тварью Тэкеши-Они, особенно если она оказывается в нашем мире! Но мне не хватает опыта.

При этих словах лицо гаки расплылось в улыбке.

— Однако, — не обратив на неё ни малейшего внимания, продолжал старейшина, — я на него и не полагался. Позволь мне познакомить тебя с моим другом, — Канэко нажал кнопку интеркома. — Кента, зайди, пожалуйста!

Дверь отодвинулась мгновенно, и молодой маг замер на пороге, глядя на гаки с откровенной ненавистью. В его блестящих, как агат, глазах не было и тени страха. Гаки обернулся к нему и прищурился, вглядываясь в ауру. Его бледное лицо вдруг исказилось, по нему прошла рябь, и на миг монстр обнаружил свою истинную сущность: Канэко и Кента увидели невообразимую тварь, сотканную из ужаса и мрака, порождение иного мира, где правят жестокость и бесконечное страдание!

— Пора! — жёстко провозгласил кэндзя, вставая из-за стола.

Его силуэт разом заполнил кабинет, словно поглотив фигуру гаки.

— Время умирать, мразь! — прошипел Кента, делая шаг навстречу съёжившемуся монстру.

— Некромант! — в ужасе проскулил гаки, и по комнате прошла волна такого сильного запаха тления и разложения, что и Канэко, и Кента покачнулись.

Гаки рванулся к Кава-Мидзу, чтобы сбежать, найти в реке укрытие, но ямабуси уже перекрыли все выходы и крепко схватили тварь. Оказавшись запертой в мире людей, она ясно осознала, что обречена.

Когда по убежищу разнёсся оглушительный вопль, стены содрогнулись и треснули сверху донизу, а крыша здания вдавилась внутрь, словно её втянул чей-то огромный ненасытный рот! В кабинете Канэко возникла воронка, в которой мелькали неясные очертания гаки, разрываемого вихрями силы, контролируемой магами. Кента нараспев читал древние заклинания, активируя страшные техники, и от каждого слетавшего с его губ слова гаки корчился и становился прозрачнее. Канэко сжал зубы так, что они дрожали, готовые треснуть в любую секунду. Губы мага побелели, глаза закатились. Почти то же самое творилось с Кентой, но некромант продолжал выкрикивать слова древней формулы, пока сгусток прозрачной тьмы, до которого постепенно сжался гаки, не взорвался сотней извивающихся и злобно шипящих змей! Мерзкие твари разлетелись по комнате, тут же исчезая в возникавших тут и там воронках.

Ещё секунда — и Канэко с Кентой повалились без сил на обуглившийся и тлеющий ворс ковра.

Дело было сделано. Душа Минору исчезла из мира навсегда — словно никогда и не появлялась на свет. Её избавили от службы Тэкеши-Они и от грядущих страданий — но дорогой ценой. Теперь она уже не сможет возродиться из небытия, и умерший не станет жить снова.

Тяжело дыша, старейшина перевернулся на спину и уставился на покрытый копотью потолок, посреди которого дико раскачивался искорёженный остов люстры. В чёрных глазах Озему Канэко стояли слёзы.

Глава 2

— Погода совсем испортилась, — проговорила Аяко, мельком взглянув на низкий потолок тоннеля.

Я уже открыл было рот, чтобы спросить, откуда она знает, но вовремя сообразил, что девушка выглянула наружу, войдя на пару секунд в Кава-Мидзу. Я последовал её примеру.

Открывшаяся мне панорама поражала и пугала одновременно. Небо над Токио было чёрным от стянувшихся со всех сторон туч. Они закрывали его от края до края, и над мокрыми от ливня крышами ежесекундно сверкали молнии, каждая из которых на краткий миг освещала полнеба. В такие моменты высотные здания казались древними башнями могущественных колдунов. И зачастую так оно и было.

— Хватит! — резко одёрнула меня Аяко. — Ты залюбовался!

— И что?

— Слишком долго, вот что!

Она была права. Я поспешно вышел из Кава-Мидзу.

— Скоро будешь плавать, сколько захочешь, — посулила Аяко.

— Знаю.

Минуты две мы шли молча. Девушка внимательно разглядывала стены, стараясь не пропустить нужный поворот. Возможно, она использовала магию, чтобы не сбиться с дороги, но почему-то я был уверен, что Аяко полагалась сейчас только на собственную память. Я вообще успел заметить, что, как правило, маги обращались к Кава-Мидзу только при крайней необходимости. Хотя, конечно, бывали и исключения.

— Знаешь, о чём я думал в последнее время? — заговорил я, пробираясь мимо заплесневелых стен.

— О чём?

— О Навигаторах и их Лоцманах.

— Ну и?

— Давай предположим, что исчезнувшие Навигаторы просто удалились от дел. По какой причине — пока не важно.

— Как скажешь, — девушка явно не была настроена на дискуссию и согласилась бы с чем угодно.

— Тогда у нас остаются только те, кто исчез, — продолжал я рассуждать. Мне нужно было выговорить то, что пришло в голову, чтобы убедиться, что это не звучит, как бред. — Из двадцати одного таких семнадцать.Одиннадцать мужчин и шесть женщин. Я внимательно читал их истории, и должен сказать, все они заканчиваются одинаково: Навигатор исчез, Лоцман мёртв! Их тела находили, но нигде не говорится, что они были убиты человеком. Ну, там, с помощью ножа, пистолета и так далее.

— Что ты хочешь сказать, Кенджи-сан?

— Судя по всему, их погубила Кава-Мидзу.

— Каким образом?

— Сейчас попробую объяснить.

— Валяй. Но предупреждаю: в этой вонище я плохо соображаю.

— Учту. Мы знаем, что Навигатор заблудится, если потеряет Лоцмана, так?

— Да. Сейчас направо.

Мы свернули на развилке.

— Так вот, нам известно также, что Лоцманы умерли. Но ведь Кава-Мидзу не может убить Лоцмана, пока тот находится под защитой Навигатора, верно?

— Кажется, да, — ответила Аяко.

— Что значит «кажется»?

— Да ничего. Просто «да»! — воскликнула девушка. — Это верно как… как… короче, так и есть! Но что из этого?!

— Разве ты не понимаешь?

— Нет! Мне сейчас трудно сосредоточиться.

— Возможны только два варианта: либо Навигатор оставил Лоцмана, зная, что не сможет без него вернуться, либо Лоцман оставил Навигатора, лишившись его защиты. В обоих случаях или один, или другой жертвовали собой.

— Теперь сюда, — Аяко указала на круглую решётку, закрывавшую вход в боковой тоннель, раньше служивший водостоком.

Она принялась подбирать ключ.

— Кажется, этот, — пробормотала девушка, и через пару секунд запирающий решётку замок открылся. — Отлично! Давай быстрее!

— Иду, иду.

— Так что ты там говорил? — напомнила девушка, когда мы побежали по вогнутому «полу» тоннеля-водостока.

— Зачем Навигатору бросать Лоцмана?

— Понятия не имею.

— Я долго думал и не смог подобрать