Переход к работе произошел мгновенно, как и всегда. И неважно, какое это время суток. Она привыкла. Батуров сам был словно стальная машина и от своих подчиненных требовал того же. И только в постели с ней он отпускал себя. Но ненадолго.

Некоторое время царило молчание, мужчина одевался. Наконец он произнес:

- Внесешь изменения в пункт четвертый, седьмой и тринадцатый, детали я сбросил тебе на почту.

Аня кивнула.

- От этой квартиры избавься, - продолжал он. - Решишь вопрос с арендой. Фирма больше не будет ею пользоваться.

- Хорошо, я поняла, - она потянулась за гаджетом, добавить это в срочные задачи.

- И еще, - проговорил он, завязывая галстук.

Она застыла, готовясь записывать. А мужчина не спеша закончил одеваться и обернулся:

- С завтрашнего дня ты у меня не работаешь.

- В смысле?

Она даже начала записывать, но остановилась и подняла взгляд на него.

Непрофессионально, да. Батуров не терпел, когда переспрашивали, он вообще не терпел непрофессионализма. Но сейчас это была слишком уж непонятная вводная.

Он некоторое время молчал, тяжело глядя на нее. Аня думала - отругает. Но вместо этого он безэмоционально произнес:

- Тебе придется уволиться.

Поправил манжеты и отвернулся с таким видом, как будто его разом перестало интересовать все. И это мужчина, с которым они только что...

Его голос звучал так отстраненно и холодно, что ей вдруг показалось, будто не в постели она сидит, а на льдине посреди океана. И эта льдина вот-вот под ней треснет. Но она все еще была спокойна. Все еще. Собралась с силами и, не повышая тона, спросила:

- Почему?

Ведь должно же быть логическое объяснение.

- Я женюсь, - мужчина смотрел куда-то в сторону. - Мне не нужны проблемы.

Вот оно что...

Чувство было, что льдина все-таки треснула, а она с головой ушла под ледяную воду. А потом ее как будто швырнули в огонь. Она отвернулась, механически проводя рукой по покрывалу.

Закрыть глаза и не видеть его. Не слышать. Не возвращаться мыслями в прошлое.

Ее ведь предупреждали, что Батуров не для нее. Попользуется и бросит. Она и сама понимала. И все равно летела, как бабочка в огонь. Идиотка. Некого винить. Но черт побери! Он же сам сказал ей! «Ты моя. Запомни. Все серьезно».

Поверила. Боже... какая идиотка.

Но теперь-то дошло.

Все и впрямь до предела серьезно. А это действительно был новый этап их отношений. Тот самый, в котором ее, словно использованную тряпку, выбрасывали вон.

Но она достаточно хорошо владела собой. Сказалась профессиональная привычка мгновенно воспринимать информацию и держать лицо. Замешательство закончилось в доли секунды, вернее, было нещадно загнано внутрь. Главное - не показать боли.

- Проблем не будет, Вадим Евгеньевич, - проговорила она ровно. - Можете не беспокоиться.

Странный был взгляд у Батурова. Долгий и слишком острый.

Провалиться хотелось, исчезнуть, сгореть от досады на свою глупость на месте. Но она выдержала его взгляд. Не дрогнула. Он некоторое время хмурился, потом с нажимом проговорил:

- Об этом не распространяйся. И не надо суетиться. На твое имя будет открыт счет, на первое время будешь обеспечена. Дальше...

Он что-то говорил еще.

Нет. Неееет.

Аня уже не могла слушать, видимо, наступил предел, стало безразлично и холодно, она просто кивнула:

- Я поняла.

Секунду звенело молчание, наконец он сказал:

- Отлично. Меня завтра не будет. Встретимся позже. Не звони мне, я позвоню сам. - Взял со стола ключи от машины и гаджет и направился к выходу.

Ушел.

Аня едва дождалась, когда за ним закроется дверь.

Тут же встала с постели и стала собираться. Ей казалось, что стены сдавливают, а под ногами горит пол. Наверное, можно было бы не торопиться, а спокойно переночевать. Раз уж все оговорено, куда теперь спешить?

Но ни секунды лишней она бы здесь не осталась.

***

Пока Аня добралась домой, было уже поздно. Ее знобило всю дорогу, наверное от нервов, стресс. Дома она забилась в душ, думала хоть так согреться. А вместо этого стояла под горячей водой и ее трясло. Так больно в груди, ей бы заплакать... но не было даже слез.

В конце концов она приняла аспирин, залезла под одеяло и кое-как заснула.

А утром поехала в офис.

***

Говорят, утро вечера мудренее. Наверное, это так.

Первая реакция улеглась, произошло принятие. Чувствовала Аня себя как обожженная, у нее даже температура поднялась. Но то остаточные явления, температуру она запила таблетками, решимости выполнить все до конца это ей не убавило. Только чем ближе был офис, тем сильнее становился иррациональный страх.

Опять казалось, что стены давят, а все встречные показывают на нее пальцем. Пришлось собрать все свое мужество, чтобы войти, здороваться со всеми, улыбаться и делать вид, что все в порядке.

В порядке, да. Работать она могла.

Анна уселась за рабочий стол и ненадолго замерла перед монитором, глядя в пространство. Да, она могла бы устроить скандал, бросить все недоделанным, побить кофейные чашки... Но это было бы непрофессионально.

Вспомнился вдруг мем про оркестр на «Титанике». Говорят, музыканты играли до конца.

Мрачная улыбка скользнула по губам. Пора приступать.

Батурова с утра не было, отсутствовал. Зато на почте у нее нашлись все необходимые сведения по изменениям, которые она должна была внести в договора. Закончила, отправила.

Теперь с квартирой, которая была у фирмы в аренде. На этой квартире они встречались. Там... столько было личного с этим связано. А чувство такое, как будто она режет себя по живому. Ничего, справилась.

Запланированное по списку на сегодняшний день она выполнила. Остальное, что было расписано на следующую неделю и дальше, подбила и аккуратно выложила в отдельную папку. Упорядочила все.