«Ну, всё, иду ва-банк!»

До нервных спазм, до судорог на рыле

Он на ментов орал, что их майор

Специально тут нагнал пурги и пыли,

Что он и есть подлец и главный вор,

Мол, понятые с ним в привычном стиле,

Уроды и козлы, ходячий бред,

На обыске в клозете водку пили,

А сам он, гад, заныкал мой берет!

«Я в КГБ на вас подам заяву,

Вам там прочистят, падлам, все мозги!

Я там у них по родственному праву

Имею кой-какие рычаги!»

Полкан, что всех главней, устав от крика,

Задумался: а кто он, этот псих?

Да и берет вообще-то был заныкан –

Не удержался кто-то из своих!

И вот статью подельнику вменили –

Раскрыт по полной крупный эпизод!

А Лёню под расписку отпустили,

Что он потом по вызову придёт.

-3-

Снег тяжёлый за окнами сыпал,

Лёня паузу взял, чаю выпил,

Лёня знал: будут битвы, бои –

Злые, долгие с ними со всеми.

Я сказал ему: «Самое время

Перспективы прикинуть твои.

Да, ты взял их на понт. Получилось.

Словно что-то слегка отключилось

У ментов по щелчку в голове.

Только ты по-любому на мушку

К ним попал. Будет топать наружка

День и ночь за тобой по Москве.

Для чего? Чтоб законно, по праву,

Снова-заново в ходе облавы

Раскулачить тебя в пух и прах.

А потом — как надрез по живому –

Скорый суд, срок, этап — ничего, мол,

Перебьёшься на первых порах!»

Лёня брови густые скукожил:

«А чего на вторых?» «Да всё то же,

И на третьих порах, и всегда –

Всё захапать, отнять — их задача,

Чтоб скулил ты и выл по-собачьи,

Всё иное — обман, ерунда».

«Такие вот дела, — сказал я Лёне –

Чтоб им от пуза сладко есть и пить,

Они тебя достанут и на зоне,

И будут до последнего доить».

«Не, мне туда не надо, — он ответил, –

Другой несу я в сердце идеал».

И я ему про их силки и сети,

Про хитрые капканы рассказал.

При Брежневе, Андропове, Черненке

Я рядом с этой братией служил,

Особенности все их и оттенки

Я Лёньке тут же, с ходу разложил.

«Там нет лохо́в, забудь, ты слышишь, Лёня?

И если ты отважный, как Чапай,

Засунь свою отвагу — ну, ты понял,

И сам себе могилу не копай!..

Ты должен мыслить холодно и сухо,

Загривком, шкурой чуять их, хребтом,

Ногтями, каждой клеткой, волчьим нюхом,

Но всё равно шагать своим путём».

Мы план с ним набросали, где скрываться,

И как оттуда вовремя свалить,

Чтоб лишний раз уже не нарываться,

А из подполья бизнесом рулить.

В окне растаял сумрак предрассветный,

У Лёньки рассосался первый шок.

Не то, чтоб я помог ему конкретно,

Но кое от чего предостерёг.

Должны же для грядущего потомства

Героев сохраняться имена.

Такая вот история знакомства

С Заманским Лёней вышла у меня.

-4-

Нам тогда было ясно обоим,

Что не стал ещё Лёнька героем, –

Он работал, как зверь, день и ночь, –

Стиль простой — делай так-то и так-то,

Чтобы в ходе рабочих контактов

Воду в ступе зазря не толочь.

Мы два года почти не видались,

По отдельности с жизнью бодались,

И как будто ударила всем

По мозгам спиртовая настойка:

То да сё, Горбачёв, перестройка,

Мирный курс, миллион новых тем.

Он меня отыскал: «Ну, здоро́во!

Вроде всё и не так уж …

Не смогла меня жизнь повалить!

У меня с ней особые счёты.

Приглашаю тебя на работу –

Безопасностью будешь рулить».

«Как? Чего?» — я спросил для порядка.

Он ответил, смеясь: «Ой, не сладко

Быть со мною вблизи — тяжкий труд!»

Я, признаться, недолго ломался –

Не с Луны ведь свалился, не с Марса –

К Лёньке дважды, я знал, не зовут.

Известный мастер дружеских объятий,

Он сам в них, как рыбак под лёд, попал –

С австрийцами совместных предприятий

Пятнадцать штук почти что наклепал.

Из них двенадцать сразу дали дуба,

Как будто в них железный вбили крюк,

Там было всё бездарно и беззубо.

Там комиссарил Лёнькин старый друг.

Пропало всё, и никакой зацепки!

Исчез недавно купленный металл,

Компьютеры, столы и даже скрепки.

И друг куда-то в Штаты умотал.

Две фирмы тоже быстро околели,

Осталась из пятнадцати одна,

Вот с ней мы и пошли к великой цели,

Ни отдыха не ведая, ни сна.

Сомнения свои, как мелких мошек,

Давили мы, как плесень на бревне, –

От синхрофазотронов до матрёшек

Поставки наши были по стране.

При Лёньке всякий сброд любил болтаться –

Он всем принципиально шанс давал,

Сказав мне ничему не удивляться,

Но, если честно, я охреневал.

К нему такие клоуны порою

Насчёт партнёрства выгодного шли,

Что гнать бы их к чертям стальной метлою,

Но не было её. Не завели.

Он был как дуб, они — как стая белок,

Что скачут по нему среди ветвей.

Но был стабильный плюс по сумме сделок,

И Лёня веселился: всё О’К!

-5-

Жизнь текла. Бизнес двигался в гору,

Люди шли к нам гурьбой по набору,

С кем по смыслу имелось родство.

Лёнькин стиль — он простой: скорость, сила!

Нас под сто человек уже было.

Он царил. Мы любили его.

Он нормальных понятий держался –

Он не только с чужими якшался,

Он своим заработать давал,

А про грёбаных этих партнёров –

Дураков, подлецов и позёров –

Нам реальный расклад рисовал:

Так устроено, мол, у природы:

Девяносто процентов — уроды,

Восемь-девять — кромешная мгла,

Но один-то процентик всегда ведь

Может в нужное русло направить

Наши мысли и наши дела.

Жизнь текла. Мы дивились на Лёньку:

В производство уже потихоньку

Мы залезли. Теперь каждый день

Наши парни в глубоком подвале

Непонятную мне собирали

Электронную всякую хрень.

-6-

Прости, читатель, я гуманитарий,

И я в приборах этих ни бум-бум!

Я мастер, спец в аккордах на гитаре,

А в вольтах и амперах — тугодум.

Но с нашими парнями непростыми

Я в суть вещей проник потом слегка:

Еженедельно перед выходными

Я ставил им поллитру коньяка!

Они мне разъяснили эту тему,

Я был у них прилежный ученик,

Какую-то, вон, даже микросхему

Я в первом приближении постиг.

И вот очередное чудо-юдо

Явилось