхаясь рядом с Майей прямо на сырую землю. — Очень скоро воевода с основными силами выйдет на исходную и начнет их всячески спасать.

Эта реплика повисла в тишине.

Ангмарец поднялся, для пущей важности запахнулся в свой неизменный черный плащ, нахлобучил крылатый шлем.

— Властью, данной мне Владыкой Мелькором, папой Сау и русским воеводой Репниным, — начал он, при этом Дрель, когда упомянули Саурона, тихо выругалась, — повелеваю под утро обозначить атаку того берега, дабы вынудить ливонцев развернуться…

— Какими силами, едрена вошь, обозначить?

Шон фыркнул и зло потряс кое-как перебинтованной рукой.

— Ты со своими ирландцами и обозначишь, — отрезал ангмарец и добавил, пресекая возможные возражения: — Вместе с горцами. И — цыц, когда старшие говорят.

Поведя глазами и не найдя желающих спорить, продолжил:

— Тем временем, под шумок, лагерь снимется и даст деру по дороге.

— А почему — по дороге? — Дрель не удержалась, хотя сотни раз давала себе зарок не лезть в умные разговоры о тактике и стратегии. — А если — сразу рассыпаться? Их бронированный кулак пронзит пустоту.

— Бронированный кулак, — сквозь зубы ответил назгул, борясь с желанием грязно отругать эльфий-скую принцессу, — сокрушит твою светлую головушку, равно как и наши, если мы начнем «рассыпаться» в незнакомых лесах. Это тебе, Дрель, не Лориен какой-нибудь. Это Ливония, край топей, буреломов и мелких озер. Если прижмут к болоту — крышка. А времени на разведку…

Тут он запнулся и попытался почесать в затылке, тронул шлем, вяло улыбнулся и сорвал его с головы.

— Вообще-то, — протянул ангмарец, — следует немедля отправить верховых искать лазейку. Все же сподручнее уходить всем вместе или двумя-тремя группами. Россыпью мы потеряемся в этой глуши.

— А вот это уже дело, — поддакнул Шон. — Припугнуть ливонцев и заставить их развернуться — мысль толковая. В полном доспехе они за нами не угонятся. Сняться под утро и драпануть — великолепно. Создать почин для разрыва дистанции. Отдохнули маленько — и будет. А про конный разъезд — так это тебя прямо сам папа Сау просветлил. Давно пора. И почему горцы этим давно не занялись.

— Они из сечи не вылезают, фланги наши прикрывают, — возразила дотоле сидевшая тихо Майя. — Да и все боковые дозоры на них. Так что придется самим суетиться.

Дрель заглянула в назгульские глаза, прочла в них ответ на невысказанный вопрос и провозгласила:

— Мы вдвоем и отправимся. Все равно с меня толку мало, а без начальства вам сподручнее драпать.

На том и порешили.

Ранним утром эльфийка и глава Легиона, взяв у горцев двух рысаков, тронулись в путь. В полной тишине снимался лагерь, а Шон изготовил, горстку своих людей и немногочисленных конников для ложной атаки.

— Кого мы не досчитаемся, когда нагоним колонну? — грустно спросил назгул.

— Лучше и не думать. — Дрель поплотнее запахнулась в плащ и пришпорила лошадь. — Главное сейчас тропку найти боковую.

Каждый из них знал, что придется кем-то пожертвовать.

Ведь ливонцы, потеряв соприкосновение с отрядом, тут же ринутся на поиски. Людей у них хватит, да и местное население, по большей части, относится к ним лояльно. Станут искать боковые тропинки и окольные пути.

И найдут, разумеется. Кучка храбрецов должна будет выполнить для Легиона ту же роль, что он сам выполнял для отряда Репнина — на время приманить к себе преследователей.

Но эту тему с обоюдного и молчаливого согласия они не обсуждали.

Рейд оказался удачным. Попетляв среди озер и болотистых проплешин в ткани лесов, они нашли несколько вполне приличных тропок.

— Телеги с ранеными не пройдут, — отметил назгул. — Придется им в седлах трястись. Но тут уж ничего не попишешь.

На обратном пути они, чтобы ускорить продвижение, вылетели на широкую тележную дорогу, ведущую вглубь центральной Ливонии, и тут как раз и напоролись на недавно поставленный немцами дозор.

Сумбурный монолог Дрели на германском наречии, ландскнехтский доспех и пластырь на щеке помогли им избежать большой беды.

— Все только и талдычат, — прокомментировал назгул, — про «немецкий порядок». А у них такой же бардак, как у наших.

— Ну, вот и нет. Видел — только встали на дороге, а уже отхожую яму вырыли, дровишки заготовили, кашу варят.

— А службу завалили, — ухмыльнулся назгул. — За что честь им и хвала, псам ливонским.