– Ты ничего не слышал?

Матвей оторвался от счетов.

– Ничего.

– Странно. Наверное, показалось.

Видимо, проверял Матвея. Пель был человеком ученым, в отличие от подавляющего большинства владельцев аптек в квартале. Он был в числе первых выпускников Петербургской медико-хирургической академии. Кроме того, он периодически выезжал в фатерланд, где знакомился с новинками фармацевтики, а позже Матвей стал подозревать – делился секретами алхимии.

В эту ночь Матвей долго не мог уснуть. Не давали покоя увиденные крупицы золота на фильтре. То, что их мало, ничего не значило. Если Пель нашел способ превращения металлов в золото, то дальше сможет усовершенствовать способ, выйти на промышленные масштабы. Это же какие деньжищи можно заиметь?!

Но Матвей был человеком осторожным, несмотря на юный возраст, и язык за зубами держать умел. Об увиденном даже родному отцу не говорил. Мог, правда, выпить и проболтаться приятелям. Тогда в лучшем случае – увольнение. Но Матвей опасался, что Пель может применить какие-нибудь заклинания. Памороки забить. Станешь дурачком или городским сумасшедшим. Не хотелось бы!

Матвей был парнем любознательным. Однажды спросил Пеля, что за буквицы над входом в аптеку, вроде как нерусские. Хозяин усмехнулся:

– Латынь! Ora et labora! Молись и трудись!

Никаких изречений или девизов на других зданиях Матвей не встречал. Да и откуда им быть, ежели поразмыслить? Ведь Пель был единственный в то время, кто имел из аптекарей академическое образование. Матвей хозяина уважал, но и побаивался за вечерние и ночные бдения в подвале. Хоть и страшно ему было, иногда он подглядывал с лестницы за хозяином. А как-то раз, когда Пель по делам уехал из города на несколько дней, Матвей отважился вечером спуститься в подвал. Осмотрел стол, химикаты на нем в склянках с мудреными названиями на латыни, которые и прочитать сложно, а уж сказать и подавно, язык сломаешь. Но больше интересовало его, что же скрывается за тайной дверцей в стене. При помощи масляного светильника обнаружил дверцу, хотя она сливалась со стеной, как будто бы специально. Но сколько ни пытался открыть, вводя лезвие ножа в щель, ничего не получалось. Либо замок хитрый, а то и еще хуже – особое заклинание знать надо. Только у Матвея любопытство еще сильнее стало. Сам по себе подвал – место, закрытое для посторонних, так еще и дверца потайная. Что за ней скрывается?

Прошло полгода. Матвея оценили за старательность, усердие. Он стал помогать хозяину, делать развеску порошков в подвале, изготовление таблеток. Работа скрупулезная, требующая точности, внимания, аккуратности. Зато и жалованье выше на целый рубль. И работа – половина дня в каморке с бумагами, вторая половина – в подвале. Правда, его одежда пропахла лекарствами. Как приходил домой, мама морщила нос:

– Эка от тебя пахнет!

И запах такой въедливый, что и стирка не выручала, – запах становился слабее, но не исчезал. Да многие профессии имели запах: рыбаки или хлебопеки, парфюмеры или кожемяки… Зато Матвей приметил, как хозяин открывал дверь. Нажимал на что-то сбоку, дверца приоткрывалась. Правда, Пель прикрывал телом тот рычажок. И когда хозяин снова на несколько дней уехал и Матвей остался в аптеке один, он отважился открыть дверь. Поднес светильник к стене, а там пятно от руки. Рукой провел и нащупал под пальцами выступ. Нажал, внутри щелкнуло, дверца приоткрылась на палец, потянул ее на себя. Пламя светильника отклонилось в сторону дверцы. Стало быть, есть ток воздуха, где-то в глубине имелся выход наружу. Тогда почему хозяин им не пользуется? С бьющимся сердцем юноша осторожно двинулся вперед.

Коридор узкий и длинный, шагов двадцать, привел в большой зал. Если потолок еще был виден, то стены терялись в сумраке. И вроде бы какое-то движение слышалось, шорохи. Страшно стало. Кто там, в темноте? Остановился в нерешительности. А в темноте шелест и хлопки отчетливые, какие бывают, когда крупные птицы, например гусь, хлопают крыльями, разминаясь, готовясь к взлету. Да какие могут быть птицы в подвале?! И запаха нет. От птиц, если их много, запах специфический. Матвей побоялся дальше идти. А если и птицы, какой в том криминал? Может, для себя выращивает, к праздникам. Пятился задом, пока не добрался до дверцы. Захлопнул ее, раздался щелчок.

Уже наверху, в комнате, стал размышлять. Коли птицы, хозяин должен их кормить хотя бы раз в сутки. Но Матвей ни разу не видел, чтобы Пель нес зерно в подвал либо воду в ведре. Любому животному нужен солнечный свет, которого нет в подвале. И еще непонятно, зачем такая таинственность. Почти все владельцы своих домов имеют в хозяйстве живность: у кого-то – корова или лошадь, у других – куры. В центре города в доходных домах проживают чиновный люд, купцы, врачи и учителя, люди городские, на окраинах – люди, перебравшиеся в город из деревень, привыкшие иметь птицу, скотину.

Потом, уже через несколько дней, Матвей нашел объяснение. Наверное, проводит на птицах испытания новых лекарств. Не получится – так никто не узнает о провале.

В аптеку и подвал стал захаживать старший сын хозяина, Александр. Живо интересовался разными колбами, пробирками, их содержимым. Однако отец старшего сына в таинства профессии пока не посвящал.

– Отучись в гимназии, – наставлял он. – А понравится фармация – в академию пойдешь, со временем займешь мое место.

Конечно, если есть прибыльное дело, почему бы не передать по наследству? Тем более хозяин дело расширял. Надстроил здание до пяти этажей, да еще мансарду. Но больше всего Матвей удивлялся трубе – вытяжке из подвала. Такие трубы не редкость, подвалы многих домов имели похожие, но размерами скромнее. Пель даже назвал ее башней. Она была сложена из кирпича, причем на каждом выписан номер – от ноля до девяти. Высокая – не меньше пятнадцати аршин, да диаметр такой, что лошадь с телегой запросто вошли бы. Что занятно, труба теплая на ощупь, хотя уже осень наступила. Работники аптеки в шутку и всерьез спрашивали Пеля, зачем кирпичи пронумерованы. Отшучивался, говорил, чтобы каменщики кирпич не крали. Так каменщики с работы с пустыми руками шли, а кирпич в карман не положишь.

Пель снова по делам уехал на несколько дней в Германию. Обычно он возвращался с химикатами, которых в России не сыскать, а то и с новыми идеями, приспособлениями. И все шло обычным порядком, только в один из вечеров Матвей вдруг отчетливо услышал за потайной дверцей шорохи, какой-то шум, хлопанье крыльев. Давненько он не заходил в таинственный коридор и вот наконец решился. Знал уже, где рычажок, которым дверца