не знают покоя их души, вновь и вновь сражаясь и погибая, вечно жаждая отмщения в давно проигранной битве. Говорили, что если человек станет слишком долго вслушиваться в их песни-стоны, то рано или поздно разберёт он там слова, и поймёт предостережение из древних эпох. И тут же падёт любопытный путник замертво, ибо не должно мёртвым разговаривать с живыми, а живым – знать тайны мёртвых.

Впрочем, нынче подобные рассказы пугали лишь малых детей, да суеверных чудаков. Слухи о Поющих пещерах ходили по всему королевству Кейл, их нередко посещали монахи и прочие странники, видавшие много чудес Междуморья. Они говорили, что поющие голоса возникают из-за особой формы пещер. И нет там никаких стонущих мертвецов и прочей нечисти, а просто ветер выдувает из них песнь, словно горнист из трубы.

Йед и Тания жили в деревне неподалёку. Сельские жители, впрочем, редко поднимались к пещерам – им-то те завывания порядком приелись. Большинству, кроме Тании. Она приходила сюда много раз, ещё с самого детства, знала все тропки, восходящие к каждой пещере, и знала голос каждой.

– Неужто тебе ещё не надоели эти песни? – не раз спрашивал её Йед. – Ведь ты давно узнаешь каждую пещеру по голосу. И кстати, почему их называют песнями? Как по мне, так это просто невнятный гул.

Тания молчала. Она прислушивалась к тонким переливам мелодии, рождённым игрой ветра.

– И никакой не гул. Просто вслушайся! Иногда мне кажется, что этот голос пытается мне что-то сказать, прошептать… Что-то очень важное!

– Ха-ха, только смотри не пади замертво! Нас в детстве этими сказками пугали, чтобы мы сюда не лазили… Только тебя они наоборот раззадорили. Ты так от меня и не отставала тогда – приведи к пещерам да приведи. А мне и пришлось… Иначе чего доброго одна бы полезла, да навернулась тут. Так я хоть за тобой присматриваю.

У Тании в глазах блеснула лукавая хитринка.

– Это ещё неизвестно, кто за кем тут присматривает. Я ловчее забираюсь. И зачем вообще за мной «присматривать»?

– Я же тебе всё-таки брат, – нахмурился Йед. – Если что дурное случится, то спрос будет с меня.

– А за тобой тогда кто следит, чтоб не «навернулся»? Как раз если не даёшь мне самой шагу ступить, то так скорее «навернусь». Давай-давай, подвинься, не стой истуканом!

Тания с трудом протиснулась ко входу в тёмную пещеру и засунула туда голову. Но едва прислушавшись к мерной мелодии, тотчас нахмурилась.

– Хочешь смейся, а хочешь нет, но сегодня голоса не такие, как обычно. Сегодня мне здесь неприятно находиться… словно пещеры гонят меня прочь. Они же плачут от горя! Разве не слышишь?

– Неужели? – скептически протянул Йед.

Он поёжился, вслушиваясь в монотонный вой. Приятного в таких заунывных мелодиях он действительно находил мало – что сейчас, что прежде.

– И на днях так уже было. Вначале думала показалось, но сегодня всё так же. Может, они обижены на меня? За то, что я так и не научилась их понимать?

– А может, тебе всё-таки надоели эти пещерные завывания! Каждый раз, как только ветер подует подходящий, ты… А смотри-ка, какой погожий сегодня денёк, отсюда даже столица видна!

Обзор с высоты пещер и правда открывался потрясающий. В низине виднелась родная деревня, вокруг неё пастбища – уже иссушенные жарким летним солнцем. Неподалёку – лес, тоже порядком измученный затянувшейся жарой.

Столица стояла далеко на востоке, напротив Закатных гор. Воздух нередко оказывался слишком густым и мутным, чтобы её отсюда разглядеть. Но сегодня он был чист и прозрачен, и контуры столицы явственно выступали на фоне горизонта. Выглядело это так, словно рукотворная гора на другом конце мира бросает вызов горам природным, оспаривая их господство под звонкой синевой небес.

Хотя отдельные дома отсюда не различались, одно строение выделялось из тёмной городской массы. Храм богини Шамины воздымался над горизонтом острым шипом. Сооружение на деле не такое уж и огромное, но архитекторы былых дней хорошо знали приёмы, чтобы создать впечатление гигантичности. Столицу построили на большом холме, а храм Шамины находился на самой его вершине.

Величественный храм одним своим видом не допускал и малейшего сомнения в том, кому под этим небом принадлежит высшая и неоспоримая власть надо всей разумной жизнью.

– Нет, не думаю чтобы мне надоело это место… – задумчиво молвила Тания.

Она словно стряхнула с сознания обволокший его туман.

– Но сегодня мне больше не хочется тут быть. И правда – вернёмся домой, пожалуй.

* * *

Покинув пещеры, Тания быстро повеселела.

– Скоро уже твои испытания в королевскую гвардию? – ухмыльнулась она. – Обогнать даже меня толком не смог, а туда ведь мало кого берут, тем более из таких деревенщин! Возьмут ли тебя?…

Последние слова она наигранно растянула, чтобы даже скалам вокруг стало ясно: в успехе затеи она всерьёз сомневается. Впрочем, Йеда подобное давно перестало задевать. Тания позволяла себе и более едкие речи, особенно когда хотела кого-то высмеять по-настоящему. А сейчас она надеялась скорее подбодрить и вселить в него уверенности. Тания всегда считала, что человека для успеха куда важней растормошить и раздразнить, нежели убаюкать обещанием счастливого завтра.

– Не нужно мне никого обгонять, не в гонцы записываюсь, – отмахнулся Йед. – Зато если я сумею пройти испытания, то ни я, ни ты, ни вся наша семья никогда не будем ни в чём нуждаться. Кузнечное дело нас пока кормило, но отец ведь с годами не молодеет… И если затея удастся, то я стану уже не простой сын деревенского кузнеца. И ты перестанешь быть только дочерью кузнеца, простолюдинкой, а сделаешься сестрой королевского гвардейца. Тебе удастся найти женихов получше, чем среди наших, как ты сказала, деревенщин… Со временем.

Тания гневно сверкнула глазами.

– Не мели ерунды! Ты же совсем не потому так туда рвёшься. Я-то тебя знаю, как облупленного! Королевская гвардия всегда была твоей мечтой. Ты просто хочешь туда попасть, и точка!

Она резко остановилась, преградив тропу, и в досаде начала тыкать ему пальцем в грудь, как бестолковому орясине, которого уже и вразумлять-то бесполезно.

– Ну для чего, для чего ты собственные желания вечно оправдываешь какой-нибудь ещё выгодой для других? Как будто сам их стыдишься! Как будто они у тебя какие-то… ненастоящие!

– Да не оправдываю я! – отбивался Йед. – Но разве нельзя хотеть чего-то по многим причинам сразу? Ведь не сводить же всё к одним голым желаниям… Вишь какая умная, всё про меня знаешь, а сама что? Чего ты-то хочешь?

– Я? – удивилась она, прикрыв ладонью глаза от летнего солнца. – Дождя хочу! И чтоб отец баранины той