Справившись со своей рабочей территорией, прячу инвентарь обратно в шкаф и с лёгкой душой расписываюсь на проходной; через пару дней зарплата, и я каждый раз по привычке жду чуда: кто-нибудь из бухгалтеров обсчитается и начислит мне чуть больше, чем десять тысяч, или начальство просто решит поощрить своих работников внеплановой премией.

И каждый раз не дожидаюсь ни того, ни другого.

Я знаю, что со стороны выгляжу мерзкой меркантильной дрянью, но в действительности мне просто некуда деваться. Я могла бы послушаться совета Никитичны и выйти замуж за человека, с которым не придётся каждый день думать о том, как дожить до завтра, но вся проблема была в том, что для меня не приемлем брак по расчёту. Пусть это и звучит наивно, но я всю жизнь мечтала встретить человека, которого полюблю без памяти, и который так же сильно полюбит меня; с ним я смогла бы чувствовать себя в безопасности и не ждать удара в спину. Но каждый раз, глядя на себя в зеркало, я понимаю, что мои шансы ничтожно малы — никто не посмотрит на такую замухрыжку, когда рядом есть куда более красивые девушки. Никто не обратит внимания на твой внутренний мир, если не привлекает оболочка — так уж устроен современный мир.

Как там были слова в песне? «Твой внутренний мир оценит лишь патологоанатом»?

Чертовски верно.

Домой плетусь как можно медленнее; во-первых, не очень хочется слышать про очередное неудачное похождение папы и потерю ещё одной семейной «реликвии», а во-вторых, я наслаждаюсь лучами заходящего солнца.

В последнее время это единственное, что грело и тело, и душу.

Уже на подходе понимаю, что что-то не так, потому что возле дома стоит чёрный внедорожник; мои познания в области автомобилей скудны, но даже их хватает, чтобы понять, что машина очень и очень дорогая. Внутри зарождается что-то очень похожее на панику, потому что с такими богатыми людьми отец не водит знакомства уже давно, и я не могла найти ни одной причины, по которой такая машина могла находиться в нашем дворе.

Разве что адресом ошиблись.

В собственный дом пробираюсь, словно вор, стараясь ступать по полу осторожно и обходить скрипящие половицы. До слуха доносятся два мужских голоса из гостиной, один из которых точно принадлежит отцу, и я медленно двигаюсь туда, чтобы подслушать тему разговора.

Что-то подсказывало мне, что ничем хорошим этот визит не закончится.

Дверь в гостиную слегка приоткрыта; в образовавшуюся щель мне видны отблески огня из камина и чья-то маячившая туда-сюда тень, словно собеседник не мог устоять на месте.

— Она вот-вот должна появиться, — слышу взволнованный голос отца как раз в тот момент, когда, забыв об осторожности, делаю неверный шаг, и под моей ногой раздаётся оглушающий скрип.

Зажмуриваюсь, зачем-то втянув голову в плечи, и проклинаю тот день, когда отец впервые взял в руки карты. Быстрые шаги в гостиной по направлению к двери заставляют меня испуганно распахнуть глаза — лишь затем, чтобы встретиться взглядом с нежданным визитёром. Его глаза цвета ночи оценивающе проходятся по моей фигуре, не оставив без внимания ни полинялой футболки, ни драных джинсовых шорт, ни потрёпанных кед. При этом сам незнакомец был одет в безупречного вида чёрный костюм; белоснежная рубашка с накрахмаленным воротничком, выглядывающая из-под распахнутого пиджака, плотно облепила мощное спортивное тело, а чёрные ботинки начищены до блеска.

В общем, в нашем доме этот мужчина выглядел как чужеродный предмет.

И пока я восхищённо разглядываю одетого с иголочки незнакомца, он брезгливо кривит губы.

— Так это и есть твоя дочь? — оборачивается и бросает вглубь комнаты. Выглядываю из-за его плеча, чтобы увидеть ответный кивок отца, и застываю, когда незнакомец поворачивается обратно ко мне. — Тощая, как вобла, даже взглянуть не на что…

Это правда. С нашим бюджетом рассчитывать на деликатесы и ломящийся от продуктов холодильник не приходится; плюс я постоянно работала физически, так что не получающему калории организму просто не с чего было набирать вес или хотя бы поддерживать прежний.

Но комментарий прозвучал очень обидно, так что я вскидываю подбородок, сложив руки на груди, и дерзко заглядываю прямо в его глаза.

— Здесь вам не выставочный центр, — выпаливаю довольно раздражённо. — Так что давайте сохраним нервы друг другу — возьмите свою наблюдательность, сухость и властность и топайте с ними туда, откуда пришли. А мы, так и быть, сделаем вид, что этой встречи никогда не было.

Хотя уж я-то вряд ли забуду…

Ещё мгновение мужчина внимательно разглядывает моё лицо — не знаю, что он хочет там увидеть — а после весело хмыкает.

— А вот насчёт характера ты не соврал, — довольная улыбка расползается по его губам, и мне почему-то начинает казаться, что сейчас случится что-то нехорошее. — У неё есть внутренний стержень — значит, скучно не будет. Фигуру можно поправить, но характер… Он либо есть, либо нет.

Непонимающе хмурюсь и бросаю взгляд на отца.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — снова выдаю раздражённо. — Кто этот напыщенный гусь, и почему ведёт себя здесь как хозяин?! — Так и не дождавшись ответа от отца, который с виноватым видом продолжал сверлить глазами пол, поворачиваюсь обратно к незнакомцу. — Вам вообще сколько лет? Тридцать? Вы в курсе, что мой отец и вам в отцы годится? Как вы смеете ему «тыкать»? Ваши родители не учили вас, что нужно уважать тех, кто старше?

То, что я в семье поздний ребёнок, не было секретом; мама долго не могла зачать, а когда получалось, случались выкидыши. Для родителей это было самое тяжёлое время — именно поэтому, когда мама забеременела мной, отец кружил над ней, словно коршун. Почти весь срок мама провела в больнице, боясь за мою жизнь, но в итоге рассталась с собственной.

Пока я распалялась перед незнакомцем, от злости всё больше становясь похожей на спелый помидор, улыбка на его лице расползалась только шире.

— Ты не сказал ей, верно? — фыркает он и отступает вглубь гостиной.

Пользуясь тем, что проход наконец-то свободен, я тоже просачиваюсь внутрь комнаты и сразу же бросаюсь к отцу.

— Что не сказал? Папа, ты можешь объяснить мне, что происходит? — мягко кладу руку ему на плечо. — Кто этот человек?

По лицу родителя видно, что он собирается с мыслями, чтобы ответить, но незнакомец опережает его.

— Несколько дней назад мы с вашим отцом оказались соперниками по игре в покер, — слышу уже начинающий раздражать мен тембр голоса, но сейчас меня больше интересует, как